Час шел за часом, а в жизни Ирки, получившей новый дар,ничего круто не менялось. Ее сознание до сих пор опасалось новых возможностей.Точно зверек, пересаженный в новую, слишком просторную клетку, оно жалось вугол и, подозревая подвох, не слишком спешило осваивать новые просторы. Нонет-нет, да и вскидывало голову, присматривалось, принюхивалось и опять пугливопрятало нос в лапки.

Не доверяя словам валькирии, что для всех, кто знал еепрежде, никаких перемен в ее судьбе не произойдет, Ирка всякий раз, заслышав вдверях ключ Бабани, бросалась к коляске. Натягивала на ноги плед и постоянноопасалась, что Бабаня вместо больных и слабых ног увидит здоровые и сильные…

Но однажды произошла накладка. Ирка экспериментировала слебединой сущностью и с большой любознательностью наблюдала, как рука, меняяформу, превращается в крыло. Кости истончались, меняли форму, и вот уже сильныемаховые перья скрыли то, что только что было человеческой рукой. И вот когдаИрка была уже на треть лебедем – точнее, девушкой с лебедиными крыльями, вдверях вдруг стал проворачиваться ключ.

Ирка заметалась, хлопая крыльями, и опрокинула коляску. Этобыла катастрофа. Ирка моментально сообразила, что поднять коляску и натянутькрыльями плед она не сможет. Крылья мало созданы для подобной работы. Ихпризвание – в полете. Для того же, чтобы вновь принять человеческое обличье,нужно полностью завершить превращение. Магия не терпит бессмысленных усилий инецеленаправленных движений. Ей нужен результат, а не хаос переменчивыхжеланий. Только так, по законченному кругу, побыв хотя бы минуту лебедем, можнопревратиться обратно в человека.

Бабаня вошла в коридор и, бодро болтая о чем-то (она всегдавходила в квартиру уже говорящей, на середине фразы, точно еще на лестниценачиная песнь опеки), заглянула в комнату.

– Опять этот театральный заказ влез! Вообрази: ищу я сегодняподкладку для кафтана маркиза Карабаса. И вдруг понимаю, что только чтомашинально пристрочила ее к плащу, за которым должны вот-вот прийти… ОЙ! Да чтоже это! – вскрикнув, Бабаня метнулась к коляске и остановилась рядом втревожном недоумении. – Ты как? Не ушиблась, нет? Точно? Ладно, спокойствие!Пум-пум-пум… Сколько можно твердить одно и то же: жди меня, и я вернусь, толькоочень жди!.. Пум-пум… «Пум-пум» – если ты еще не понимаешь, это на языкебабушек плохие слова!

Дальше Ирка увидела, как, пытаясь шутить, Бабаня поднимает спола пустую коляску и разглаживает плед. При этом шея ее наклонена так, словноза нее кто-то держится.

– Опять полезла провода поправлять? А что, без ковырянийкомпьютер никак прожить не может? – говорила она, обращаясь к коляске и незамечая Ирки с лебедиными крыльями, стоящей в каком-то шаге. Стоящей абсолютнона виду, под большой лампой и даже отбрасывающей тень, что доказывало полную еематериальность.

Ирке стало жутко. Она хотела бы ответить Бабане, но ответитьбыло невозможно. Ее шея уже вытягивалась, а из горла вместо человеческогоголоса могли вырваться лишь скрипучие птичьи звуки.

– Ты ела? – продолжала Бабаня.

Ирка не услышала ответа, но Бабаня его услышала. Во всякомслучае она с укором уставилась на коляску.

– Ну, разумеется! Самой разогреть, естественно, руки недоходят!.. Мне что, тебя с ложки кормить? Стыдно! Взрослая уже девица! Пум-пумтебе от меня!

Продолжая ворчать, Бабаня отбуксировала пустую коляску накухню. Затем вернулась и выключила свет. Ирка-лебедь осталась одна в темнойкомнате, где уличный фонарь отблескивал в никелированных поручнях. Из кухнидоносился голос Бабани. Она беседовала с пустой коляской, за что-то журила ее,в чем-то убеждала и абсолютно не ощущала отсутствия Ирки.

«А нужен ли людям собеседник? Может, главное для нихсчитать, что он есть? А все, что они хотят услышать, они отлично скажут себесами», – подумала Ирка.

Она прошлась по комнате, удивляясь гибкости шеи и короткимперепончатым лапам. Взмахнула крыльями и оказалась на кровати. Тюлевые шторышевелились от сквозняка.

«Интересно, куда денется суп? Выльется в пустую коляску?» –подумала зачем-то Ирка.

Это была ускользающая мысль. Ее сознание стало уже сознаниембольшой белой птицы, отлично сочетающим высокие стремления с самыми низменными.Лебедь хотел полета и не отказался бы, пожалуй, порыться клювом в пахучем илезастоявшегося пруда.

Опасаясь утратить контроль над птичьей сущностью, Иркапоспешила превратиться обратно. Вернув себе прежний облик, она осторожно вышлав коридор и заглянула на кухню. Бабаня стояла спиной. Ирка кашлянула, затем,осмелев, окликнула вполголоса и, наконец, совсем громко. Бабаня не услышала.

Продолжая эксперимент, Ирка взяла со стола чайную ложечку иуронила. Бабаня повернула на звук голову и, обнаружив ложку на полу,наклонилась за ней.

«Ясно! Меня она не видит и не слышит, но грохни я, кпримеру, шкаф…» – подумала Ирка.

Ей захотелось вдруг обнять Бабаню, однако она не рискнула.Устраивать бабушке инфаркт не входило в ее скромные планы. К тому же неисключено, что ее, Ирку, Бабаня обнаружит не раньше, чем она вновь сядет вколяску. Но как раз туда Ирке менее всего хотелось. Коляска казалась ейпанцирем улитки, в котором нелепо было прятаться от мира, настороженноразглядывая его отражение в мониторе компьютера.

И еще одну вещь Ирка поняла совершенно определенно: Бабаняне заметит ее отсутствия, исчезни она хоть на год. Суровая, порой тягостная дляобеих, цепь опеки и зависимости, сковывающая ребенка и взрослого, разорвана. Ейна смену должна прийти дружба двух равных и любящих друг друга людей.

* * *

На другое утро, когда Бабаня, предварительно сделав потелефону с десяток звонков, ушла-таки в ателье имени себя, Ирка внезапноиспытала сильное желание пойти в ванную и включить горячую воду. Именно вванную и именно горячую.

«Что за ерунда! Вот так и становятся шизиками», – подумалаона, прикидывая, не связано ли это с лебединой сущностью. Рассуждая логически,лебедь – птица водоплавающая, хотя даже лебеди не «водоплавают» в кипятке.

Она включила воду, но на кухне, и стала ждать, чтопроизойдет. Не произошло ровным счетом ничего, кроме того, что вода,отбрызгивая от мойки, намочила майку.

«Не здесь! В ванную!» – погнал внутренний голос.

Пожав плечами, Ирка отправилась в ванную и дернула рычагшарового крана. Кран загудел и бесперебойно стал выплевывать горячую воду. Иркатерпеливо ждала. Ванная постепенно наполнялась влажным паром.