— Значит, у тебя все нормально?

— Мне интересно жить, если ты это имеешь в виду. Илитебя занимают более прозаичные вещи? Образование, прописка, сколько раз былазамужем…

— Нет, ну что ты, — заместитель мэра с трудом

взял себя в руки. Так же медленно, со скрипом поворачиваетсяруль старой лодки с проржавевшим днищем. — Я просто очень, очень радтебя видеть. Это неожиданность, но приятная.

— Значит, вы старые знакомые? — спросилКудесников. — Надо это отметить. Так что у нас там с программоймероприятий?

Во время обеда сыщик исподтишка наблюдал за заместителеммэра, пытаясь понять, держит ли тот камень за пазухой. Будь Арсений на егоместе, он бы так легко не простил какого-то там приезжего за то, что тотприлюдно уронил его на землю. Он читал на лице Лебедева работу мысли, однакодумал тот скорее всего вовсе не о нем. Он не сводил глаз с Марьяны. Она жедержалась просто великолепно, А когда градус ее настроения падал, Кудесниковвытягивал ногу и дотрагивался до ее лодыжки. Лодыжка отдергивалась, а Марьянаотчаянно розовела.

— А где ваш… этот… отводырь? — неожиданноспросил Кондрат Миронович. Он сворачивал ломтики ветчины рулетом и один задругим отправлял их в рот, где они исчезали бесследно, как вагоны поезда втемном тоннеле. — Не боитесь скушать что-нибудь опасное для здоровья?

— Ах, кот! К сожалению, его пришлось уступитьселекционерам. Время от времени коты размножаются, знаете ли. Нужно бороться зачистоту породы. Вместо него мне дали на воспитание карликового степногокаракала. Буду приручать. Я ведь очень опытный приручатель диких животных! — похвасталсяон, принюхиваясь к жареному сыру.

— Ешьте, не бойтесь, — хмыкнулЛебедев. — Начальство не отравят.

— Как раз начальство-то… — пробурчал Кудесниковсебе под нос.

К концу ужина в гостинице наконец появилась милиция. Все шлоименно так, как спланировал сыщик. Следователи вознамерились опроситьпостояльцев, и Сачков сам вышел в фойе, предупредить, что в тристачетырнадцатом и триста пятнадцатом остановились почетные гости, прибывшие наДень города по приглашению администрации. Сейчас они ужинают вместе сзаместителем мэра в ресторане. Конечно, они ответят на любые вопросы. Позже.Однако было ясно, что вопросы вряд ли возникнут.

— Убили какого-токомандированного, — поделился сведениями Сачков, засовывая салфеткуза воротник. — Говорят, утром, незадолго до события, его видели наРябиновой улице…

Кондрат Миронович произнес это делано невинным тоном и приэтом скосил глаза на своего босса — ни дать ни взять школьница, стреляющаяглазками в соседа по парте.

— На Рябиновой улице много чегоесть, — бросил в ответ тот. — Там одних сувенирных лавокшесть штук. Мало ли, зачем туда приезжего понесло.

Кудесников взял на карандаш этот разговор и положил его всвой «запасник». Позже, когда информации будет побольше, он его проанализирует.Рябиновая улица… Надо будет допросить соседку, что она знает об этом месте.Аборигенша все-таки…

Давно уже Константин Лебедев не испытывал таких сильных исмешанных эмоций. Марьяна вернулась — надо же! Кто бы мог подумать? Времяот времени он вспоминал о ней. Размышлял о том, как она теперь выглядит, чтоподелывает… Наверняка исполнила свою детскую мечту и стала училкой. Расхаживаетпо классу в кримпленовом костюме и узких очках, постукивая длинной указкой победру. У нее двое анемичных детей и муж — мелкий служащий.

То, что он увидит ее такой — цветущей, полной жизни исексуальной энергии — оказалось для него настоящим ударом под дых. Он дажеперестал реагировать на того кретина, с которым столкнулся возле памятникавождю пролетариата. Хрен с ним, пусть живет, не до него сейчас. Опять же— оценит великодушие заместителя мэра, который, возможно, в следующем годустанет главой города.

Господи, Марьяна оказалась так непохожа на тех деловых,хватких, жадных до денег и должностей женщин, которыми кишат офисы крупныхфирм! Так непохожа… на его жену. Сплошное очарование. Очарование и призыв. В ееглазах он видел прекрасные дальние края — стручки лодок на темной водеВенеции, полотняное небо Иерусалима, апельсиновую Испанию, витражи Сент Шанель…Он вспомнил о любви, о собственных ошибках, о слабостях, наконец…

— Если захотите увидеть каракала — толькоскажите, — заявил Кудесников, поедая траву, которой была украшена егопорция рыбы. — Я сам от него до сих пор в восторге. Дикий, а такойзабавный!

Когда подошло время прощаться, Константин Лебедев подошел кМарьяне на опасно близкое расстояние и двумя руками сжал ее фарфоровыепальчики.

— Марьяна! — с чувством сказал он, понизивголос. — Мы должны встретиться неформально.

Нам ведь есть что вспомнить, есть о чем рассказать другдругу. По крайней мере, я бы хотел о многом тебе рассказать…

— Ну, конечно, Костя! — Она подарила емуулыбку. Такие улыбки появляются у женщин, которые точно знают, что онинравятся. — Мы обязательно встретимся. Выкроим… полчасика!

Она поцеловала свои пальцы и приложила к его щеке.Развернулась на носочках и упорхнула через стеклянную дверь. Кудесников догналее уже на лестнице. Она неслась вверх, перепрыгивая через ступеньки, держадвумя руками подол юбки, как деревенская баба, только что полоскавшая белье вреке. И дышала тяжелее, чем собака, гонявшаяся по лесу за зайцем.

— Эй, надеюсь, вас не хватит этот… апоплексическийудар?

Красивое название застряло в памяти Арсения.

— Меня тошнит! — бросила Марьяна черезплечо. — Мне плохо!

— Так не надо было налегать наугощение, — попенял он. — В той курочке, которую выслопали, было килограмма полтора. Да еще гарнир! Обворожительные феи не должныжрать, как лошади.

— Мне не поэтому плохо, — выдавила она,остановившись на площадке второго этажа. — Я испытала стресс. Когдаувидела Костю…

— Я тоже испытал, — тотчас подхватилКудесников. — Когда увидел милицию. Ну, так что? Смажете продолжатьдальнейшую трудовую деятельность? Или все-таки нет?

Они добрались до своего коридора и теперь шли по ковровойдорожке рука об руку.

— Смогу, — ответила она. — Меняпугала первая встреча.

— Я ведь не просто так спрашиваю, а по поводу. Дело втом, что завтра мне придется ненадолго отлучиться. Пожалуй, я пропущуторжественное открытие библиотеки и обед с членами женского совета города. Затостопроцентно попадаю на то собрание, где будут выбирать проект памятника…— Он заглянул в распечатку, которую вручил ему КондратМиронович. — М. Д. Закопашко. Интересно, кто это такой?

— Пейзажист, — потерянным голосом ответилаМарьяна. — Обогатил местную картинную галерею.

— Так у вас тут и галерея имеется? Ну иместечко, — сказал он это таким тоном, будто галерея безусловнодискредитировала Аркадьев.