Спустившись на два десятка шагов, увидел каменную россыпь,там блеснуло металлом. Торопливо сполз, отшвырнул несколько глыб, обнажилосьжелезное плечо — помятое, покрытое грязью. Расщелину заполнило камнями, туда жебросило и рыцаря, масса камней прокатилась сверху, вколачивая металлическоетело в трещину.

Олег отбрасывал булыжники, в спине кололо, правая рука всееще не двигалась, ныла. Освободив от камней шлем, Олег перевернул Томаса наспину, подергал забрало, но решетку смяло, заклинило. Царапая пальцы, с жуткимскрежетом поднял забрало — отшатнулся. Лицо рыцаря было смертельно бледным,правую сторону заливала алая кровь, на губах пузырилась кровавая слюна.

— Сэр Томас, — позвал Олег настойчиво. — СэрТомас!

Веки Томаса были плотно зажмурены, глазные яблоки под нимизастыли как восковые. Олег со злостью откатил последние камни. Блестящиедоспехи потемнели, покрылись вмятинами, и как Олег ни пытался одной рукойвытащить Томаса из железной скорлупы, ни одна застежка не желала открываться, апо правой руке едва-едва побежали первые мурашки, начали шевелиться пальцы.

Он отстегнул баклажку, побрызгал в бледное лицо рыцаря. Векизатрепетали, замедленно поднялись. Глаза смотрели в пространство, затемразбитые губы шелохнулись. Олег услышал хрип:

— Сэр калика... Мы еще на этом свете?

— Раз уж вместе! Можешь подняться?

Томас застыл, напрягся, но тело оставалось неподвижным, какта расщелина, в которой лежал. Он прошептал мертвым голосом:

— Здесь оборвалась моя дорога.

Сверху послышался шорох, тяжелые торопливые шаги. К нимпоспешно спускался, прыгая с камня на камень, Горвель. Он был в доспехах, но несплошных булатных, как у Томаса, а в легкой кольчуге со стальными пластинами науязвимых местах. Кольчуга достигала коленей, сапоги были легкие, на головеблестел сарацинский шлем с пером, вокруг основания шлема обвивалась зеленаяматерия в несколько рядов. На поясе Горвеля висел кривой кинжал, в руке нессильно изогнутый тяжелый меч, странную помесь рыцарского меча и восточнойсабли.

— Долго гнались, — крикнул он, — Только я небегущий от опасности олень! Но даже олень может ударить рогами, верно?

Олег поднялся на ноги, пальцы сомкнулись на рукояти ножа. Излука не

успевает, Горвель в трех шагах. Рыжебородый рыцарь смотрел сухмылкой:

— Почему с левой руки?

— Я левша, — ответил Олег.

Горвель оглядел оценивающе, сказал с недоброй усмешкой:

— А ножны справа?.. Ладно, владеешь обеими руками,дураку ясно, но сейчас у тебя одна рука, у меня — две. У тебя нож, у меня —меч. Ясно? Ты можешь вернуться к своим коням. Уезжай, не оглядывайся.

Олег чуть пригнулся, нож держал по-скифски к себе. Егозеленые как молодая трава глаза не оставляли хмурое, злое лицо Горвеля:

— Я останусь с ним.

Горвель глухо выругался, сделал шажок вперед, меч в его рукеначал описывать полукруги. Олег очень быстро откачнулся вправо, подался влево,пробуя тело, покрытое ушибами. Глаза Горвеля расширились. Он остановился,буркнул:

— Не люблю ножи... Эй, паломник! Ты уж очень темнаялошадка. Какое тебе дело до этого рыцаря? А у меня с ним счеты.

— Мы ехали вместе.

— А мы с ним воевали!

Губы Томаса шевельнулись, Олег услышал слабый шепот:

— Сэр калика... Уходи. Это моя вина, моя ошибка!..Уходи...

— Мы еще повоюем, — ответил Олег утешающе, он неотрывал взгляда от Горвеля. — Для нас ворота вирия еще не на замке!

— Уходи... Потом... если захочешь... вернешься иубьешь... Святая месть...

Горвель услышал, кивнул:

— Вот-вот! Потом вернешься и...

— Лучше убью сейчас, — возразил Олег.

Он готовился метнуть нож, покачивался на полусогнутых ногах,высматривая уязвимые места Горвеля. Рыжебородый смотрел зло, но лицо его былонесчастливое, словно должен был сделать то, чего очень не хотел:

— Я не люблю ножей... Особенно — швыряльных. Но это незначит, что я их боюсь.

Он шагнул вперед, поднимая меч. Их глаза встретились, междуними оставалось два широких шага. Горвель оскалился, начал медленно бледнеть,вгоняя себя в ярость, на лбу вздулись жилы. Меч в его руке стал продолжениемего блистающего железом тела.

Внезапно снизу раздался конский топот. У подножия холма сгрохотом промчались поднимая пыль пятеро всадников, окружили коней Олега иТомаса, двое тут же соскочили на землю, расстреножили, ухватили за поводья.Горвель увидел их через голову Олега, зло заорал:

— Буран!.. Они украли и моего Бурана!

Олег на миг оглянулся, тут же качнулся в сторону, на случайесли Горвель воспользуется случаем ударить, успел заметить среди всадниковбогато убранного коня с пустым седлом. Позади седла вздувался объемистый мешок.Горвель в ярости смотрел вниз на пришельцев, не делая попытки напасть на Олега.Кони грабителей были мелкие в кости, коротконогие, так кони франков отличалисьростом и мощью.

— Чаша в мешке? — спросил Олег.

Горвель огрызнулся:

— Не таскать же на себе!

— Сэр Томас таскал.

— Помогло ему?

— Сейчас бы лучше не оставлять в мешке!

— Знал бы, где упасть — соломку бы подстелил!

Незнакомцы, захватив коней, снимали седельные сумки, мешки,развязывали. Двое хохотали, показывая пальцами на разъяренного рыцаря, чтостоял на горе. Горвель выругался, двинулся прямо на Олега, но глаза егосмотрели мимо. Олег посторонился и Горвель все быстрее побежал вниз, выкрикиваяугрозы. Меч в его руке рассыпал оранжевые искры.

Олег наклонился над Томасом, положил ладонь на бледный лоб,покрытый испариной:

— Мужайся, сэр Томас. Твоя жизнь в твоих руках.

— В руках Пречистой Девы, — прошептал Томас сукором.

— В твоих, — возразил Олег сердито. — Невидишь, что сэр Бог пока что отказывается принимать твою рыцарскую душу. Еще непривез Святой Грааль, а уже в кусты? Я имею в виду райские кущи. Поднимайся, врай на вечный отдых еще рано.

Томас со стоном зашевелился, к своему великому удивлениюсел, хотя перекосился от острой боли.

— Гора изжевала и выплюнула...

— Да, но зубы обломала о твои доспехи! Впервые вижу отних пользу.

Томас слабо, но уже гордо улыбнулся. Олег смолчал, что хотятяжелые доспехи уберегли от смерти, но без них Томас отскочил бы вовремя.

Снизу раздался яростный крик и звон мечей. У подножияГорвель пятился, отбиваясь от двух мародеров, тело третьего лежало в лужекрови. Горвель сделал выпад, второй мародер упал с разрубленной головой, но вэто время послышался топот, из-за холма выметнулось еще несколько всадников,явно мародеры из той же шайки, закричали, выхватили сабли и погнали коней наГорвеля.