Напугав «бизнесмена» жуткими осложнениями, янакормила его и Лизу, попробовала булочки, вытряхнула из вазочки с вареньемПингву, отняла у Рамика очередную пару колготок, вытерла цепочку весело блестящихна линолеуме луж, вымыла девочке голову, подписала дневник, выслушала последниешкольные новости, пришила пуговицу к дубленке… В общем, когда я наконецоказалась у монитора, поясницу ломило, как у молотобойца, и мне пришлосьподпихнуть под спину велюровую диванную подушку.

Честно говоря, компьютер я знаю плохо инемного даже боюсь. Мне кажется, что машина не может быть умнее человека, ну,во всяком случае, не должна. Потом, наш домашний агрегат, чувствуя, что мышкузахватила неопытная рука, устраивал свадьбу с пляской, высвечивая всевозможныеокошки и предупреждения, и мне приходилось звать на помощь Сережу, Юлю илиКирюшку.

Но сейчас бригада «Скорой компьютерной помощи»разгуливает по Майами, и мне придется справляться самой.

Кабинет у Кондрата шикарный. Огромныйписьменный стол, покрытый зеленой кожей, большой монитор «Сони», принтер,ксерокс и еще куча каких-то аппаратов, назначение которых мне неизвестно.

Помня, что кнопка включения компьютера самаябольшая, я смело ткнула в синюю пупочку на системном блоке. Мигом по экранузабегали строчки, мелькнуло окошко «Виндоуз». Наверное, у машины есть пароль!Но внезапно высветилась табличка – имя пользователя. Недолго думая, я набрала«Кондрат». Монитор на секунду померк, потом вспыхнул приятным бежевато-коричневымцветом и высветил кучу значков. Вот так. Разумов никого не боялся и не пряталсвои произведения, но где они? Скорей всего, вот тут, где написано: «Папкаписателя». Щелкнув два раза мышкой, я попала в нужную директорию. Перед глазамивозник список. От радости я чуть не свалилась с гигантского вертящегося стула,обтянутого натуральной кожей. Господи, как просто. Может, у этого компьютератакой хороший характер?

Порядок в «Папке» царил идеальный. Я медленноползла глазами по строкам. Так, «Гиблое дело», опубликован – июнь 1998 года,твердый переплет; декабрь 1998 года – покет; апрель 1999-го, дополнительныйтираж июль 1999-го, «Чужие слезы», «Ищи скелет», «Тайные дела»… Потом стоялотри названия: «Бег над пропастью», «Рука на пульсе» и «Прыжок с корабля». Вскобочках рядом было указано: неопубликованное. Я влезла по очереди в каждыйроман и обнаружила, что книги совсем готовы, хоть сейчас распечатывай, но«Загона с гиенами» нет. Целый час я искала по разным файлам, но нигде ненашлось ничего похожего. Потом в столе, в последнем ящике, я наткнулась на кучудискет с романами, очевидно, Кондрат, опасаясь поломки компьютера, дублировалинформацию. Но дискеты с интригующим названием про гиен не было.

Страшно расстроенная, я пошла на кухню.

– Тебе больше не нужен компьютер? –спросила Лиза.

– Нет.

– Тогда я пойду, доклад по биологиизадали, надо набрать, – с тяжелым вздохом произнесла девочка.

– Поздно уже, скоро одиннадцать. Завтра вшколу не идти…

– Там тридцать страниц, –пожаловалась Лизок. – В один день мне не сделать, вот я и решила писатьстраниц по десять в пятницу, субботу и воскресенье. Знаешь, как тяжело однимпальцем.

– Что же ты не научилась как следует?

– А не надо было, – бесхитростнопояснила она. – Раньше мне набирали, теперь, когда папы нет…

– Тебе папа помогал?

Лизавета рассмеялась:

– Знаешь, Лампа, это жуткий секрет, нотебе я, так и быть, открою. Папа только журналистам рассказывал, что лихоуправляется с техникой, ну не хотел терять имидж. Понимаешь, пишет про крутогосыщика и сам крутой – машину водит, с компьютером одной левой… Все неправда.Джип он еле-еле водил, парковаться не умел, а компьютер ненавидел, называл его«дурацкий калькулятор» и, по-моему, просто боялся. Рукописи его машинистканабирала, очень старенькая, Леокадия Сергеевна.

Внезапно мне в голову пришла гениальная мысль.

– Фамилию ее помнишь?

Лиза хихикнула:

– Жутко смешная, Рюмочкина.

Быстрее молнии я сносилась в кабинет, схватилателефонную книжку. Вот оно, Леокадия Сергеевна, Подлеонтьевский переулок,десять, и телефон. Звонить, наверное, уже неприлично, Лиза говорит, машинисткадама пожилая, небось видит седьмой сон… Но палец уже тыкал в кнопки. Я простоне доживу до утра.

Трубку она сняла сразу.

– Алле, – пробормотал бесполыйстарческий голос.

– Позовите, пожалуйста, ЛеокадиюСергеевну.

– Хто говорит? – поинтересовалосьсущество с той стороны провода.

– Это от Лены Разумовой.

В мембране раздался грохот, очевидно, трубкуположили на столик, потом воцарилась тишина, прерываемая шорохом и легкимпотрескиванием. Минуты тянулись и тянулись. Да что у них там, Останкинскийдворец? Анфилада из сорока комнат и зал для бальных танцев?

– Алле, – донеслось внезапно домоего слуха, – слушаете?

– Да-да, – в нетерпении ответила я.

– Леокадия… Сергеевна… велела… – сужасающими паузами между словами завел невидимый человек.

– Что? Что велела? –поинтересовалась я.

Боже, этого субъекта хочется пнуть, чтобы онговорил чуть побыстрей.

– Велела… сказать… приходите… завтра… в…восемь… утра.

– А… – начала я.

Но трубка противно запищала. Ну надо же! Тоеле-еле ворочал языком, а отсоединился в долю секунды.

Покажите мне человека, который со счастливойулыбкой вскакивает в субботу в семь утра. Если таковой найдется, он заслуживаетпамятника при жизни. Я же сползла с кровати, проклиная все на свете. Пингва иРамик, спавшие в кресле, лениво подняли головы и сонно глянули на меня. Весь ихвид говорил: ты что, хозяйка, с дома упала? Куда в такую рань?

Подлеонтьевский переулок находится вЗамоскворечье. И стоят тут в основном древние двух-трехэтажные дома,характерные для Москвы девятнадцатого века. Когда-то они принадлежали купцам,традиционно селившимся в этой местности, но в 20-е годы нашего столетияособняки превратились в скопище коммунальных квартир, и дом номер десять не былсчастливым исключением. Красивая лестница с витыми чугунными перилами привеламеня к одиннадцатой квартире. Огромная обшарпанная темно-коричневая деревяннаядверь щетинилась двумя звонками. Я нашла табличку «Рюмочкина», нажала три разаи стала ждать. Наконец где-то далеко загромыхало, дверь распахнулась, на порогевозник старичок, похожий на гриб-боровик, – маленький, кругленький,беленький, одетый в валенки, дубленую жилетку и вытянутый синий свитер.