Он встал и вышел. Евгения Генриховна осталась сидеть одна,постукивая очками по столу. Она постукивала все сильнее, сильнее… Вдруграздался хруст, и она увидела, что одна из линз треснула. Госпожа Гольцрастерянно смотрела на тоненькие трещинки, разбегавшиеся, словно паутинка, кпоблескивающей оправе. Знак. Это был Знак, поняла она тут же. И в нем не былоничего хорошего.

Сергей Бабкин околачивался вокруг лесопарка уже минут сорок,но счастья ему до сих пор не привалило. «Счастье просто так, само, неприходит, – мрачно размышлял он. – Ему надо условия создавать».Выходя сегодня на улицу, Бабкин не сомневался в том, что он для своего счастьяусловия обязательно создаст, но грубая проза жизни вмешалась в его планыдовольно безжалостным образом: в метро у Бабкина вытащили бумажник. «Вот лохпоследний, – бранился Сергей, которому не столько было жаль денег, скольконовенького портмоне. – Догадался в задний карман сунуть, а! Сыщик хренов».Но бранные слова помогали мало. Вдалеке прогуливались мамаши с колясками,пищали дети, а время уходило зря. «Ну и черт с вами со всеми!» – непонятно ккому обратился Бабкин и уже собрался уходить, как вдруг увидел в кустах ее.

Странно, как он не заметил ее раньше. Она стояла почти навиду, прикрытая только нежной, начинающей зеленеть веточкой какого-то чахлогокустика. Улыбаясь ей, словно старой знакомой, Бабкин подошел, наклонился и взялбутылку за холодное горлышко. Она была тяжелая.

– Слышь, мужик, – окликнули его сзади. – Тыбы бутылочку-то поставил, а?

Сергей оглянулся. Ну, вот и оно. Счастье. То, что на данныймомент счастье приняло облик бомжа с испитым лицом и ореолом всевозможныхзапахов, Бабкина не смутило. Будучи немножко философом, он знал: неважно, вкаком виде к тебе является счастье, – важно, что оно тебе приносит.

– Да я так, ничего, – миролюбиво откликнулся Бабкин,протягивая бутылку бомжу. – Этикетку хотел посмотреть. Не видел такихраньше, понимаешь?

Мужик торопливо схватил бутылку и сунул в сумку, где ужепозвякивали ее товарки.

– Да я сам, слышь, порой удивляюсь. И чего только народсейчас не пьет! – охотно поддержал он светскую беседу. – Иной разтакую беду найдешь, что ее даже в приемку нести страшно – вдруг не возьмут?

Сергей достал пачку сигарет, припасенную для подобныхслучаев, и предложил знакомцу. Не церемонясь, мужик жадно схватил сигарету изакурил, выдыхая едкий, вонючий дым. Некурящий Бабкин героически терпел, к томуже запах дыма слегка перебивал ароматы, исходившие от самого бомжа.

– А че сам не куришь? – подозрительно осведомилсямужик.

– Завязываю, – признался Сергей. – Бабокбольно много на них уходит.

– Бабок на все много уходит, – философски вздохнулбомж, докуривая сигарету в три затяжки.

Сергей достал пачку и предложил ее всю. Через десять минутсидения с «персонажем» на старой скамеечке он был в курсе того, кто обычно«окучивает» территорию лесопарка. Новый «приятель», назвавшийся Женей, былодним из них. Бабкин старался особо не расспрашивать, зная, как прямые вопросынастораживают такого рода людей, но Женя и сам оказался довольнопроницательным.

– А ты чего ищешь-то, а? – спросил он, искосапосмотрев на Бабкина.

– А почему, Жень, ты решил, будто я что-то ищу?

– А то по тебе не видно! Ты меня за красивые глаза, чтоли, куревом-то угощаешь? Или хочешь печенку купить?

Представив себе состояние Жениной печенки, Бабкинсодрогнулся и честно ответил:

– Да не, Жень. Но ты прав. Узнать я хотел кое– что, проодних людей. Вот в прошлую пятницу кто из ваших в парке был?

– Ну, я был. Вот тут, на скамеечке, и сидел.

– Случайно мужиков на озере не видел? На этой стороне?

Бомж замялся, и Сергей понял, что мужик сейчас уйдет.

– Слушай, – торопливо заговорил сыщик. – Воткак на духу: у меня бумажник два часа назад в метро вытащили, денег с собой нирубля нет. Давай так: ты мне сейчас рассказываешь, что видел, а я тебе завтрапрямо вот сюда гонорар привезу. Согласен?

Женя оценивающе взглянул на Бабкина и неожиданно кивнул.

– Ладно. Любовника, что ли, ловишь?

– Вроде того. Так кто здесь был-то?

Бомж на удивление быстро припомнил тех, кто приехал околополудня на озеро. Сергей даже подумал, не привирает ли тот, но потом хорошаяпамять Жени легко объяснилась:

– Денег они мне дали, вот что. Я культурненько такподошел, хотел бутылочки собрать – у них там штук десять было, не меньше. Абывает, знаешь, хайло на тебя разевать начинают, вроде как пошел отсюда, потомпридешь. А какое там «потом»? Конкуренты же, суки, везде! – пожаловалсяЖеня. – А эти – нет. Еще и бабок один достал, сунул мне. Хотел большедать, да его другой, гад, отговорил.

– Глянь-ка сюда…

Охваченный недобрым предчувствием, Бабкин достал фотографиии сунул Жене под нос.

– О! – обрадовался тот. – А я что говорил!Вот этот мне денежку дал, а вон тот, падла, зажмотился. Чтоб его…

И Женя вкратце описал, какой бы он хотел видеть дальнейшуюсудьбу жмота. Бабкин его не слушал, хотя некоторые выражения были для негонеизвестны. Он смотрел на фотографию «падлы», известной ему как Юрий АндреевичВоропаев.

Договорившись на следующий день о встрече с Женей, причемвремя было установлено бомжем весьма приблизительно («ну, ты так примерно кполудню подъезжай, а я ближе к обеду подойду»), Бабкин поднялся и пошел ловитьтакси. Предупредив водителя, что за деньгами поднимется к себе, Сергей мрачносмотрел на город за пыльным стеклом и размышлял.

Итак, что мы имеем? А ни хрена не имеем. Мало того чтоодного возможного исполнителя вообще не было в городе, так еще и у другогоалиби подтвердилось самым неожиданным образом. На секунду мелькнула мысль отом, что Воропаев попросту подговорил бомжа рассказать всем интересующимсяисторию о трех приятелях на шашлыках, но Сергей сразу откинул ее. Во-первых,для этого мужичку актером надо быть первоклассным, чтобы так убедительно всезадвинуть, а потом – вряд ли Воропаев такой предусмотрительный. Отловить бомжаи заставить его рассказывать свою сказку любому, кто ни спросит… Нет, оченьсомнительно.

Получается, что Затрава все-таки нанял человека со стороны.Черт, чужого-то фиг выследишь – даже отпечатков обуви около входной дверимилиция не нашла, что уж там говорить об отпечатках пальцев! Ну да, наш хитрыйхохол решил не экономить. И правильно сделал – наверняка ни менты ни хера ненайдут, ни я сам. Елки, как плохо-то…

Даже мысль об обещанном гонораре не утешила Бабкина –проигрывать он не любил. Размышляя о том, как же ему выйти на этого чертовогоисполнителя, сыщик не заметил, как машина остановилась.

– Товарищ, вы там уснули? – обернулся к немуводила. – Пять минут стоим уже. Приехали.