– Пусть приходит, – повторила она, без особого,впрочем, энтузиазма, однако Татьяна Федоровна ничего не заметила.

– Вот спасибочки! А ты в какой магазин идешь? Вгастроном? Может, кефирчику для меня захватишь?

– Я в «Детский мир» еду, – пояснила Люба. –Нужно детям кое-что на лето прикупить.

– Дает же бог кому-то заботливых родителей, –запричитала Кемарская. – Вот уж вашим деткам повезло так повезло. Амоей-то сиротиночке никто платьишка нового не купит, так в обносках и ходит,нечастная, видно, судьбинушка у нее такая…

Выбирая одежду для Лели и Николаши, Люба все вспоминалаКемарскую. Конечно, ей придется теперь купить что-то и для Ларисы, хотя то, чтодевочка ходит в обносках, – неправда. Люба постоянно покупает ей одежду,ничего лишнего, конечно, но то, что носит Лариса, – добротное и красивое.Нельзя сказать, что они с Родиславом плохо заботятся о соседской девочке. «Всеравно, сколько бы мы ни делали для нее – всегда будет мало, – думала Люба,перебирая юбочки и блузки. – Мы лишили ее отца, который отбывает наказаниеза чужую вину, сидит за преступление, которого не совершал. Мы очень виноватыперед этой девочкой и будем расплачиваться за свою вину долгие годы, а можетбыть, и всю оставшуюся жизнь. Мы спасли свою семью ценой свободы ее отца. И нетнам прощения». Иногда, правда, Любу посещала спасительная мысль о том, чтовиноваты во всем не только они с Родиславом, но и следствие, и суд, которые несмогли как следует разобраться в деле и отправили за решетку невиновного, номысль эта желанного облегчения не приносила. Она остро чувствовала свою вину иготова была платить по всем счетам, причем не только по своим.

Она оплатила покупки и поехала домой.

Картина, которую она застала дома, могла бы считаться вполнеидиллической. Татьяна Федоровна сидела на диване, откинувшись на подушки, аРодислав, Леля и Лариса читали вслух по ролям «Кошкин дом» Маршака. Эдакийдомашний театр, только без костюмов. Люба вручила девочкам обновки, и Леля,приученная к порядку и сдержанности, сразу унесла свои вещи и сложила в шкаф, аЛариса с детской непосредственностью бурно выражала восторг и тут же принялась,не стесняясь, переодеваться в новое, чтобы примерить.

– Лелька, смотри, какая у меня юбочка!

– Очень красивая, – вежливо согласилась Леля.

– А у тебя такой нет!

Леля промолчала, но тут вмешалась бабка Кемарская.

– Ларочка, скажи тете Любе большое спасибо. Поклонисьвот так, в пояс, – не вставая с дивана, она попыталась изобразить пояснойпоклон, – да пониже, пониже, не переломишься, и скажи: «Большое спасибо,тетя Люба, за вашу доброту».

Любе стало противно, и она попыталась перевести все в шутку.

– Большое пожалуйста, – со смехом ответила она,тоже низко кланяясь. – Давайте-ка ужинать, дорогие мои.

– Я не хочу ужинать, я хочу еще кофточкупомерить! – закричала Лариса. – Смотри, Лелька, какую мне тетя Любакофточку купила. У тебя такой нет.

– У меня такой нет, – неслышно, одними губамиповторила за ней Леля и ушла в свою комнату.

Люба почуяла неладное. Надо было срочно разобраться.

– Все за стол! – захлопала она в ладоши. –Все дружно идем на кухню.

Она перехватила Родислава и шепнула ему:

– Поставь, пожалуйста, еду греться, там всеприготовлено, а я зайду к Леле. Что-то мне не нравится, как она ушла.

Леля лежала на кровати, отвернувшись лицом к стене.

– Что с тобой, Лелечка? Тебе нездоровится? – стревогой спросила Люба.

– Я не хочу, чтобы у Лариски были такие вещи, каких уменя нет.

– Почему? Ты хочешь, чтобы вы были одеты одинаково, какблизнецы?

– Нет, так я тоже не хочу.

– А как же тогда? Скажи мне, как ты хочешь, чтобы было.

– Я хочу, чтобы она не хвасталась, что у нее есть, а уменя нет.

– Это другое дело, – с улыбкой возразила Люба,присаживаясь на кровать рядом с дочерью и беря ее за руку. – У вас всегдабудут разные вещи. Всегда у тебя будет что-то, чего нет у Ларисы, а у нее будетчто-то другое, чего нет у тебя. Это нормально. У всех людей вещи разные. А вотто, что Лариса хвастается, – это другой вопрос. Лариса не похожа на тебя,она выросла в другой семье, с другими родителями, ее воспитывали не так, кактебя. Она другая, понимаешь?

– Она плохая, злая и глупая, – упрямо ответилаЛеля.

– Нет, Лелечка, она не плохая, и не злая, и не глупая.Она плохо воспитана, но это не ее вина, это ее беда, и нам всем нужно еепожалеть. Она же не виновата, что родители ее плохо воспитывали. Ты вотжаловалась, что тебе с ней скучно, потому что она мало читает и мало знает. Аты задумалась почему? У нее дома нет таких книг, как у нас, ее родители непокупали ей книжек, не водили в театр, в музеи, ничего ей не рассказывали. Тытолько вспомни, сколько раз мы с папой водили тебя в музеи и театры и как многонового и интересного ты там узнавала. А у Ларисы ничего этого не было. Но она вэтом не виновата. И она совсем не глупая, когда я учу ее готовить, она всеочень быстро схватывает, все понимает и легко запоминает. У нее хорошая голова.А воспитание действительно подкачало. Но если ты считаешь себя умной, доброй ихорошо воспитанной девочкой, ты должна подавать Ларисе пример правильногоповедения, чтобы она смотрела на тебя и поступала так же.

– Она же старше меня.

– И что с того?

– Как же я могу подавать ей пример, если я младше? Онане будет меня слушаться.

– Доченька, я же не говорю, что ты должна командоватьЛарисой и поучать ее. Этого как раз делать не нужно. Просто поступай так, какмы с папой тебя учили, и Лариса будет брать с тебя пример.

– А если не будет?

Да, действительно… А если не будет? Если Лариса будетоставаться грубоватой, дурно воспитанной, бесцеремонной хвастуньей? Получается,они с Родиславом вынуждают своих детей общаться с теми, с кем они общатьсявовсе не хотят. Коле просто неинтересна девочка на пять лет младше, если он иуделяет ей внимание, то только чтобы подлизаться к родителям и избежать репрессийза проступки или за плохие отметки в школе, а Леле Лариса откровенно неприятна.Леля – тонкая, ранимая, много читающая девочка, она с шести лет сочиняет стихии очень хорошо рисует, делая выразительные и лаконичные наброски на поляхтетрадок со стихами. Леля любит и глубоко чувствует музыку, она одаренная инеординарная девочка, и у нее нет и не может быть ничего общего с примитивной,недалекой Ларисой. Но что же им делать? Как быть, если они приняли решениезаботиться о матери и дочери убитой Надежды Ревенко? Решение они с Родиславомприняли во искупление собственной вины перед отцом Ларисы, а получилось, чторасплачиваться приходится не только им самим, но и их детям, которые ни в чемне виноваты. Где выход? Как развести интересы Ларисы и ее бабушки, интересыдетей и собственные интересы супругов Романовых?