– А… знает, – ответила Зина, –их приносит и уносит, словно ветром!

– Совсем не помните, кто живет вквартире?

Зина принялась яростно чесать шею. На всякийслучай я отодвинулась еще дальше. Вполне вероятно, что у этой леди водятсяблохи, только не хватало принести домой кожных паразитов и заразить нашихсобак.

– А, – махнула рукой Зина, – ихи не посчитать! Вот Сашку помню, он давно живет, в ванной сидит.

Я обрадовалась. Может, незнакомый мнеАлександр окажется трезвым?

– Вы разрешите с ним поговорить?

– С кем? – Зина уставилась на менямутным взором.

– С Сашей, когда он помоется.

– Ступай на лестницу, тама и жди.

– А тут нельзя?

– Давай десять рублей.

Я вытащила бумажник.

– Стой здеся, – смилостивилась Зинаи ушла.

Из коридора незамедлительно понесся ее хриплыйголос:

– Эй, Сашка, вылазь, хватит баниться, ктебе пришли.

– Кто? – донеслось издалека.

– Баба, – сообщила Зина.

Раздался щелчок, потом тяжелый топот, и вкомнату вдвинулась гора мышц. Я попятилась. Саша выглядел устрашающе: огромныеплечи, чудовищно бугристые руки, слоновьи ноги и неохватный торс, обтянутыйзастиранной футболкой.

– Вы ко мне? – прогудел он.

Я слегка приободрилась, кажется, мужик трезв.

– Вас Петрович прислал? – добродушноулыбаясь, продолжал Саша. – Не сомневайтесь, хорошо плитку кладу, многоденег не беру, да нам, гастарбайтерам-то, сильно дорого не платят. Какпонимают, что с Украины, так сразу копейки предлагают. Вам только плиточникнужен? А тут еще Юрка в простое, он паркетчик.

Я помолчала пару мгновений, потом спросила:

– Саша, хотите сто рублей?

– За что? – удивился он, хлопаяголубыми глазами. – Я задаток не беру.

– Нет, просто так.

Саша сел на жалобно застонавшую под его весомкойку.

– За просто так ничего не делают, –рассудительно сказал он.

– Ну не совсем так, – улыбнуласья, – ответьте мне на пару вопросов.

– Это зачем? – напрягся парень.

Я вытащила удостоверение и ткнула ему под нос.

Плиточник довольно долго шевелил губами, потомиспуганно сказал:

– А я че? Ниче! У меня документы впорядке, регистрация есть. В Москве моя родственница живет, на Валовой улице,там на учет и встал, можете проверить.

– Отчего тогда у Зины койку снимаете?

Сашка вздохнул:

– Так у тети Гали однокомнатная, и в нейона сама, муж, дочка, полная коробушка. Они и рады пустить, да некуда. А тутничего, хозяйка, правда, пьющая, но она к жильцам не вяжется, отдал деньги испи себе.

Я решила слегка успокоить его:

– Саша, я не из того отдела, которыйвылавливает по Москве незаконно приехавших иностранцев. Скажите лучше, ктоживет в этой комнате?

– Здесь я, – ткнул в койку корявымпальцем плиточник, – рядом Юра, у окна Таня.

– Женщина вместе с мужчинами?

Саша кивнул:

– Мы так за день накувыркаемся поквартирам, что и не разбираем, где баба, где мужик. Танюха Юркина любовь, онивместе приехали. Он паркетчик, она маляр, почти бригада.

– И давно вы тут?

– Уже полгода.

– А на этих двух кроватях?

Сашка вздрогнул:

– Разный народ, меняется постоянно.Зинка, когда оклемается, идет к вокзалу и там клиентов находит.

– И вам не страшно? – удивилась я.

– Да нет, – пожал чудовищнымиплечами Саша, – в основном тихий люд попадается. Мужик с бабой поругается,она его выпрет, пойдет он со злости на вокзал, а там Зинка мечется. Но такиетут долго не живут, день, два, и все. Еще с зоны часто сваливают. Через Москвудомой катят, остановиться негде.

– Вот уж неприятное соседство, –вздохнула я.

– А кто же сейчас не сидел? –философски вздохнул Саша. – Какую семью ни копни, везде с автозакомзнакомы. Да и приходят-то сюда мужики, это у авторитетов и квартиры, и дачи, имашины. К Зинке бедолаги попадают, сопрут от дури мешок комбикорма – и на зону.Выйдут – жена развелась, дети папку знать не хотят, мать умерла, ну кудаподаться? Ясное дело, к Зинке. Впрочем, они тоже долго не задерживаются, устраиваютсякак-то.

– За последний месяц кто тут был?

Саша покачал головой:

– Ну вы спросили! Разве всех упомнишь!

– Только мужчины?

– Одна баба была, с ребенком. Ее муж налюбовнике поймал, ну и вытолкал на мороз, к маме она ехала, две ночи тутплакала. Остальные все парни.

– И сколько их было, не знаете?

– Не считал, да и недосуг мне. Приду, чаюпопью – и на боковую, ночью покурить встану, все спят, лиц не видно. Вот в дваночи обязательно проснусь. Как пихнет кто и велит: «Вставай!» Подымлю у окошка,и хорошо. Это у меня после армии такое.

– Ничего странного не заметили?

– А чего?

– Ну… не знаю! Допустим, вы ночьюпроснулись, а кто-то что-то делает. Во сколько уходите из дому?

– Мы с Юркой и Танюхой в семь убираемся,нам на объекте в восемь быть велят, – вздохнул Сашка, – выходных нет.А насчет странного… Был тут пару недель назад чудило, с телескопом.

– С чем? – изумилась я.

Саша заулыбался:

– Некоторые люди такие странные, ну навсю голову больные. Просыпаюсь ночью, гляжу, у окна мужик стоит около какого-тоаппарата. Вроде трубы на треноге…

Сашке стало интересно, и он окликнул соседа:

– Эй, ты чего там делаешь?

Мужик вздохнул и попытался было заслонитьсобой странное сооружение, но Саша уже встал и подошел к нему.

– Что это у тебя?

– Телескоп, – улыбнулся тот, –хобби у меня такое, звезды разглядывать. Вот сюда посмотри!