Строители отвезли их куда-то между Сиде и Манавгатом. Черездва дня хозяин отеля, свободно говоривший по-английски и по-немецки, пригласилих поужинать и высказал свое предложение по-деловому просто и без обиняков.Однако и не обиделся, услышав в ответ мягкое вежливое «нет». Любе казалось, чтовопрос тем самым был исчерпан раз и навсегда. До середины мая девушки вкалываликак проклятые, массируя спины, животы, бока, ноги, покрытые бронзовым загаром ипахнущие соленой средиземноморской водой. Апрельские гости отеля были восновном из Германии и Норвегии, к середине мая стали появляться русские.Соотечественники охотно вступали в разговоры с хорошенькими массажистками,спрашивали о порядках в отеле, интересовались, много ли девушки здесьзарабатывают. Услышав ответ, презрительно фыркали. Стоило ли уезжать заграницу, чтобы ломаться за такие гроши.

– Зато мы весь сезон на курорте, – весело отвечалаЛюба. – И бесплатно. А вы – только две недели.

Разумеется, ей не было весело, и работу свою она вовсе несчитала пребыванием на курорте. Рабочий день – с девяти утра до девяти вечера ибез выходных. Четырехзвездный отель должен обеспечивать своим гостям услуги влюбое время. Но не рассказывать же этим довольным жизнью отдыхающим о своихбедах. Люба терпеть не могла, когда ее жалели и считали несчастной илинеудачницей.

По прошествии месяца подошло время получать первую зарплату– обещанные владельцем отеля сто пятьдесят долларов. И тут Любу настигочередной удар. Хозяин заявил, что дела у отеля идут плохо, гостей намногоменьше, чем ожидалось, и платить массажисткам ему нечем. Пусть отработают ещемесяц, потом, если дела пойдут хорошо, он заплатит за весь период работы.

Девушки устроили скандал, кричали, плакали, умоляли.Владелец велел им прийти на следующий день после обеда, он подумает, что можносделать.

– Он нас дурит, – зло говорила Люба. – Дажеесли мы останемся еще на месяц, нет гарантий, что он нам заплатит. Он так ибудет кормить нас «завтраками».

Мила угрюмо молчала. Они оказались в абсолютно бесправномположении. Туристическая виза, которую они получили за десять долларов, прилетевв Анталью, действительна всего месяц, и месяц этот истек две недели назад.Теперь, чтобы иметь право хоть на что-нибудь, нужно получать новую визу,которая стоит уже намного дороже. Они не могут обратиться в полицию, чтобывыколотить деньги из хозяина, потому что у них нет права работать в Турции. Онине могут вообще ничего.

На следующее утро они снова вышли на работу. Люба решила,что это правильно: не нужно злить хозяина. Если прогулять, он, может быть, изаплатит обещанные деньги, но на второй месяц их не оставит. До обеда Любауспела обслужить пять человек, закрыла массажный кабинет и постучала в соседнююдверь, за которой работала Мила. Пора было идти к хозяину. Дверь оказаласьзапертой. Люба несколько раз подергала за ручку и на всякий случай громкопозвала подругу. Она знала ее характер и потому была уверена, что Милазанимается не только оздоровительным массажем. Но по царящей за дверью тишинестало понятно, что Милы там нет.

Люба поднялась в офис к хозяину. Сидевшая в приемнойсекретарша бросила на нее сочувственный и какой-то сальный взгляд, от которогоЛюбе стало не по себе.

– Шефа нет, – сообщила она, и Любе показалось, чтоона с трудом сдерживает гадкую ухмылку.

– А когда будет?

– Завтра.

– Но он назначил нам прийти сегодня. Он должен заплатитьнам за работу.

– Он уже заплатил, – сообщила секретарша ивсе-таки ухмыльнулась.

Люба опрометью бросилась в ближайшую деревню, где они сМилой снимали комнату. Ворвавшись в дом, она сразу увидела подругу,складывающую в сумку свои вещи.

– Заплатил? – запыхавшись, радостно спросила Люба.

Мила подняла на нее холодные голубые глаза, не прекращаясвоего занятия.

– Мне – да.

– Что значит «тебе – да»? – не поняла Люба. –А мне?

– А тебе – нет.

– Как это? Почему?

– Потому что нечего строить из себя целку-невредимку.Ты что, маленькая? Не понимаешь, как здесь деньги зарабатываются?

Люба в изнеможении присела на стул. Только сейчас онапочувствовала, как от бега по полуденной жаре колотится сердце.

– Ты ему дала?

– Милая моя, не «дала», а «давала», весь этот месяц,каждый божий день. За это он мне и заплатил. Если бы ты была поумнее, он бы итебе заплатил. А так – сиди, соси палец.

– Но ведь я работала! – в отчаянии воскликнулаЛюба. – Я же вкалывала как вол! Думаешь, я не видела ничего? Я в деньделала по пятнадцать-двадцать массажей, а ты – максимум пять-шесть, я считала.У нас нагрузка считается общая, но я же работала в три раза больше тебя, потомучто ты еще и с клиентами трахалась. Я знаю, мне через стенку все слышно. К тебев кабинет только мужики ходили, знали, за чем идти.

Мила рывком застегнула «молнию» на сумке и вскинула ременьна плечо.

– Да, я трахалась с клиентами. И с хозяином тоже. Изаработала деньги. А ты – нет. Потому что каждый зарабатывает как умеет. Впервый же вечер, когда хозяин сделал нам предложение, все могло бы решиться.Если бы ты не была такой дурой и недотрогой, мы бы как сыр в масле катались. Мыобе должны были согласиться, за групповуху он отвалил бы куда больше денег. Аесли бы мы согласились ложиться под лесбиянок из числа отдыхающих или поддряхлых стариков, мы бы уехали отсюда в бриллиантах с ног до головы. Но толькообе, понимаешь? Вместе. Проститутка-одиночка сейчас никакой ценности не имеет,их вон пруд пруди, в том числе и из наших, русских. Сейчас ценится толькохорошая группа. А ты со своими идиотскими принципами и сама денег незаработала, и мне не дала. Все, привет.

Она решительно двинулась к двери.

– Куда ты? – беспомощно спросила Люба.

– Куда надо. С такой, как ты, все равно каши несваришь. Буду сама выбираться из этого болота.

Дверь за ней закрылась. Минут через пять Люба спохватилась,что не спросила Милу, заплатила ли она домохозяину свою долю за снимаемуюкомнату. Она выскочила из дома и помчалась к стоянке такси, но было поздно.Турция – не Россия, здесь такси ждать не приходится, они всегда под рукой.

Она все-таки пошла к владельцу отеля на следующий день.

– Если вы заплатили моей подруге, то должны заплатить имне, – твердо сказала она.

– Твоя подруга работала гораздо лучше, –невозмутимо ответил владелец, – поэтому ей я заплатил. А ты работалаплохо. Нагрузка у вас была средняя, не более двадцати пяти человек в день надвоих, вы не особенно надрывались, но к ней ходили постоянные клиенты, а этоозначает, что им нравилось, как она работает. Раз нравилось клиентам, значит,нравилось мне. Это принцип работы нашего отеля.