— Извини, Том. Я, конечно, не прав, — но думает совсемдругое: «Допустим, ты проработал в полиции на пару лет дольше и однажды освежилпамять Дейла. Таким копом, как я сейчас, тебе вообще никогда не стать. Прошлымвечером ты уже продемонстрировал свой героизм, не так ли?»

За сорок пять минут до полуночи Арман «Нюхач» Сен-Пьер и егодружки из Громобойной пятерки с ревом примчались с Нейлхауз-роуд, ворвались вполицейский участок и потребовали от трех его обитателей, каждый из которыхотработал восемнадцатичасовую смену, отчета о результатах расследования,которое занимало их больше всего. «Что, черт побери, вообще делается? Какнасчет третьей девочки, а, как насчет Ирмы Френо? Ее уже нашли? Вы туткого-нибудь ищете или только пускаете слюни? Вам нужна помощь? — орал Нюхач. —Вам нужна помощь? Так сделайте нас полицейскими, и вы получите всю чертовупомощь, которая вам нужна, и даже больше». Гигант по прозвищу Мышонок,ухмыляясь, подошел к Бобби Дюлаку и наступал на него огромным пивным брюхом,пока Бобби не уперся спиной в шкаф. Потом он, дыша пивным перегаром имарихуаной, полюбопытствовал, знаком ли Бобби с произведениями такогоуважаемого джентльмена, как Жак Деррида.[9] Когда Бобби ответил, что никогда неслышал о таком писателе, Мышонок бросил: «Как же так, Шерлок?» — и отступил всторону, чтобы вперить взор в имена на грифельной доске. Полчаса спустя Нюхач,Мышонок и их дружки отбыли, недовольные полученными ответами, так и не ставшиекопами, но более или менее успокоившись, и Дейл Гилбертсон заявил, что ему тожепора домой, надо хоть немного поспать, а вот Том должен остаться в участке, навсякий случай. Оба копа ночной смены нашли причины не выходить на работу. Боббисам вызвался остаться («Нет проблем, шеф»), вот почему мы и в столь раннее утрозастали этих двух молодых людей в полицейском участке.

— Покажи, — просит Бобби Дюлак.

Лунд поднимает газету, поворачивает и держит так, чтобыБобби мог прочитать заголовок: «РЫБАК ПО-ПРЕЖНЕМУ ГУЛЯЕТ ПО ФРЕНЧ-ЛЭНДИНГ».Таков заголовок статьи в три столбца в верхней левой части первой полосы. Текстнабран на светло-синем фоне, черная линейка отделяет его от остальныхматериалов первой страницы. Под заголовком, более мелким шрифтом, в однустроку: «Личность психа-убийцы ставит полицию в тупик». Ниже подзаголовка, ещемельче, указано, что статья написана Уэнделлом Грином при содействии редакции.

— Рыбак, — говорит Бобби. — С самого начала твой приятельвзъелся на нас. Рыбак, Рыбак, Рыбак. Если я вдруг превращусь впятидесятифутовую обезьяну и начну крушить дома, ты назовешь меня Кинг-Конгом?— Лунд опускает газету и улыбается. — Ладно, — признает Бобби, — неудачныйпример. Допустим, я ограблю пару банков. Назовешь ты меня ДжономДиллинджером?[10]

Улыбка Лунда становится еще шире.

— Говорят, у Диллинджера был такой «инструмент», что егозаспиртовали в Смитсоновском институте.[11] Так что…

— Прочти мне первое предложение, — просит Бобби.

Том Лунд поворачивает газету к себе, читает: «Посколькуполиции Френч-Лэндинг никак не удается ухватиться за ниточку, которая можетпривести к установлению личности убийцы и сексуального маньяка, названноговашим корреспондентом Рыбаком, на улицах этого маленького городка сгущаетсяатмосфера страха, отчаяния и подозрительности и постепенно расползается,охватывая фермы и деревни округа Френч, перекидываясь на округ Каули».

— Только этого нам и не хватает! — восклицает Бобби. —Именно этого. — Он пересекает комнату, встает за спиной Лунда и через его плечочитает всю статью на первой полосе, ухватившись за рукоятку своего «глока»,словно собираясь продырявить бумагу парой-тройкой пуль.

«Наши традиции доверия и добрососедства, наша привычкавстречать каждого с открытым сердцем и распростертыми объятиями, — пишетУэнделл Грин, отъявленный лицемер, — медленно, но верно разъедаются этиминегативными эмоциями. Страх, отчаяние и подозрительность отравляют души горожани деревенских жителей, ибо натравливают соседа на соседа, издеваются наднормами поведения, которые впитаны нами с молоком матери.

Двое детей были зверски убиты, а их трупы частично съедены.Теперь исчез третий ребенок. Восьмилетняя Эми Сен-Пьер и семилетний ДжонниИркенхэм стали жертвами страстей чудовища в человеческом облике. Им не узнатьни счастья юности, ни радостей взрослой жизни. Их скорбящие родители никогда недождутся внуков, которых они бы нежно любили. Родители друзей Эми и Джоннитеперь не выпускают своих детей из дома, как и все остальные родители. Врезультате летние программы для детей свернуты практически во всех городах имуниципальных образованиях округа Френч.

С исчезновением десятилетней Ирмы Френо через семь днейпосле убийства Эми Сен-Пьер и всего через три после гибели Джонни Иркенхэматерпение общественности начало иссякать. Как уже сообщал ваш корреспондент, вовторник вечером на одной из боковых улочек Грейнджера группа неизвестных жестокоизбила Мерлина Граасшаймера, пятидесятидвухлетнего безработного сезонногорабочего без определенного места жительства. Аналогичный случай произошел подсамое утро в четверг в парке Лейфа Эрикссонав Ла Ривьере. Элвар Праториус,тридцатишестилетний турист из Швеции, устроившийся там на ночлег, подвергсянападению трех бандитов. К счастью, Граасшаймеру и Праториусу потребоваласьлишь первая медицинская помощь, но в дальнейшем никто из нас не гарантирован отболее серьезных последствий».

Том Лунд смотрит на абзац, в котором описываетсяисчезновение Ирмы Френо с Чейз-стрит, и поднимается из-за стола.

Бобби Дюлак какое-то время молча читает, потом невыдерживает:

— Ты должен послушать это дерьмо, Том. Вот как онзаканчивает свою говенную статью. «Когда Рыбак ударит вновь? А в том, что онударит, друзья мои, сомнений нет. И когда начальник полиции Френч-Лэндинга,Дейл Гилбертсон, выполнит наконец свой долг и избавит граждан округа от зверствРыбака и неизбежных вспышек насилия, вызванных его собственным бездействием?»

Бобби Дюлак тяжелым шагом выходит на середину комнаты. Еголицо налито кровью. Он глубоко вдыхает воздух, затем шумно выдыхает.