– смехотворное и страшное, Венди показалось, что это мозг.Увидев, что это такое на самом деле, она инстинктивно отпрянула. Джек обнял ееодной рукой.

– Все нормально. Те обитатели, что не улетели, вытряхнуты. Явоспользовался дымовой шашкой.

Она смотрела на осиное гнездо, которое держал сын, но недотрагивалась до него.

– Ты уверен, что это не страшно?

– Положительно. Когда я был маленьким у меня у самого вкомнате было гнездо. Отец подарил. Дэнни, хочешь, повесим его в твоей комнате?

– Ага! Прямо щас!

Он развернулся и стрелой влетел в двустворчатую дверь. Сглавной лестницы донесся приглушенный быстрый топот.

– Значит, осы наверху были, – сказала она. – Тебя покусали?

– Где мое «Пурпурное сердце»? – спросил Джек ипродемонстрировал палец. Опухоль уже начала спадать, но Венди должным образомразохалась и легонько поцеловала его.

– Жало вытащил?

– Осы его не оставляют. Это пчелы. У них жало с зазубринами,а у осы

– гладкое. Вот почему осы так опасны. Они могут кусать сноваи снова.

– Джек, ты уверен, что для Дэнни оно не опасно?

– С дымовой шашкой я все сделал по инструкции. Даетсягарантия, что за два часа эта штука выморит всех жучков-паучков до единого, апотом рассеется без следа.

– Ненавижу, – сказала она.

– Кого… ос?

– Все, что кусается, – ответила Венди. Она скрестила руки нагруди и взялась за локти.

– Я тоже, – сказал Джек и обнял ее.

В конце холла, в спальне, Венди слышала, как принесеннаяДжеком снизу пишущая машинка на тридцать секунд оживала, на пару минутвоцарялась тишина, а потом машинка снова давала короткую очередь. Словно Венди,сидя в изолированном доте, слушала автоматическую стрельбу. Треск машинкизвучал для нее музыкой; так ровно Джеку не работалось со второго года их брака,когда он написал тот рассказ, что купил «Эсквайр». Он сказал, что к добру ли, кхуду ли, но к концу года думает закончить пьесу и взяться за что-нибудьновенькое. А еще он сказал, что плевать, вызовет ли показанная Филлис«Маленькая школа» шумиху; плевать, даже если пьеса бесследно канет

– и в это Венди тоже верила. Сам процесс его писания вселялв нее бесконечно много надежд – не потому, что она многого ожидала от пьесы, апотому, что муж, кажется, медленно закрывал массивную дверь в полную чудовищкомнату. На эту дверь он налегал плечом уже давно, и вот, наконец, онакачнулась, чтобы закрыться.

Каждый нажатый им клавиш закрывал ее еще чуть-чуть.

– Смотри, Дик, смотри.

Дэнни ссутулился над одним из пяти стареньких букварей,которые Джек откопал в Боулдере, безжалостно перетряхнув бесчисленныебукинистические лавчонки. С ними Дэнни выйдет по чтению на уровень ученикавторого класса. Она говорила Джеку, что такие планы слишком честолюбивы. Их сын– умница, они знают это, но было бы ошибкой слишком быстро подталкивать его кслишком высоким результатам. Джек согласился. Никаких подталкиваний не будет. Нораз мальчик схватывает быстро, следует быть готовым к этому. Сейчас Вендизадумалась – может быть, Джек был не прав и в этом тоже?

Подготовленный четырьмя годами «Сезам-Стрит» и тремя –«Электрик компани», Дэнни, похоже, шел вперед с быстротой, которая простопугала. Он сутулился над безобидными книжонками, словно от того, как научитсячитать, зависела его жизнь, а приемник и глайдер из бальсы осели на полке надего головой. В уютном свете близко расположенной длинношеей лампы, которую онипоставили в комнату Дэнни, его личико было более напряженным и бледным, чем ейхотелось бы. Он очень серьезно относился и к чтению, и к листочкам длясамостоятельной работы, которые для него каждый день составлял отец.Изображения яблока и груши. Под ними крупным, аккуратным почерком Джеканаписано: «яблоко». Обведи правильную картинку – ту, к которой подходит слово.И их сынишка, не отрываясь, переводил взгляд с надписи на картинку и обратно,шевеля губами, выговаривая слово, которое буквально потом выходило из него. Теперь,зажав в пухлом кулачке двусторонний красный карандаш, Дэнни мог сам написатьдюжины три слов.

Он медленно водил пальцем по строкам в букваре. Над нимибыла картинка, которую Венди смутно помнила с тех пор, как девятнадцать летназад сама ходила в начальную школу. Смеющийся мальчик с темными волнистымиволосами. Девочка в коротком платьице, голова – в светлых кудряшках, в рукепрыгалки. Пес, поскакавший за большим красным мячом. Троица из первого класса:Дик, Джейн и Джип.

– Смотри, Джип бежит, – медленно читал Дэнни. – Беги, Джип,беги. Беги, беги, беги. – Он замолчал и перевел палец строкой ниже. – Смотри…

– он пониже наклонился над книгой, теперь почти касаясьносом страницы. – Смотри…

– Не так близко, док, – спокойно сказала Венди. – Глазаиспортишь. Это…

– Не говори! – сказал он рывком выпрямившись. В голосезвучала тревога. – Мам, не говори, я могу сам!

– Хорошо, милый, – сказала она. – Но это не так уж важно.Честное слово.

Не обратив на нее внимания, Дэнни опять наклонился вперед.Лицо малыша приняло то выражение, какое чаще всего можно увидеть на выпускномэкзамене в каком-нибудь колледже. Венди это нравилось все меньше и меньше.

– Смотри, мэ… я… че… Смотри, мэяче? Смотри… МЯЧ!

Внезапное торжество. Горячность. Горячность в голосе Дэннипугала.

– СМОТРИ, МЯЧ!

– Правильно, – сказала она. – Милый, я думаю, на сегодняхватит.

– Мам, еще пару страниц. Пожалуйста.

– Нет, док. – Она решительно закрыла книжку в краснойобложке. – Пора спать.

– Ну, пожалуйста.

– Дэнни, не приставай. Мама устала.

– Ладно. – Но он бросил на букварь тоскливый взгляд.

– Иди, поцелуй отца, а потом умойся. Не забудь почиститьзубы.

– Ага.

Сутулясь, он вышел – маленький мальчик в пижамных штанах ибольшой фланелевой фуфайке с футбольным мячом на груди и надписью «ПАТРИОТЫНОВОЙ АНГЛИИ» на спине.

Машинка Джека перестала стучать и Венди услышала, как Дэнниот души чмокнул отца.

– Спокойной ночи, пап.

– Спокойной ночи, док. Как дела?