– Эй, – присела я к нему. – Можешь сделать мне еще такое же? – Я дотронулась до цветов у себя на шее. – Мне бы очень хотелось, чтобы к ожерелью был браслет.

Джем торжественно кивнул и потрусил обратно в сад. Раф почесал затылок.

– Как ты, Джони, у тебя все в порядке?

– Да, все в хорошо, спасибо. И погода прекрасная.

– Да, точно. Хочешь чаю или еще чего-нибудь?

– Нет-нет, я нормально.

– Я тогда сделаю себе. – Раф включил чайник и достал с полки кружку.

Он прислонился к кухонному столу, ожидая, пока закипит вода. Я присела на край скамьи у стола.

– Ты же скоро уезжаешь? – спросил он.

– Ну да. Я собираюсь с друзьями пожить в Корнуолле, пока вы, ребята, будете на Тринидаде.

– Ах да, точно. Извини, Терри же мне говорила.

Я улыбнулась.

– Что, ждете не дождетесь отпуска? – спросила я, пока Раф наливал себе чай.

– Господи, я даже не знаю, жду ли я его вообще. – Он рассмеялся. – Для начала нужно будет пережить девятичасовой перелет с этими двумя.

– О да.

– Ну вот и все. – Раф заварил чай и выбросил пакет в мусорное ведро. Затем он сел за стол напротив меня. – Итак, я хочу поговорить с тобой.

– Хорошо, – кивнула я, чувствуя, как участилось мое сердцебиение.

– Короче – не буду ходить вокруг да около, – мы с Терри поговорили и поняли, что, похоже, пришло время нам взять инициативу в свои руки – относительно детей.

– Ого.

– Да, мы обсуждали это, и Терри действительно чувствует, что ей следует проводить с ними больше времени, пока они в таком переломном возрасте.

– Ну, это замечательно.

– Да, замечательно, все верно. И знаешь, ты проделала фантастическую работу. Джем и Клара просто обожают тебя.

У меня к горлу подкатил ком.

– Мы, честно говоря, даже не знаем, как отблагодарить тебя за все, что ты сделала для нас. Серьезно, ты же наш спаситель! – распалялся Раф. – И, естественно, мы дадим тебе выходное пособие, ну, знаешь, небольшой бонус.

– Бонус?

– Конечно. И еще: тебе решать, захочешь отработать следующую неделю – мы будем только рады, – решишь поставить точку сегодня – что ж, пусть так. Тем более, сегодня конец семестра и все такое.

– Хорошо.

– Хорошо… Значит, ты хочешь остаться еще на неделю – или?..

Я посмотрела на детей. Они нашли гусеницу и сидели на корточках бок о бок, завороженно наблюдая, как она ползет вверх по руке Клары.

– Это было ваше обоюдное решение? – вместо ответа спросила я. – Или Терри так решила?

Вопрос явно озадачил Рафа.

– Это инициатива Терри? – настаивала я.

– Да, возможно, это ее инициатива. И это для того, чтобы она могла проводить больше времени с детьми, как я уже сказал.

– Да, конечно.

– Да. И мы с Терри обсудили это и пришли вот к такому решению, которое, как мы считаем, будет лучше для всех нас.

– Включая детей? – не сдержалась я.

– Для детей нет ничего лучше, чем как можно больше времени проводить со своей мамой.

– Ну естественно.

– Как я уже сказал, Джони, мы безмерно благодарны тебе за все, что ты сделала, и если ты хочешь остаться еще на неделю…

– Да все нормально, спасибо.

– Не хочешь?

– Лучше я поставлю точку сегодня.

– Ну, если ты так решила…

– Думаю, мне пора пойти попрощаться с детьми, – сказала я.

– Да, обязательно. Тут еще такое дело. – Раф сморщил нос, чтобы вернуть на место съехавшие очки. – Терри и я, мы думаем, что будет лучше, если мы сами им все расскажем, потом.

Прошло почти два года с тех пор, как я впервые пришла в этот дом с его колоритом, наполненный яркой жизнью, бурлящей за дверным молоточком в форме лисы. Дети появились в моей жизни, как привидения появляются из стены. Во время нашей первой встречи они нервничали не меньше, чем я. Конечно, любопытство быстро взяло верх, и уже через несколько минут Джем сидел у меня на коленях, а Клара допытывалась, какое мое самое любимое животное. Затем в течение первых нескольких недель начали возникать мимолетные, нежные моменты. На обратном пути из детского сада Джем взял меня за руку раньше, чем я решилась на это. Клара позволила мне обнять ее, когда плакала, испытав унижение во время игры в лапту. Мы всегда вместе праздновали их дни рождения – я наполняла дом воздушными шарами, чтобы по возвращении из школы им казалось, что дом полон гостей, даже если их родители еще не пришли с работы. Были в нашей жизни и кровь, и моча, и слюни, и выпавшие зубы, и рвота, и даже однажды фекалии. Проливалось и много слез, в том числе и моих собственных. И дети всегда были мне очень чуткими и добрыми утешителями, нежно поглаживающими меня по щекам своими маленькими пухлыми ручками. Случались и драки, синяки, споры над домашними заданиями, разочарования, секреты, игры, смех, победы, объятия, угощения, фильмы, прогулки.

Самым трудным в моей работе стало прощаться с детьми до понедельника.

Раф проводил меня до двери и вручил конверт, набитый наличными. Значит, выходное пособие было уже при нем. Продолжая благодарить меня, Раф просил, чтобы я оставалась на связи, и пожелал мне удачи во всем.

И вот я стою на улице одна. Мир не изменился: голуби на фонарном столбе, гудящий Лондон, люди едут домой на своих автомобилях. Я пересчитала купюры в конверте. Пятьсот фунтов: выкуп за мое молчание. Я запрокинула голову, чтобы посмотреть на небо. Оно по-прежнему было голубым.

* * *

Поскольку Фиона уехала на конференцию, в тот же вечер я пригласила всю нашу банду – плюс Генри – на ужин, чтобы провести сеанс сплочения перед Корнуоллом: мексиканская еда и море «Маргариты» собственного приготовления.

– Выше нос, дорогая. Безработица – это замечательно, – сказал Пэдди, прикуривая сигарету от газовой плиты.

Я готовила фрихолес и теперь заправляла фасоль нарезанной колбасой чоризо.

– Можно валяться в постели целый день, постоянно видеться с друзьями. И ты наконец сможешь сосредоточиться на собственном творчестве … – продолжал успокаивать меня Пэдди. – К тому же сейчас лето. Боже мой, дорогуша, да разве могут быть более идеальные условия.

– Идеальные условия для чего? – появилась Мила с бокалом «Маргариты».

– Быть безработным, – пояснил Пэдди. – Лучше не бывает.

– Отстой, – простонала я, склоняясь к кастрюле, но меня вдруг осенило. – Да точно! Все к лучшему. Знаешь что? Все просто великолепно. Я получила кучу денег и найду какую-нибудь другую работу. Действительно, лучше не бывает.

– Молодчина, – одобрил Пэдди.

– Я могу найти другую работу. Возможно, мне и нужен был этот