Стукнув ни в чем не повинный телефон, я чутьне разрыдалась от злости, ну куда он мог подеваться? Да куда угодно. Сегоднясуббота… А может, Юра работает и не снимает трубку. Кондрат, когда садился кстолу, никогда не отвлекался на пустопорожние разговоры…

В глубокой задумчивости я вышла на кухню иобнаружила Рамика на кухонном столе, самозабвенно поедающего варенье изапельсиновых корочек.

– Прочь, негодник! – завопила я исхватила газету.

Не так давно я вычитала в книжке, будтодомашних животных нужно наказывать посредством свернутой в трубку бумаги.Получается небольно, но обидно.

Изрядно выросший и потолстевший Рамик сужасающим грохотом спрыгнул на линолеум и попытался спастись бегством. Но нетут-то было. Размахивая газетой, я понеслась за ним по коридорам. Щенок вмгновение ока нырнул было под небольшой сервировочный столик на толстыхжелезных ножках, однако потерпел неудачу. Он не учел, что раздался в боках, даи во всех остальных частях тела. Еще вчера он легко подныривал под столик,сегодня застрял. Вернее, голова и плечи пролезли, а весьма объемная филейнаячасть осталась снаружи.

Глядя на мелко-мелко трясущийся жирный хвост,я со вздохом произнесла:

– Когда почувствуешь, что слипся, неприходи со слезами, так тебе и надо, гнусный обжора!

Рамик не ответил, но, поняв по тону, чтохозяйка перестала злиться, перестал дрожать. Я швырнула газету на столик, онаразвернулась, это оказался «Мир литературы». Пару секунд я бездумно смотрела наиздание, потом сообразила – там работает Оля Кондратьева, вот кого нужнорасспросить!

Набрав номер, я слушала гудки, удивляясь,почему никто не отвечает, и только на десятом сообразила: сегодня суббота ипора отсоединяться. Но в этот момент раздалось:

– Алло.

– «Мир литературы»?

– Да.

– Позовите Кондратьеву.

– Сегодня выходной, – резонноответил мужчина.

– А вы кто? – нагло поинтересоваласья.

– Охранное агентство «Пантера», –вежливо объяснил собеседник. – Секьюрити, редакцию стерегу.

– Сделайте доброе дело, дайте мнедомашний телефон Кондратьевой.

– Я не знаю, да и не положено.

Ну не может быть, чтобы у охранника не былокнижки с номерами сотрудников. Вдруг что-то случится, должен же он сообщитьредактору или корреспондентам. Нужно только сделать так, чтобы парень пошел мненавстречу.

– Видите ли, друг мой, – запелая, – возникла невероятная ситуация. Вообще-то я пишу детективные романы ивчера посещала редакцию, беседовала с Олечкой.

– А как ваша фамилия? –полюбопытствовал мужик.

– Маринина, – недолго мучаясь,выпалила я.

– Ох и не фига себе, – присвистнулохранник. – Слушаю внимательно.

– Я очень рассеянная, уходя, прихватиласо стола косметичку, а сегодня заглянула в нее и поняла, что взяла чужую,Олину. А там не только помада и пудра, но и довольно большая сумма денег. Жутконеудобно вышло, бедная девочка небось рыдает, не зная, куда подевалась сумочка.Вот хочу позвонить ей, успокоить.

– Для вас, Марина Анатольевна, готов навсе, – заверил парень. – Если только в книжке номерок есть.

Он зашуршал страничками. Да, хорошо бытьизвестной писательницей, сразу помогать кинулся. Телефонов оказалось два.

– Спасибо, дорогуша, – прочирикалая.

– Сейчас что-нибудь пишете? –поинтересовался секьюрити. – А то я все ваши книги прочитал.

– Обязательно, голубчик, постоянно закомпьютером.

– Как называться будет?

– «Кровавые клыки вампира», – охотносообщила я и быстренько отсоединилась.

Отлично, сейчас продолжим звонки. Но тут изкомнаты донесся вопль.

– Ай, ай, ай…

– Что случилось, Лизок.

– Пингва негодяйский! – закричаладевочка. – Гляди.

Я вошла в комнату. Котенок в бешенствераздирал лапами диванную подушку, клочья синтепона летели в разные стороны.

– Хотела его поймать, так он вон чегонаделал, – пожаловалась Лиза и вытянула перед собой исцарапанные руки.

Ну надо же, какой безобразник. А еще вчеракинулся из-за угла на мои голые ноги и покусал до крови.

– Пингва, прекрати, – с этимисловами Лиза запустила в котенка пижамными штанами.

Но наглец яростно набросился на пижамку.

– Может, он взбесился? –перепугалась Лиза.

Словно услыхав эти слова, Пингва бросился накухню и стал судорожно лакать воду.

– Не похоже, – пробормоталая, – но характер определенно испортился. Давай позвоним в клинику.

Потратив полчаса на поиски визитной карточки,которую дал ветеринар, лечивший Рамика, я в конце концов обнаружила ее вхлебнице.

– Погодите, – буркнул нелюбезныймужской голос.

Потом послышалось звяканье. Так, небось опятьпьет чай, только на этот раз нет рядом нервного Андрюши, чтобы ускорить процесспоедания торта.

Минут через пять доктор отозвался:

– Слушаю.

Несмотря на крайнюю невоспитанность,специалист он явно хороший, потому что обжоре Рамику, слопавшему куриные кости,помог в два счета.

Выслушав мою страстную речь, ветеринаротрезал:

– Насчет бешенства – ерунда. Сколько котулет?

– Да ему и года нет. Думаю, месяцев пять,мы его купили на Птичке.

– Так приобретите контрасекс и давайте подве таблетки в день. Март на дворе, в вашем котике гормон гуляет. Хорошо еще,что в квартире метить не начал, а то вонь пойдет.

– Но постоянно принимать лекарствовредно?

– Тогда терпите, но имейте в виду, скороорать начнет, может и в форточку сигануть…

– Что же делать? Неужели нет альтернативыхимии?

– Кастрируйте его. Операция быстрая,отработанная, под общим наркозом. Проснется котик паинькой, весь пыл в едууйдет.

Чтобы не тянуть время, мы сговорилисьназавтра, и я позвонила Оле Кондратьевой. Несмотря на то что стрелка часовподобралась к одиннадцати, она спала, трубку сняла лишь на десятый гудок исонно пробормотала:

– Ну, алло!