В психологически здоровых отношениях можно наблюдать колебания дистанции между партнерами – в какие-то фазы отношений они ближе друг к другу, в какие-то дальше, однако амплитуда колебаний этой дистанции никогда не достигает крайних значений. Поскольку даже при крайних значениях, которых достигает сближение, нет психологического симбиоза, слияния между ними, партнеры гораздо лучше осознают собственные желания, чувства и потребности и могут сообщить о них партнеру. Они также гораздо более открыты к восприятию чувств и потребностей другого человека, с которым находятся в отношениях – потому что чувства, даже негативные, не воспринимают как угрозу позитивному образу Я и отношениям в целом. Именно поэтому в здоровых отношениях есть все условия для того, чтобы не «складировать» возникающее в паре напряжение, не накапливать и не держать на некотором расстоянии от осознания. Вместо разъединения с партнером в таких отношениях используется коммуникация для того, чтобы обсуждать возникающие проблемы и трудности и искать пути разрешения противоречий.

* * *

Рано или поздно в зависимых отношениях наступает этап, когда оба понимают, что находиться вместе мучительно невыносимо, что светлые периоды все короче и любая встреча приносит боль, что сами отношения уже становятся источником боли и страданий. В этот момент внутренне встает вопрос об их прекращении.

Само по себе расставание, разрыв зависимую личность пугает; для того, чтобы такое решение было принято, объем удерживаемого психического дискомфорта должен достичь критического уровня. Решение же о прекращении отношений почти всегда у зависимой личности сопровождается амбивалентными чувствами.

Теряя эмоциональную связь с другим человеком, теряя отношения (и иллюзии, и надежды, связанные с ними), мы всегда испытываем боль. Даже если они были непростыми или мучительными, с ними мы связывали какие-то надежды, в них вовлекались, они имели для нас личное значение. Боль в связи с утратой отношений нормальна, даже если они были «плохими»; прощаясь, мы отгоревываем то, что было в них хорошего, а также то, чего в реальности не было.

Зависимая личность переживает разрыв таким образом, будто вместе с отношениями умирает часть ее самой, и это не случайно – ведь ее самоощущение и эмоциональное состояние во многом являются производными от другого человека и контакта с ним. Невыносимая боль, которую она испытывает, переживается буквально физически – так, будто что-то вырезано, вырвано, внутреннее пространство переполнено отчаянием, ужасом и переживанием пустоты. Есть строчка из песни – «расставание – маленькая смерть»[6]; расставание так и переживается зависимой личностью, как смерть при жизни, как мучительное умирание. Выражение «Ты моя жизнь, ты мое дыхание» для нее не фигура речи, а реальность. Вместе с отношениями из такого человека словно уходит дыхание жизни. То, насколько ему больно, только доказывает для него самого то, что отношения были ценными и поэтому будто бы особенными, роковыми, подаренными небесами, они наделяются мистической значимостью. «Никогда в моей жизни больше не будет ничего подобного, это родственная моя душа», «больше нет смысла надеяться на любовь», «я потерял главного человека в моей жизни» – это ощущается именно так, и в этот момент не помнится или кажется незначительным все то, что причиняло дискомфорт или страдания еще двумя днями ранее, когда отношения были живы, хотя и держались на волоске.

Эмоционально зависимая личность не умеет расставаться. Это очень знаменательно, особенно если учесть, что быть в реальном контакте с реальным партнером ей тоже не удается. Обычным делом является поддержание связи и отношений с «бывшим» или «бывшей» (даже в момент расставания такие партнеры могут договориться о том, что «останутся друзьями», однако оба понимают в глубине души, что это сделка с собой – «остаться друзьями» в этом случае означает расстаться, оставшись в отношениях), неспособность отгоревать отношения и завершить их во внутреннем плане (нередко зависимая личность даже при отсутствии фактического взаимодействия после разрыва в течение многих месяцев, а иногда и лет компульсивно возвращается мыслями к утраченному партнеру, занимается сталкингом в соцсетях и т. п.), периодические звонки «бывшему» (в том числе в алкогольном опьянении) и попытки встретиться с ним на фоне декларируемого «равнодушия» и т. п. Все эти проявления являются следствиями уже рассмотренных выше особенностей эмоционально зависимой личности, делающих для нее затруднительной задачу сепарации и проживания горя. Подробнее этот вопрос будет рассмотрен в следующей части.

Часть II

Диагностический взгляд

Глава 5

Внутренний диалог и структурные особенности эмоционально зависимой личности

Паттерн внутреннего диалога эмоционально зависимой личности организуется вокруг темы близости: есть внутренний кто-то, жаждущий близкого теплого контакта и принятия («хочу к тебе», «люби меня», «увидь меня»), и внутренний кто-то, отвергающий или выставляющий особые условия, при которых контакт возможен («ты должен еще это заслужить», «ты мне не нужен»). Генетически этот паттерн когда-то был повторяющейся моделью диалога внешнего, в котором ребенок искал близости и раз за разом сталкивался с покиданием, отказом или выставлением особых условий, при которых близость была возможна. Соответственно со временем такая система взаимодействия перешла во внутренний план сознания; если описывать психическое пространство эмоционально зависимой личности в терминах субличностей или «частей», то там всегда имеется условно детская часть, которая тянется в близость, и условно родительская часть, которая покидает ее, отвергает или выставляет особые условия, при которых такая близость возможна. Если представить себе внутренний диалог, который разворачивается между этими частями, он может звучать приблизительно так: «Хочу к тебе» – «Ты мне не нужен!», «Хочу к тебе» – «… (тишина, внутренняя часть, к которой обращен этот посыл, “ушла, покинула”», «Хочу к тебе» – «А что ты для этого сделал?», «Хочу к тебе» – «А какое право ты имеешь здесь что-то хотеть?», «Хочу к тебе» – «Здесь есть только мои потребности, ты здесь не имеешь значения»). Во внутреннем диалоге эмоционально зависимой личности звучит и мольба о любви, и отвержение этой мольбы, и игнорирование всей гаммы детских чувств, связанных с этим отвержением, – боли, гнева, отчаяния и тоски. (Важно при этом, что детская часть не теряет надежды – она тянется, надеется, она испытывает гнев в связи с тем, что не получает желаемого, однако она не может прожить собственное бессилие и связанное с этим горе, и у нее явно недостает внутреннего ресурса, чтобы пережить этот отказ в контакте, отказ в близости).

Соответственно в контакте, во взаимодействии с окружающими эмоционально зависимая личность может проявляться и той, и другой своей стороной. Обычно эмоциональная зависимость ассоциируется с послушностью, приспособляемостью, готовностью на что угодно ради получения контакта и близости;