— Заткни свой большой рот, — произнес он, в последний разстукнув Бадди об стену. — Я не желаю, чтобы ты выражался в моем присутствии.

Он выпустил майку Реппертона. Она вылезла из джинсов, открывбелый, незагоревший живот Бадди. Мистер Кейси обернулся к Эрни.

— Что ты говоришь?

— Я шел через курилку на трибуны, чтобы там съесть свойленч, — сказал Эрни. — Реппертон с друзьями курил здесь. Он подошел и выбилпакет с ленчем из моей руки. Он раздавил его. — Казалось, он хотел еще что-тосказать, но передумал. — Так началась драка.

Но я не собирался оставлять все на этой точке. Реппертон былслишком опасен, чтобы соблюдать дурацкие кодексы школьной чести.

— Мистер Кейси, — сказал я.

Он взглянул на меня. За ним глаза Реппертона угрожающеблеснули — предупреждение. Держи рот закрытым, это между нами двоими. Еще годназад я бы мог подчиниться ложному чувству собственного достоинства и принятьигру Бадди. Но не сейчас.

— Что, Дэннис?

— Он с лета подстерегал Эрни. У него нож, и он хотелвоспользоваться им.

Эрни бросил на меня непроницаемый взгляд. Я вспомнил, как онобозвал Реппертона говнюком — словом Лебэя, — и почувствовал, как у менямурашки пробежали по спине.

— Ты врешь, сука! — драматически вскричал Реппертон. — Уменя нет никакого ножа!

Кейси молча посмотрел на него. Ванденберг и Уэлч выгляделинемного испуганными — они не ожидали такого поворота событий.

Мне нужно было кое-что добавить. Я думал об этом. У меня нехватало решимости. Но дело касалось Эрни, а Эрни был моим другом. И я не толькодумал о том, что он хотел пырнуть Эрни лезвием своего ножа, но я знал это. И япроизнес пять слов:

— Это нож с выбрасывающимся лезвием.

Теперь глаза Реппертона не просто блестели, они горели,обещая адский огонь, проклятие и долгие муки.

— Он врет, — прохрипел он. — Он все врет, мистер Кейси.Клянусь Богом.

Мистер Кейси еще ничего не сказал. Он медленно перевелвзгляд на Эрни.

— Каннингейм, — наконец проговорил он. — Реппертон нападална тебя с ножом?

Эрни долго не отвечал. Затем чуть слышно выдавил:

— Да.

Теперь взгляд Реппертона горел для нас обоих.

Кейси настороженно посмотрел на него.

— Выверни карманы, Бадди, — произнес он.

— Какого хрена? — повысил голос Бадди. — Ты меня незаставишь!

— Если ты имеешь в виду, что у меня нет права, то тыошибаешься, — сказал мистер Кейси. — Если же то, что я не смогу при надобностисам вывернуть твои карманы, то ты снова ошибаешься. Но…

— Только попробуй! — взорвался Бадди. — Я тебя по стенеразмажу, лысое дерьмо!

У меня упало сердце. Я ненавидел подобные отвратительныесцены, а эта была наихудшей из всех, в которых я принимал участие.

Но мистер Кейси контролировал ситуацию и ни разу неотклонился от избранного курса.

— Но я не собираюсь делать этого, — закончил он. — Ты самвывернешь свои карманы.

— Еще чего, козел! — бросил Бадди. Он стоял у стенымагазина, повернувшись так, чтобы не показывать оттопыренного заднего карманаджинсов. Его глаза метались то туда, то сюда, как у затравленного зверя.

Мистер Кейси посмотрел на Шатуна и Дона Ванденберга.

— Вы двое ступайте в мой офис и оставайтесь там, пока я неприду, — сказал он. — Больше никуда не ходите, у вас и так уже достаточнопроблем.

Они стали медленно уходить. Шатун один раз оглянулся. Вглавном здании прозвенел звонок. Люди стали втягиваться внутрь, бросая на наслюбопытные взгляды. Мы пропустили ленч. Мне было все равно. Я больше нечувствовал голода.

Мистер Кейси снова обратил все внимание на Бадди.

— Ты находишься на территории школы, — сказал он. —Поблагодари Бога за это, потому что если у тебя, Бадди, на самом деле есть ножи если ты вытаскивал его, то тебя обвинят за применение холодного оружия. Тебяпосадят в тюрьму.

— Сначала докажи! Докажи! — закричал Реппертон. У негопылали щеки, и он тяжело дышал.

— Если ты прямо сейчас не вывернешь карманы, то я напишураспоряжение о твоем освобождении от занятий. Затем я вызову полицейских, и втот момент, когда ты выйдешь из главных ворот, они схватят тебя. Ты понимаешь,в какую историю влип? — Он мрачно посмотрел на Бадди. — Здесь мы смотрим запорядком, — добавил он. — Но если я освобожу тебя от занятий, то твоя задницабудет принадлежать им. Конечно, если у тебя нет ножа, то все обойдется. Но еслион у тебя есть, и они найдут его…

Ненадолго наступила тишина. Мы четверо застыли, как накартине. Я не думал, что он сделает это; он мог получить освобождение, а потомгде-нибудь быстро закопать нож. Но он, наверное, решил, что полицейские будутискать его и, возможно, найдут, поэтому вытащил нож из заднего кармана и бросилна асфальт. Тот упал на хромированную кнопку. Лезвие резко открылось и блеснулона солнце восемью дюймами заостренной стали.

Эрни посмотрел на нож и вытер рот тыльной стороной ладони.

— Ступай в офис, Бадди, — спокойно сказал мистер Кейси. —Жди там, пока я не приду.

— К черту офис! — закричал Бадди тонким, истерическим и злымголосом. Волосы снова упали ему на лоб, и он откинул их назад. — Я уматываюотсюда.

— Ладно, — проговорил Кейси таким тоном, каким предлагал быРеппертону выпить чашку кофе в своем кабинете.

Я знал, что со средней школой Либертивилла для Бадди всебыло кончено.

Бадди взглянул на меня и Эрни — и улыбнулся.

— Я еще достану вас, — произнес он. — Вы еще пожалеете, чтородились на свет, ублюдки. — Он отшвырнул ногой нож и пошел прочь, поскрипываямотоциклетными бутсами.

Затем мы пошли в комнату мистера Кейси, и он написал намосвобождение от следующего урока, который в тот день оказался одним из нашихобщих с Эрни — начальная физика. Направляясь в физическую лабораторию, народ слюбопытством поглядывал на нас, и кое-кто перешептывался за нашими спинами.

На шестой перемене в холле повесили список отсутствовавшихпосле полудня. Я просмотрел список и нашел имена Реппертона, Ванденберга иУэлча. Напротив каждого стояла буква «Д». Я думал, что ответственный задисциплину мистер Лофроп вызовет нас с Эрни и попросит рассказать ослучившемся. Но он нас не вызвал.