Но ни в детской, ни в гостиной жены не оказалось. Ее вообщене было дома. «Да она же у родителей! – осенило его. – Ну конечно,она не ждет меня сегодня вечером, я должен приехать только утром, и онапланирует встать пораньше и вернуться домой, чтобы приготовить мне завтрак ивстретить меня. Правда, странно, что она ничего мне не сказала накануне, я жезвонил ей из Питера, но, возможно, желание поехать к маме с папой возникловнезапно, или у них что-нибудь стряслось, как у Лизы. Может, мама Зинаприхворнула или Николай Дмитрич. А вдруг что-то с детьми? Моя мама позвонила, иЛюба рванула на дачу». При мысли об этом Родислав похолодел. Телефона на даче,естественно, не было, оттуда Клара Степановна звонила с почты, а позвонить тудабыло невозможно. Что делать? Как узнать, что случилось? Первым порывомРодислава было позвонить Головиным, он уже схватил было телефонную трубку, ноопомнился: почти два часа ночи, если Люба мирно спит у родителей и там все впорядке, то он разбудит и переполошит все семейство. А если жена на даче и тамтоже все в порядке, то его звонок Головиным ненужную посеет панику. Люба –человек разумный и ответственный, утешал себя Родислав, если бы с детьми что-топроизошло и Люба уехала к ним, она обязательно оставила бы ему записку, потомучто не могла быть уверена, что сумеет вернуться к его возвращению. Если оназаписку не оставила, то, стало быть, полностью уверена, что ничто не помешаетей быть дома вовремя, чтобы встретить мужа с поезда. А если она полностьюуверена, значит, ничего катастрофического не случилось.

Он поставил на огонь чайник, заварил себе свежего чая,отрезал кусок белого батона, щедро намазал сливочным маслом, положил сверхутолстый кусок своего любимого «Российского» сыра и с аппетитом съел бутерброд.Еды в холодильнике было много, но Родиславу лень было заглядывать во все этикастрюльки, мисочки и судочки и возиться с разогреванием тоже не хотелось, онсделал еще один бутерброд и запил его сладким чаем. После чего разделся изабрался в постель.

Но уснуть не удавалось. В последний раз он спал на этойкровати один, без Любы, шесть лет назад, когда Люба была в роддоме. Вкомандировках ее тоже не было рядом, но это же совсем другое дело! Подсознаниедавало четкую установку: это командировка, и жены здесь нет и быть не может,так что в поездках Родислав преотлично засыпал один, но здесь, дома, в этойспальне, на этой кровати, он не привык к одиночеству. Он ворочался, то одеялоказалось ему слишком жарким и Родислав отбрасывал его, то он начинал замерзатьи снова укрывался до самого подбородка, то ему хотелось пить, то курить. Вконце концов он зажег висящее над изголовьем бра и открыл книгу. Сначалапоказалось интересно, но очень скоро он поймал себя на том, что совершенноавтоматически складывает буквы в слова, не вдумываясь в смысл. Встал, сновавыпил чаю, покурил. Сна не было.

Наконец ему удалось задремать, но из тревожной полудремы еговырвал донесшийся с улицы через распахнутое настежь окно звук захлопнувшейсяавтомобильной дверцы. «Люба!» – почему-то подумал он и выскочил на балкон.

Это действительно была его жена. И рядом с ней – красивыймолодой человек, который вполне недвусмысленно целовал ее на прощание. Любапогладила его по волосам и скрылась в подъезде, а молодой человек сел в машинуи уехал.

«Господи, – с ужасом подумал Родислав, – что это?Что это было? Люба провела ночь у этого парня? Она мне изменяет?!»

И снова накатило «это». Он ничего не соображал, ногиприросли к полу, руки затряслись, подступила тошнота. Он даже не слышал, какоткрылась входная дверь, и, только увидев Любу прямо перед собой, понял, чтоона уже здесь.

– Ты дома? – В ее голосе не было ничего, кромеиспуганного удивления. – Твой поезд должен прийти только через два часа.

– Я все видел, – выдавил он.

Люба молча сняла платье, накинула легкий пеньюар и вышла накухню. Родислав услышал, как загремела посуда и полилась вода из включенногокрана. Он постарался взять себя в руки и пошел следом за женой.

– Люба, я все видел. Ты мне ничего не хочешь сказать?

– Хочу.

Она обернулась и улыбнулась.

– Нам давно пора поговорить, Родик. Но лучше сделатьэто не на голодный желудок. Сейчас я приготовлю завтрак, и мы поговорим.

Его затрясло еще сильнее. Что она имела в виду, когдасказала, что им давно пора поговорить? Что этот любовник у нее уже давно и онасобирается уйти от Родислава и забрать детей? Или что она давно знает о Лизе?Нет, не может быть, Люба не может ничего знать, он всегда был очень осторожен ипредусмотрителен.

Наблюдая за женой, хлопочущей у плиты и накрывающей на стол,он немножко успокоился, уж очень привычной и мирной была картина. И как всегда,на столе появились белоснежные салфетки в старинных мельхиоровых кольцах,фарфоровые голубые с белым сахарница и молочник, и за-шкворчали на сковородегренки с сыром, колбасой и помидорами, и разнесся по всей кухне запах смолотыхв ручной мельнице кофейных зерен. Все было так красиво, так обыденно и так…страшно. Родислава замутило, и он еле успел добежать до ванной.

Завтракали молча, Родиславу кусок не лез в горло, но онмужественно давился и ел, как будто от этого зависела его жизнь. Люба тоже еламало и медленно.

– Я все знаю, Родик, – наконец произнесла она,глядя ему в глаза. – Я даже знаю, что ее зовут Лизой. Она вчера мнезвонила.

– Кто?! – нелепо выкрикнул он.

Как будто и без того непонятно было, кто ей звонил.

– Лиза, – спокойно продолжала Люба. – Онапозвонила и сказала, что у нее заболел отец и ей придется ехать к нему вДмитров. Просила тебе это передать.

– Лиза – наша лаборантка, просто она, наверное, несмогла вчера никому дозвониться, кроме меня, вот и предупредила, что ее сегодняне будет на работе.

Он не мог скрыть облегчения и мысленно хвалил себя за то,что все оказалось так просто и он нашелся, что ответить.

– Родик, какая работа? Сегодня выходной, ты забыл? Утебя с Лизой роман, я давно это знаю. – Люба говорила мягко и, кажется,совсем не сердилась. – Ты больше не любишь меня, ты теперь любишь ее, нучто ж, это жизнь, так случается сплошь и рядом. Ты изменяешь мне уже четыремесяца, и не надо думать, что я ничего не чувствую и не замечаю. Я тоже нехраню тебе верность, с недавних пор у меня появился человек, которому я оченьдорога и который в меня влюблен. Думаю, влюблен так же сильно, как ты в своюЛизу.

– А ты? – только и мог произнести Родислав.

– Он мне нравится. Может быть, я тоже влюблена, –она слегка улыбнулась, – чуть-чуть. Мы с тобой вместе уже четырнадцатьлет, наши чувства ослабели, и это естественно. Мы с тобой должны подумать, какмы будем жить дальше.

Только тут он вдруг сообразил, что не возражает противобвинения в измене, наоборот, вроде как соглашается. Но ведь Люба не можетничего знать точно, не может, не может! Она может только подозревать, нодоказательств у нее нет, и вчерашний звонок Лизы ни о чем не говорит, и можноеще посопротивляться и попытаться выйти сухим из воды. Однако Родислав не могсобраться с мыслями, «это» не отпускало его.