этот очередной странный разговор в шутку или вообще в фарс. Но голос подвёл, прозвучал как-то отчаянно и немного жалко. Лучше бы гордо отмолчалась, честное слово.

— Думала, уеду не прощаясь? Хотя нет, скорее ты на это надеялась.

Тут он был прав, конечно. А может, и не совсем. Если бы он просто уехал, я решила бы, что всё случившееся ничего для него не значило. Что я просто ещё одна временная женщина, на одну ночь или на несколько — не принципиально, в сущности.

Я, конечно, пережила бы это. Со временем, когда-нибудь. Уж точно не стала бы устраивать преследований и сцен, как мамочка. Может, что-то общее в нашей ситуации и было, но я не она, не избалованная девчонка, уверенная, что ей всё можно и любая выходка сойдёт с рук. А ещё я всё-таки леди, и у меня есть гордость.

Но он не уехал, и теперь я уже не знала, что думать. Дело в желании объяснить, что мне не стоит строить больших планов? Хотя это я и так бы поняла. Или ему хотелось понять, как ко всему этому отношусь я?

— Надеялась, — кивнула я, помолчала немного, собираясь с той немногой решимостью, что сумела в себе сейчас отыскать, и добавила: — Но это меня огорчило бы.

Какое изящное слово — огорчило. Не очень, правда, подходящее для описания моих нынешних чувств. Скорее их следовало бы назвать паникой. Я сама не понимала, какого исхода желаю.

— Не огорчайся, малышка.

— Не такая уж я и малышка, — проворчала я, старательно заставляя себя перестать млеть от того, как звучало это слово.

— Вот именно. Ты большая девочка.

Да, вот именно. Я достаточно большая девочка, чтобы понимать, что такие вещи на самом деле мало что значат. Не сумела сохранить достоинство, сама виновата. Мне теперь и жить с последствиями.

— Найду, чем заняться, — буркнула я, попытавшись высвободиться из объятий.

Попытка не удалась. Трепыхнувшись для приличия ещё разок, я притихла в окончательном недоумении. Только решила было, что в ситуации наступила хоть какая-то ясность, как выяснилось, что опять поспешила с выводами.

— Не думай, что всё это ничего не значит. Не скучай.

И я осталась в одиночестве столбом стоять о окна, тупо глядя на закрывшуюся дверь. Вот как так можно? Я, можно сказать, только настроилась на серьёзный обстоятельный разговор, а его не случилось. И что теперь делать? Догонять и требовать объяснений? Да вот ещё!

* * *

К ужину я, можно сказать, очнулась. Слишком много было дел, чтобы в голове осталось место для драматических переживаний. Сначала пришлось устроить хороший разгон прислуге, решившей, что пока творится такая неразбериха, работать вообще не обязательно. Потом я долго копалась в пыльных книгах, выискивая и выписывая все детали, имеющие хоть небольшое отношение к спорным владениям. И к ужину вышла со вполне чётким планом дальнейших действий.

— Отправимся сразу после завтрака, — предложил Гровер.

Я на это только кивнула. Так ведь с самого начала и планировалось, просто пришлось отложить поездку. И это значило, что ночь предстоит долгая. Нужно ведь найти ещё хоть какие-то сведения о Хэйме. Правильные вопросы зачастую единственный способ добиться нужных ответов.

— На месте будем к вечеру, — продолжил сенешаль. — И будет возможность переговорить с соседом этих двоих. Возможно, у него найдётся, что нам рассказать.

— О чём? — немного удивилась я, не уверенная, что хочу в таком деле прислушиваться к чьему-то, вполне возможно пристрастному суждению.

— О тех краях. Там есть свои тайны, знаете ли.

— В этом даже не сомневаюсь, — согласилась я осторожно.

Возможно, Рэйнан Гроверу верил, но для себя я ещё не решила окончательно, насколько могу доверять этому человеку. На самом деле мне вообще трудно было доверять кому-либо, слишком много я успела узнать о том, как недорого может стоить верность. Чего там, лучшая подруга без особых колебаний толкнула в неприятности меня, едва лишь встал выбор между моим благополучием и её собственным счастьем. И тот факт, что всё, можно сказать, обошлось, ничего не меняет в сути её поступка.

— Хочу сказать, это не те места, где стоит руководствоваться одними только законами и правилами.

— Здравый смысл нигде не вредит, — снова предпочла я дать уклончивый ответ.

— Скорее, не стоит забывать об обычаях и суевериях.

— Приму это как добрый совет, — кивнула я.

Послушать того, кто знает больше тебя, лишним никогда не бывает. Никто же не обязывает его в итоге слушаться, а не принять собственное решение. Или даже ненадолго это самое решение отложить, чтобы получше разобраться.

Закончив ужин, я отправилась в библиотеку, разгребла сугробы пыли в самом дальнем углу, куда, кажется, не заглядывали с тех пор, как дедушка нынешнего герцога ещё ходил под стол пешком, и наконец-то обнаружила то, что искала — учётную книгу Хэйма. На данный момент меня интересовало, когда именно его потеряла наша семья, и кто был последним хозяином.

Книга едва не рассыпалась прямо в руках, пришлось повозиться, разлепляя страницы. И это оказалось не единственной непростой задачей, прочитать изрядно выцветшие строки тоже удавалось с большим трудом. Но вычитанное с лихвой компенсировало все эти сложности. Оказывается, после кончины Селены Эрдин манор перешёл в руки Кинана Иллара. И как-то я сразу не поверила, что это банальное совпадение, а Шолтан Иллар просто его однофамилец.

-16-

Пройдясь туда-сюда через всю библиотеку, чтобы хоть немного унять волнение и собраться с мыслями, я остановилась у секретера и снова уставилась на книгу. Нет, не бывает таких совпадений. Просто не может быть.

Сдаётся, все дороги в этой истории так или иначе ведут в Хэйм. Там и нужно искать ответы, если не все, то по крайней мере некоторые, возможно, самые важные. Но неизвестно, когда я смогу туда попасть, и смогу ли вообще. Так что начать стоит с книг.

Просмотрев учётную книгу до конца, я не обнаружила больше ничего ценного. Иллары владели Хэймом до самого конца, исправно платили налоги и сбор на армию, за помощью казны не обращались и споров о правах владения никогда не вели. Последнее меня несколько озадачило, и я полезла искать геральдические списки.

Все восемь древних ведьминских родов, в том числе и род Эрдин, издавна имели привилегию передавать владение от матери к дочери или же внучке или правнучке. Правда, наследница должна была обязательно обладать даром и