— Вдруг они меня не примут? — выдохнула я.

— С чего бы это?

— Я не такая, как они.

— В каком смысле?

— Я не…

— Что?..

Я не вампир. Я смертная. Даже не такая, как Луна Максвелл,появившаяся на свет в румынской вампирской семье. Недаром ведь Александрадолжны были обручить с ней, но он отказался от церемонии, потому что не любилэту девушку.

— Так в чем же ты не такая? — повторила вопросБеки.

— Ну… я не из Румынии.

— Чушь! — фыркнула Беки. — Думаю, они этознают.

— А вдруг им хочется, чтобы их сын встречался сдевушкой из этой страны?

— С чего бы им этого желать, если они переселилисьсюда?

«Да с того, что девушка из Румынии может быть такой, какони, и не такой, как… мы».

— Послушай, этот особняк отгрохала еще его бабуля. Еслив этой Румынии все так классно, то зачем ей понадобилось переезжать сюда?

— Но его бабушка была баронессой. А мой дедушка —простой пенсионер.

— Не знаю. Александр никогда не казался мне снобом. Ябы сказала, совсем наоборот. Он аутсайдер, как…

— Как я?

— Как мы, — кивнула Беки.

Возможно, она и не ошибалась, но убедить меня по понятнойпричине было не так-то просто. Ей ведь невдомек, что, с точки зрения родителейАлександра, я не просто девчонка не с той улицы. Я из другого мира.

Беки постучала вилкой по моему стакану.

— Да не парься ты. Александр тебя любит, а это самоеглавное. Когда мистер и миссис Стерлинг увидят, как вам хорошо вместе, они исами будут счастливы.

Искренние слова лучшей подруги наконец-то заставили меняулыбнуться.

— Все-таки, Беки, нам нужно чаще видеться. Нельзя,чтобы любовные дела нам в этом мешали, во всяком случае, так, как этополучается в последнее время.

— Как раз с этим скоро проблем не будет. Начнутсязанятия, и мы станем видеться каждый день.

— Ох, лучше не напоминай. Лето на исходе.

— Ты вообще понимаешь, что мы уже в предпоследнем классе? —воскликнула она с таким воодушевлением, словно выиграла в лотерею.

Конечно, Беки можно только позавидовать. Ей в школу ходить —одна радость. Ведь там она может встречаться и с возлюбленным, и с лучшейподругой. Я бы, наверное, тоже радовалась началу занятий, будь у менявозможность видеть на уроках и переменах Александра, а не Тревора Митчелла,досаждавшего мне всю жизнь.

Вечером, накануне первого дня занятий, я поглаживалаКошмарку и блуждала по Сети. Моя кошечка вдруг уставилась в окно и зашипела.Спина ее выгнулась дугой, шерстка встала дыбом. Она соскочила с моих колен,пробежала по кровати, вспрыгнула на подоконник и стала скрести стекло.

— Кошмарка, это, наверное, птичка. Уймись.

Потом мой слух уловил легкий звон, как будто снаружи что-тостукнулось о стекло. Кошмарка взбесилась окончательно, пробежала по комнате ивылетела за шаткую открытую дверь.

Я всмотрелась в темноту. Глазам потребовалось некотороевремя, чтобы приспособиться к мраку, но и потом мне не удалось заметить ничегонеобычного ни возле гаража, ни близ качелей, находившихся в нескольких ярдах отнего. Впрочем, нет. Рядом с деревом с трудом угадывалась темная фигура,прислонившаяся к нему.

Я прижалась лицом к стеклу.

Это был он. Возлюбленный гот, рыцарь ночи, принц вампиров.

Сердце мое подпрыгнуло.

Я вылетела из комнаты, сбежала по лестнице, выскочила черезчерный ход и бросилась в его объятия.

Александр приветствовал меня долгим поцелуем, от которогопробрала дрожь.

— Я должен был тебя увидеть, — промолвилон. — Задержаться надолго не получится, но хочу хотя бы пожелать тебеудачи в новом учебном году.

— Мне так тебя не хватало.

— Мне тоже. Как, я думаю, и самому особняку.

— Как твои родители?

— Прекрасно.

— Они какие? — запустила я пробный шар.

— Не знаю. Родители как родители. Наверное, такие же,как у всех.

— Они рады возвращению домой?

— Мама говорит, что особняк благоухает цветами.

— А ты рассказал ей, что это я их повсюду расставила?

— Думаю, она сама догадалась.

— Надо думать, ты очень рад их приезду.

Александр пожал плечами.

— Это нормально. Понятно, что ты по ним соскучился.

Помолчав, он заговорил таким тоном, словно раскрывалстрашную государственную тайну:

— Знаешь, с отцом всегда очень интересно. Он настоящийзнаток искусства, и ему всегда есть что рассказать о художественном мире. Насей раз он привез мне работу одного одаренного французского художника, которогождет большое будущее.

— А твои работы ему нравятся?

— Боюсь, что меня он пока в качестве художника серьезноне воспринимает. Думает, что я рисую просто так, забавы ради.

— А твоя мама?

Александр не смог скрыть блеск в глазах.

— Держу пари, она от тебя в восторге.

— Мама — она мама и есть. Утверждает, что в ееотсутствие я ничего не ел, исхудал, и теперь грозится меня как следуетоткормить.

— Когда я с ними встречусь?

— Надеюсь, скоро.

— А то ведь им может показаться, будто ты меня прячешь.

— Есть немного. Мне хочется оставить тебя всю толькодля себя.

Он крепко сжал меня в объятиях и повертел.

— Они все знают?

— Нет уж. Всего я им про нас не рассказывал. А ты?

Тут он в точку попал. Александр был знаком с моимиродителями, но насчет нашего с ним обыкновения устраивать свидания на кладбищеили спать в дневное время в обнимку в гробу я их, конечно, не просвещала.

— Они знают, что я не вампир? — прозвучал мойвопрос.

— А твои родители в курсе, кто я?

Я испытала потрясение. Что же это получается?! Александруприходится скрывать мою сущность точно так же, как мне таить, кто он? Правда,его отец и мать могли узнать эту новость не только от сына, а от Джеймсона илиМаксвеллов. Другое дело, что едва ли Джаггеру, как и его родичам, Луне сВалентином, охота распространяться о том, что Александр предпочел обычную девушкупредставительнице их семьи.