– Я не хочу, чтобы меня усыновляли.

– Да, совсем забыла, у тебя на этот счет идиосинкразия. Несердись, я просто пошутила. В газетах, полным-полно таких историй… Ну, а еслитак? «Два молодых авантюриста готовы заняться чем угодно и отправиться кудаугодно. За приличное вознаграждение». Это надо, чтобы было ясно с самогоначала. Да! Еще можно добавить: «Любое предложение в пределах разумного будетпринято» – ну, как с квартирами и мебелью.

– По-моему, любое предложение в ответ на такое объявлениеможет быть только очень неразумным!

– Томми, ты гений! Так куда шикарнее. «Любое неразумноепредложение будет принято – при соответствующей оплате». Ну как?

– Я бы про оплату больше не упоминал. Звучит как-тоназойливо.

– Ну, так оно и есть. И даже более того! Впрочем, может, тыи прав. А теперь я прочту, что получилось: «Два молодых авантюриста готовызаняться чем угодно и куда угодно отправиться. За приличное вознаграждение.Любое неразумное предложение будет принято». Как бы ты воспринял такоеобъявленьице?

– Как розыгрыш или как бред сумасшедшего.

– Ну разве это бред? Никакого сравнения с тем бредом,который я прочла сегодня утром. Совершенно замечательное объявление. Начиналосьс имени «Петуния», а подписано было «Самый лучший мальчик». – Она вырвалалисток и протянула его Томми. – Ну, вот. Я думаю, лучше всего это поместить в«Таймс». Обратный адрес: почтовый ящик номер такой-то. Будет стоить пятьшиллингов[14]. Вот мои полкроны.

Томми вдумчиво изучал текст, лицо его заметно покраснело.

– Может, действительно попробовать? – сказал он наконец. –А, Таппенс? Просто для смеха?

– Томми, ты молодец. Я знала, что ты согласишься. Выпьем занаши будущие успехи! – Она разлила по чашкам остатки остывшего чая. – За нашесовместное предприятие! Пусть оно процветает!

– «Молодые Авантюристы» с ограниченной ответственностью! –подхватил Томми.

Они поставили чашки и немного смущенно засмеялись. Таппенсвстала.

– Ну, мне пора возвращаться в мои роскошные апартаменты.

– А я, пожалуй, прогуляюсь пешком до «Ритца», – сказал Томмис усмешкой. – Где и когда встретимся?

– Завтра в двенадцать в метро на «Пикадилли». Тебе удобно?

– Я целиком собой располагаю, – величественно объявил мистерБересфорд.

– Тогда пока, до завтра.

– До скорого, старушка.

И они разошлись в разные стороны. Общежитие Таппенснаходилось в районе, который слишком великодушно именовался «ЮжнойБелгрейвией»[15]. Из экономии она не села в автобус. И уже прошла половинуСент-Джеймского парка[16], как вдруг вздрогнула от неожиданности, услышав заспиной мужской голос:

– Простите, не могли бы вы уделить мне несколько минут?

Таппенс резко обернулась, но приготовленные слова так и несорвались с ее языка: ибо внешность и манера держаться окликнувшего ее человеканачисто опровергли ее естественные предположения. Она озадаченно молчала, а он,словно прочитав ее мысли, быстро сказал:

– Уверяю вас, вам не стоит меня опасаться.

И Таппенс успокоилась. Хотя незнакомец естественно долженбыл вызвать у нее неприязнь и недоверие, она чувствовала, что у него нет технамерений, которые она поначалу ему приписала. Высокий мужчина, чисто выбритый,с тяжелой челюстью. Под ее пристальным взглядом маленькие хитрые глазки заюлили.

– Так в чем же дело? – спросила она.

Он улыбнулся.

– Я случайно услышал часть вашей беседы с молодымджентльменом в «Лайонсе».

– И что же?

– Да ничего. Только я подумал, что могу оказаться вамполезен.

– Ага, вот оно что! Значит, вы все время шли за мной?

– Я позволил себе такую вольность.

– И чем, по-вашему, вы можете оказаться мне полезным?

Он достал из кармана визитную карточку и с поклоном протянулей. Таппенс внимательно ее прочла. «Мистер Эдвард Виттингтон». Под фамилиейбыло написано «Эстонское стекло» и адрес лондонской конторы. Мистер Виттингтонсказал:

– Зайдите ко мне завтра утром в одиннадцать, я изложу ваммое предложение.

– В одиннадцать? – с сомнением повторили Таппенс.

– В одиннадцать.

– Ладно, приду, – решительно сказала она.

– Благодарю вас, всего хорошего. – Он элегантным жестомприподнял шляпу и ушел. Таппенс несколько секунд смотрела ему вслед. Затемпередернула плечами, словно терьер, стряхивающий воду с шерсти.

– Приключения начинаются, – пробормотала она. – Интересно,что ему от меня нужно? Есть в вас нечто такое, мистер Виттингтон, что мне оченьи очень не нравится. И все же я ни капельки вас не боюсь. Сколько раз мнеприходилось твердить: «Малютка Таппенс умеет за себя постоять, можете несомневаться!» – я готова повторять это снова!

И, тряхнув головой, она быстро пошла вперед. Однакокое-какие соображения заставили ее свернуть с дороги и зайти на почту. Там онанесколько минут размышляла, держа в руке телеграфный бланк. Мысль о том, чтопять шиллингов могут быть потрачены зря, перевесила остальные соображения. Иона решила рискнуть всего девятью пенсами.

Презрев скрипучее перо и густую черную патоку, которымиблагодетельное почтовое ведомство снабжает свои отделения, Таппенс вынулакарандаш Томми, который нечаянно присвоила, и быстро написала: «Объявление непомещай. Объясню завтра», указав адрес клуба Томми, с которым ему на следующиймесяц, видимо, предстояло расстаться – если только судьба не смилостивится и непошлет денег на ежегодный взнос.

– Может, он успеет ее получить, – пробормотала Таппенс. –Может, и повезет.