— Адресовано Маслобойщикову Гавриилу Леонтьевичу. Тоесть вам.

— А я, как на грех, очки забыл. Прочти, другмой, — обратился мэтр к Гжесю.

— Вслух?

— Вслух, конечно.

— Но, может быть.., это личное?

— Деяния мертвых, друг мой, всегда публичны. И этоединственная тайна, покровы с которой срывает смерть.

Гжесь развернул сложенную вдвое тетрадную страницу,прокашлялся и с выражением прочел:

— "Маслобойщикову Гавриилу Леонтьевичу, худрукутеатра «Глобус», далее адрес… От Филипаки Афины, далее адрес…

С радостью спешу сообщить вам, козел вы драный, чтопрекращаю свою смехотворную деятельность в вашей пародии на театр. Горите высиним пламенем, старый маразматик…" Дальше читать? Тут еще три абзаца.

Капитан Целищев хмыкнул, Лена улыбнулась, и лишьМаслобойщиков сохранял олимпийское спокойствие.

— Пожалуй, я сам прочту. На досуге.

А вам, господин капитан, я бы не советовал зубоскалить.Мнение ушедших в мир иной нужно уважать. Даже если оно ошибочно. Бедное,заблудшее дитя… ;

Маслобойщиков с неожиданной для его студенистого телаловкостью подскочил к Гжесю и вырвал листок из его рук.

— Теперь мы можем быть свободны?

Целищев замялся.

— Вскрытие и экспертиза проведены, и тело нужнопохоронить, — начал он.

— Так в чем же дело? Хороните.

— У покойной есть родственники, проживающие в России?Может быть, близкие люди…

Близкие люди. Был ли парень с фотокарточки близким Афинечеловеком? Или он так же равнодушно продолжит закреплять парус, когда узнает оее гибели: «просто приятельница», «обыкновенная». А это вытянет разве что наодинокую поминальную гвоздику, не больше.

— Откуда же мы можем знать? — снисходительно удивилсяМаслобойщиков. — Вы компетентные органы, вы и должны это установить.

— Все верно. Но связаться с ее родными в Греции пока непредставляется возможным. А тело, сами понимаете, ждать не будет.

— Может и подождать, ничего с ним не сделается. Здесь увас прохладно. Или вы… — До Маслобойщикова наконец-то дошел смысл экивоковкапитана Целищева. — Вы предлагаете обстряпать похороны за наш счет?

— Ну, если никого из близких не найдется… Это было быпо-христиански…

— Я сам православный и глубоко верующий человек. —Мэтр лживо скосил глаза к переносице и вытащил из-под рубахи огромный медныйкрест. — Вот, освящен самим патриархом. И сам я благословлен им же… А какнасчет муниципального предприятия? Существуют же квоты для таких случаев!Подхороните к какой-нибудь благообразной могилке, и вся недолга. От настребовалось опознать тело, мы его опознали. Что же еще?!

Спутанные волосы на голове Маслобойщикова потрескивали:верный признак того, что мэтр подсчитывал, во сколько бутылок портвейна и водкимогут обойтись ему незапланированные расходы на погребение.

— Конечно, — не выдержала Лена. — Конечно, мысделаем все, что нужно.

— Вот и хорошо. — Капитан Целищев облегченновздохнул. — Поговорите с патологоанатомом, он все вам оформит…

Выйдя на свежий воздух и избавившись от капитана,Маслобойщиков сразу же повеселел. И пока Лена договаривалась с начинающимжуиром Луценко о выдаче тела, успел хлебнуть припасенного заранее пивка.Появившуюся в дверях морга Лену он встретил бурными восклицаниями:

Вот она, наша добрая самаритянка!

Вот она, юдоль всех скорбящих! Целую ручки и преклоняюсьперед величием души!

— Ну, что? — Гжесь, судя по его хмурой физиономии,был не особенно доволен Лениным порывом, но открыто возражать не решился.

— Похоронить можно здесь, на местном кладбище.Ритуальные услуги я уже заказала. Завтра привезем деньги…

— А вещи? — не выдержал Маслобойщиков.

— Какие вещи?

— Ну, как же? Я сам видел. Лежали на столе у этогожандарма… Кошелечек голубенький, пояс-портмоне и цепочка с кулоном золотая… Иеще что-то. Кажется, кольцо. Разве они не отдали тебе вещи, раз уж ты взяласьза сей скорбный плуг?..

— Пока нет. Это же вещественные доказательства по делу.А если и нет, то их, скорее всего, передадут родственникам, когда те объявятся.

— Отговорки, — неожиданно взбеленился мэтр,переходя с высокого штиля на извозчицкий жаргон. — Замылят, вот увидишь.Креста на них нет!.. Родственникам передадут! Как хоронить, так чужие люди, акак у наследства руки греть, так сразу родственники материализуются!

— Да полно вам, Леонтьич! — попытался урезонитьмэтра Гжесь. — Лучше поедем обратно, торчать здесь до вечера нет никакогосмысла…

Стоило им только выехать за пределы Ломоносова, какМаслобойщиков нахохлился и нервно заерзал на заднем сиденье.

— А ведь он прав! — произнес мэтр, пристальновглядываясь в окрестности.

— Кто? — не отрываясь от дороги, спросил Гжесь.

— Жандарм. Не по-христиански все это.

Ушла актриса, ушла красивая, молодая девушка, в сущности,дитя… Ушла нелепо, трагически. И никого рядом с ней не оказалось. Чтобы помочь,чтобы протянуть руку… А мы делаем вид, что ничего не произошло.

— Никто не делает вид, — обиделся Гжесь — и засебя, и за Лену, и за самого мэтра. — Просто все переживают молча.

— Вот именно — молча! А надо вопить, кричать, бить вовсе колокола, посылать проклятья равнодушному небу!.. Господи Иисусе, ну что затрасса! Как в тайге, как на Чуйском тракте! Ни одной забегаловки!

Ну-ка, что там такое?

За железнодорожным переездом, перед которым стоял теперьГжесь в ожидании зеленого сигнала, дорога раздваивалась: нижнее шоссе вело наПетергоф (именно по нему они и добрались в Ломоносов), а верхнее делало резкийповорот в сторону от Залива.

— Наверх! — скомандовал Маслобойщиков. —Должно же быть здесь что-нибудь, в конце концов!

— А куда, собственно, мы едем? — поинтересовалсяГжесь, послушно сворачивая на верхнюю дорогу.

Маслобойщиков благоразумно промолчал.

Цель неожиданного маневра стала ясна, как только «шестерка»проплыла мимо железнодорожной платформы с посеревшими от времени буквами:«МАРТЫШКИНО». Эту часть Ломоносова бродячая труппа «Глобуса» уже посещала:весной в мартышкинской школе Маслобойщиков давал премьеру «Маленькой Бабы-яги».

— Теперь направо и до перекрестка. За перекресткомостановишься, — мэтр уже включил автопилот, и спорить с ним былобессмысленно.

За перекрестком «шестерку» Гжеся поджидала халупа смногообещающей вывеской «ЛЕТО». Покосившиеся буквы рекламного щита,прикрученные ржавой проволокой к поручню у витрины, обещали «бизнес-ланчи поумеренной цене» и «спиртное в разлив».