Расплатившись, она поспешила домой, заглянув лишь вбулочную, чтобы купить свежих плюшек на три пенса. Расположившись в своейкаморке под крышей, она жевала плюшки и размышляла о будущем. Что за фирма«Эстонское стекло» и зачем там могли понадобиться ее услуги? Ее охватилоприятное волнение. В любом случае отчий кров снова отодвинулся далеко на заднийплан. Будущее уже не казалось столь безнадежным.

Ночью Таппенс долго не могла заснуть, а потом ей приснилось,что мистер Виттингтон поставил ее мыть груду штуковин из эстонского стекла,которые почему-то жутко напоминали госпитальные тарелки.

Было без пяти минут одиннадцать, когда Таппенс приблизиласьк зданию, в котором размещалась контора фирмы. Прийти раньше означало быпроявить недипломатичную заинтересованность. А потому она решила прогуляться доконца улицы и лишь ровно в одиннадцать нырнула в подъезд. Фирма «Эстонскоестекло» была расположена на верхнем этаже. В здании имелся лифт, но Таппенспредпочла подняться по лестнице. Слегка запыхавшись, она остановилась переддверью, на матовом стекле которой краской было выведено «Эстонское стекло иК°».

Таппенс постучала. Изнутри донесся голос, послышалось что-товроде «войдите». Она повернула ручку и оказалась в небольшой, довольно грязнойприемной.

Пожилой клерк соскользнул с высокого табурета у конторкивозле окна и вопросительно на нее посмотрел.

– Меня ждет мистер Виттингтон, – сказала Таппенс.

– Сюда, пожалуйста. – Он подошел к внутренней двери,постучав, открыл ее и пропустил Таппенс внутрь.

Мистер Виттингтон сидел за большим письменным столом,заваленным бумагами. Таппенс поняла: вчерашнее впечатление ее не обмануло, вмистере Виттингтоне действительно чувствовалось что-то подозрительное. С однойстороны, холеная физиономия преуспевающего дельца, с другой – бегающие глазки –сочетание несимпатичное.

Он оторвался от бумаг и кивнул.

– Та-ак, значит, все-таки пришли? Отлично. Садитесь, прошувас.

Таппенс опустилась на стул напротив. Такая миниатюрная,такая застенчивая. Скромно потупив глазки, она ждала, а мистер Виттингтон всешуршал и шуршал своими бумагами. Наконец он отодвинул их в сторону.

– А теперь, милая барышня, перейдем к делу. – Его широкоелицо расползлось в улыбке. – Вам нужна работа? Ну, так я могу вам кое-чтопредложить. Сто фунтов на руки и оплата всех расходов. Что скажете? – МистерВиттингтон откинулся на спинку кресла и засунул большие пальцы в проймыжилетки.

Таппенс настороженно посмотрела на него и спросила:

– А что мне предстоит делать?

– Ничего. Практически ничего. Приятное путешествие, итолько.

– Куда?

Мистер Виттингтон снова улыбнулся.

– В Париж.

– О-о! – задумчиво произнесла Таппенс, а про себя подумала:«Слышал бы это мой папочка, его бы удар хватил. Но мистер Виттингтон в ролиДон-Жуана… – что-то не представляю».

– Да, – продолжал Виттингтон, – что может быть чудеснее?Отвести стрелки часов на несколько лет назад, всего лишь года на два-три, небольше. И вновь поступить в один из тех очаровательных пансионов для молодыхдевиц, какими изобилует Париж…

– В пансион?! – вырвалось у Таппенс.

– Вот именно. Пансион мадам Коломбье, авеню де Нейи.

Таппенс прекрасно знала это имя. Пансион для избранных!Несколько ее американских подруг в свое время учились там. Ее недоумению небыло границ.

– Вы хотите, чтобы я поступила в пансион мадам Коломбье? Ина какой срок?

– Пока не знаю, возможно, месяца на три.

– Это все? И никаких других условий?

– Никаких. Разумеется, вы поступите туда под видом моейподопечной и не станете поддерживать никакой связи со своими близкими. Покабудете находиться там, никто не должен знать, где вы находитесь. Это моеусловие. Да, кстати, вы ведь англичанка?

– Да.

– Но говорите вы с легким американским акцентом.

– В госпитале я дружила с одной американкой. Возможно,заразилась от нее. Но мне ничего не стоит от него избавиться.

– Нет-нет. Даже лучше, если вас примут за американку. Непридется изобретать подробности вашей прошлой жизни. Да, так оно будет лучше.Итак…

– Минуточку, мистер Виттингтон, вы, кажется, решили, что яуже согласилась?

Виттингтон посмотрел на нее с удивлением.

– Неужели вы хотите отказаться? Уверяю вас, пансион мадамКоломбье чрезвычайно фешенебельное заведение. А оплата весьма щедрая…

– Вот именно, – сказала Таппенс. – В том-то и дело. Оплатаслишком щедрая, мистер Виттингтон. Я не понимаю, зачем вам платить мне такиеденьги?

– Не понимаете? – мягко сказал Виттингтон. – Ну хорошо, явам объясню. Конечно, я мог бы найти кого-нибудь еще за гораздо меньшую сумму.Но раз уж мне требуется благовоспитанная барышня, причем умная и находчивая,способная хорошо сыграть свою роль и к тому же умеющая не задавать слишкоммного вопросов, я готов платить.

Губы Таппенс тронула улыбка. Очко в пользу Виттингтона.

– И еще. Вы пока не упомянули про мистера Бересфорда. Какбудет с ним?

– Мистер Бересфорд?

– Мой компаньон, – с достоинством ответила Таппенс. – Вчеравечером вы видели нас вместе.

– Ах да. Но, боюсь, его услуги нам не понадобятся.

– В таком случае нам не о чем больше разговаривать! –отрезала Таппенс, вставая. – Либо мы оба, либо… извините. Очень сожалею. Будьтездоровы, мистер Виттингтон.

– Погодите. Попробуем что-нибудь придумать. Садитесь, мисс…– Он вопросительно умолк.

Таппенс вспомнила про архидьякона, и ей стало совестно. Онавыпалила первое пришедшее в голову имя:

– Джейн Финн… – И так и осталась с открытым ртом,ошеломленная действием, которое возымело это простенькое имя. Маска добродушиясползла с лица Виттингтона. Он побагровел от ярости. На лбу вздулись жилы. Новесь его гнев не мог скрыть мучительной растерянности. Перегнувшись через стол,он свирепо прошипел:

– Изволите развлекаться?

Таппенс, хоть и была захвачена врасплох, сохранила ясностьмысли. Она понятия не имела, что он имел в виду, но мигом сообразила, чторасслабляться ей в любом случае не следует. А Виттингтон продолжал: