«Очень показательный физический опыт в духе не бей лежачего,не плюй в летящего. Осталось написать лабораторную работу о свойствах пара, иможно будет помирать от счастья», – подумала Ирка, в которой никогда незасыпала хроническая отличница.

Она выключила воду и хотела уже выйти из ванной, но бросиласлучайный взгляд на запотевшее зеркало. На нем появились длинные тонкие буквы,точно выведенные гусиным пером:

«Время настало! Встреться с Евгением Мошкиным раньшепосланцев мрака».

– Кто такой Евгений Мошкин? – нервно спросила Ирка, навсякий случай шаря у зеркала рукой, точно там мог обнаружиться невидимка.

Зеркало воздержалось от ответа. Эта надпись опять затянуласьпаром, новой же так и не появилось.

– Хорошо, – сказала Ирка, смелея. – Где я могу найти этогоМошкина?

«Волочаевская ул, д.** кв. 46», – немедленно ответилозеркало.

– Когда я должна его найти?

Незримое перо вновь заскользило по стеклу.

«Проще найти клад, чем потерянное время».

– Значит, прямо сейчас, – подытожила Ирка. – Хотя клады,надо думать, тоже на дороге не валяются. Но почему именно я?

«Ты новая валькирия на службе у света», – крупно начерталосьна зеркале.

Ирка перевела взгляд с букв на отшелушивающуюся серебристуюпленку с другой стороны стекла.

– А что потом? – спросила она.

Зеркало молчало.

– Разве непонятно? Я нашла Мошкина. Сказала: «Здравствуй,Мошкин! Я Ирка!» Он сказал: «Здравствуй, Ирка! Я Мошкин». Мы потрясли другдругу руки. Дальше что мне с ним делать? Отрубить ему голову? Купить шоколадку?Упасть в обморок от счастья? – терпеливо разжевала Ирка.

«Не ехидничай! Свет не терпит ехидства. Будь рядом инаблюдай. Ты должна понять, в чем его дар».

– И всё?

«Он приведет тебя к другим».

– Куда?

Молчание.

– Ясно. Это я узнаю позже. Но можно хотя бы намекнуть, ктоэти другие?

«В одном из четырех, рожденных в один час, скрывается беглециз хаоса. Ты должна остановить его, пока он не выпустил зло».

– Он – это Мошкин?

Часть надписи затянулась паром. Другая же часть осталась, иэта, оставшаяся часть была:

«В одном из четырех».

– Кто-то из них… из четырех… убил валькирию? Да? – сволнением спросила Ирка.

Она не была уверена, что стекло ответит, но оно ответило.Ответ был кратким и очевидным:

«Да. Не он, но тот, кто внутри…»

Ирка долго смотрела в зеркало. Смотрела до тех пор, покасквозь растаявшую молочную пелену не проступило ее отражение. Тогда она закрыладверь и, включив не кран уже, а горячий душ, напустила столько пара, что стеклоопять запотело. Но тщетно. Зеркало молчало.

«Ясно. Новых подсказок не получишь», – подумала Ирка сдосадой.

Записав адрес ручкой на ладони – почему-то пачкать собственныеладони ей казалось предпочтительнее и проще, чем искать бумагу, – она нашланазвание улицы по карте. Ей понадобилось немало времени, прежде чем онасообразила, как туда добраться.

Несмотря на то что Ирка родилась и выросла в Москве, большуючасть жизни она провела в четырех стенах, выезжая на коляске лишь в ближнийсквер. Если же им нужно было куда-то добраться, Бабаня брала такси. Врезультате в метро Ирка ездила лишь раз или два, не больше, и имела о немпредставление весьма смутное.

Но с этим, Ирка была уверена, она справится. Другой вопрос,более серьезный, был связан с тем, что она не знала, что ей надеть. Ее домашниехалаты, свитера и майки мало подходили для выхода в город. И опять же, есливерх подобрать было можно, с низом начинались проблемы, поскольку прежде Бабанянадевала на Ирку лишь спортивные штаны. Делалось это исключительно по Иркинойпросьбе, поскольку она до тошноты ненавидела собственные ноги. Даже случайно ито смотреть на них не желала.

Теперь все изменилось. Для поездки в город спортивные штаныи майка со следами кетчупа явно не подходили. Здесь требовались доспехи классомповыше. В конце концов, решение нашлось, и решение красивое. Порывшись в шкафу,где Бабаня хранила невыкупленные заказы, Ирка отыскала неплохую юбку и совсемуж немыслимую, но крайне задвижную блузку со множеством прорезей, декоративныхлаток и псевдопулевых отверстий, словно созданных для того, чтобы пробуждать упрохожих крайнее любопытство. В целом получилось ничего, хотя излишне смело, наИркин взгляд. Однако выбирать не приходилось.

Вскоре Ирка шла по свежевымытым ночным дождем московскимулицам, и ей хотелось крикнуть: «Смотрите, я иду сама! Не еду! Иду!» Однаконикто этому не удивлялся, все проходили мимо, и она испытывала разочарование,что всему городу она до такой степени безразлична.

«Может, все дело в том, что у меня не выработана походка?» –подумала Ирка и стала подражать красивой девушке, плывшей по другой сторонеулицы.

Удачно у нее это получалось или нет, она не могла сказать дотех пор, пока не налетела на выходившую из магазина даму, на лице которойкосметика боролась со старостью.

– Ослепла? Наденет юбку на нос, жирафиха длинноногая! Ипошла вихлять, и пошла! – сказала та с негодованием.

Однако Ирка своим новым зрением валькирии безошибочноопределила, что даме вовсе не противно, а скорее завидно. Эх, были когда-то имы рысаками!

Уже в районе метро откуда-то вынырнули два подростка, долгоплелись следом, набираясь храбрости, а затем один догнал Ирку и, коснувшись еелоктя, спросил заискивающе:

– Девушка, а девушка! У вас сигаретка есть?.. Можно с вамипознакомиться?

Ирка остановилась и посмотрела на него суровым учительскимвзглядом.

– Быть может, юноша, вам стоит вначале определиться, какоеиз двух желаний является для вас приоритетным? – поинтересовалась она.

Фраза заранее не готовилась. Она вышла сама собой. Сказалисьтысячи прочитанных книг.

– Ду-у-ура! – тягуче сказал подросток и отскочил в крайнем изумлении.К нему подбежал его трусливый приятель. Ирка, уходя, услышала, как он спросил:

– Ну что? Хоть телефон-то дала?

– Нету у нее телефона!.. – ответили ему с обидой.