Очередной звонок был неожиданным подарком. Сидеть без делабыло самым настоящим адом. Он теперь хорошо знал, что существует наказаниебездельем, возможно, самое страшное наказание для деятельного человека, когдаты физически чувствуешь, как уходят дни и часы твоей жизни, и не можешьиспользовать их наиболее рационально и правильно.

Если учесть, что звонил его бывший координатор и человек,которому он всегда и безусловно доверял, это было приятно вдвойне. Бывшийстарший офицер Первого Главного управления КГБ СССР полковник Родионов не такчасто беспокоил его по пустякам. Должно было произойти нечто исключительное,чтобы позвонил сам Родионов, работающий к этому времени уже адвокатомМосковской городской коллегии адвокатов. Они встретились в том самом кафе вСокольниках, в котором уже однажды встречались десять лет назад. Это было вдругую эпоху, когда существовала другая страна, другие ценности и они сами былигораздо моложе. Дронго сразу заметил, как сильно сдал за последние годы бывшийразведчик, как постарел Родионов. В свою очередь, полковник критически оглядели его.

— Стареешь, — сказал он, улыбнувшись, протягиваяруку. Рукопожатие было прежним, крепким и дружеским.

— Мне уже под сорок, — напомнил Дронго, —некоторые считают, это старость молодости.

— Интересное выражение, — засмеялсяРодионов, — я его где-то читал. Как у тебя дела? Слышал, ты был недавно вАмерике?

— Да, ездил немного погулять, — кивнул Дронго.

— «Вольным стрелком» или… — выразительно спросилполковник.

— Или… — кивнул Дронго. Они понимали друг другабез лишних слов.

— Искал одного старого знакомого, — добавилДронго.

— Нашел? — вдруг почему-то спросил Родионов.Обычно он не задавал таких вопросов.

— Нашел.

— Понятно, — Родионов забарабанил пальцами постолу, словно что-то обдумывая. — Ты будешь пить кофе?

— Если здесь нет ничего другого.

— Есть пиво, но ты, кажется, его не любишь.

— Тогда кофе.

— Два кофе, — показал Родионов девушке в грязномпереднике. Сюда лишь докатывались волны новой жизни, выразившиеся в улучшенииассортимента и появлении красочных плакатов на стенах кафе.

— Япончик — твоя работа? — спросил вдруг Родионов.Его собеседник сразу понял, о чем его спрашивают. Недавно в Америке быларестован известный глава русской мафии Иваньков, он же Япончик, и Родионоврешил, что Дронго ездил в Америку из-за этого.

— Нет, — честно ответил Дронго, — не моя. Выслышали об убийстве Рябого?

— Да, его, кажется, убили где-то… сейчас вспомню… вКоннектикуте. Верно?

— Память у вас осталась такой, же. Да, его убили вХартфорде. Я в это время случайно проезжал мимо.

— Понятно. И после этого начались аресты главарейрусской мафии в Америке?

Дронго кивнул в ответ. Родионову это почему-то понравилось.

— Я всегда говорил, что ты самый опасный эксперт извсех, кого я встречал в своей жизни. Достаточно точно указать тебе цель, и тебяуже невозможно остановить.

— Надеюсь, вы вызвали меня не для того, чтобы толькопохвалить меня, — улыбнулся Дронго, — иначе было бы очень обидно. Ярассчитывал на большее.

— Ты знаешь об убийстве Сергея Караухина?

— Кажется, банкир? Видел его похороны по телевизору.Типичная мафиозная разборка, ничего существенного.

— Его застрелили у подъезда собственного дома, —сухо сообщил Родионов.

— Ну и что?

— Слышал, какую награду предложили за его убийц?

— Не слышал и не очень хочу слышать. Надеюсь, вы меняпозвали в Москву не для того, чтобы я начал заниматься еще и такими делами.

Что-то в лице Родионова ему не понравилось.

— Не угадал, — сказал полковник, — на этотраз не угадал.

— Тем хуже, все равно не собираюсь вести это дело.

— Объединение банкиров предложило за раскрытие этогопреступления выплатить приз в миллион долларов, — тихо сообщил Родионов.

Девушка принесла два кофе. Цивилизация все-таки сумелавнедриться и здесь, хотя еще и не победила до конца. Кофе был неплохой,поданный к тому же в фирменных чашечках. Дронго дождался, когда она отошла, итолько потом сказал:

— Кажется, эта сумма произвела впечатление и на вас,товарищ полковник. Вот уж никогда не думал, что подобное сумеет вас увлечь.

— Ты не понял, — даже не обиделся Родионов, —дело не во мне. Дело действительно в необычной сумме. Она меня не волнует, онаменя очень интересует. Понимаешь?

— Вы считаете, что это необычное предложение? —понял Дронго.

— Да, — кивнул Родионов, — и так считаю нетолько я один. Ты понимаешь, эти господа не дали бы миллион долларов за головыубийц, даже если те расстреляют половину их компании. Они ищут совсем не убийц.Они ищут заказчиков этого преступления. А ради этого готовы заплатить и гораздобольшие деньги. Им очень важно установить, кто именно приказал ликвидироватьКараухина.

— У них всегда можно вычислить убийцу, — пробормотал,все еще не совсем понимая суть дела, Дронго, — доказать вину действительнотрудно, а вычислить заказчиков практически очень легко. Для этого не нужноприбегать к сложному расследованию. Я практически сразу могу назвать убийцжурналистов Листьева или Холодова. Вернее, не конкретных исполнителей, азаказчиков этих преступлений. Тут вполне пригодится обычная логика. Но вотдоказательств, конечно, не будет. Особенно с Листьевым. Там настолько явно всевидно, что можно просто задать вопрос: «кому это выгодно?», и все встанет насвои места.

— Но в данном случае все как раз не так, —терпеливо объяснил Родионов, — поэтому и назначена такая огромная сумма зарасследование. Банкиры очень хотят знать, кто именно стоял за этим убийством. Иза это знание они готовы платить любую цену.

— Я опять не понял. Вы вызвали меня, чтобы я заработалденьги на этом деле?

— Нет, конечно, — разозлился Родионов, — ты сгодами начинаешь туго соображать. Просто им важно знать, откуда пришелся удар.Понимаешь?

— Да, им важно знать, кто начал войну против них.

— Миллион долларов… — сказал вдругРодионов, — ну-ка сам дойди до всего. Давай строй свою знаменитуюлогическую цепочку вслух.

— Миллион долларов, — задумчиво сказалДронго, — миллион долларов. Они ищут убийц Караухина. За головы обычныхбандитов такие деньги не дают. Значит, им важно знать заказчиков. Но и зазнание подобных фактов таких денег тоже не дают. Здесь нечто иное. Месть? Непохоже. Банкиры — практичные люди. Они не выбросят на подобные ненужные эмоциимиллион долларов, когда за сто тысяч можно найти хорошего киллера, готовогоубить хоть президента. Установление истины? Тоже ни к чему. Они быстро поделятмиллионы Караухина, наплевав на истину. Здесь нечто другое. Тайна?! Покойныйимел монополию на некую тайну, и поэтому его убили. Его друзьям важно знать,кто именно это сделал, чтобы вычислить саму сущность тайны, о которой никто незнал. Правильно?