— Добрый день, господа! У меня для вас есть специальноезадание. Вот эта женщина, — он кивнул в сторону Лизы, — мояхорошая знакомая. Ее зовут Елизавета Николаевна. — Мужчины как покоманде повернулись в ее сторону. — Она — сотрудник одногоизвестного частного детектива.

«Как я сильно повысила свой статус! Кудесников меня уволитза самодеятельность», — подумала Лиза.

Антон тем временем продолжал:

— Она ведет расследование, и вы будете ей помогать.Делайте все, что она скажет — насколько я

понимаю, ничего особенного от вас не требуется. Я правильнопонимаю, Лиза? — Антон вопросительно посмотрел на нее.

Лиза сообразила, что ей передали инициативу, и началаговорить как можно более деловым тоном.

— Задача довольно простая. Необходимо наблюдать задвумя квартирами, причем начать надо уже с завтрашнего утра. Обе квартирыпринадлежат одному человеку, но он бывает там наездами. Ваша задача— узнать, кто к нему приходит. Уточню. Его… эээ… посещают женщины. Вамнадо выяснить, сколько женщин к нему ходит. Если это будет возможно, проследитеза каждой и добудьте о них все возможные данные — по меньшей мере, адрес.Если хозяин отлучится из квартиры, следуйте за ним. Любую новую информациюсообщайте мне сразу — я дам вам номер и хотела бы получить ваши.

Изложив все на одном дыхании, Лиза замерла, наслаждаясьпроизведенным эффектом. Похоже, мужчины отнеслись к ней серьезно, доставзаписные книжки и записывая все, что она им говорила, Закончив, они посмотрелина нее вполне уважительно.

Тут Лиза с удивлением обнаружила, что ей нравится бытьначальницей и, кажется, она уже начала входить во вкус.

— Простите, Елизавета Николаевна, можно ваштелефон? — спросил Белов.

— Да, разумеется, записывайте. А ваши? Состоялся обменцифрами.

— Господа, вам ясно задание?

— Да, Елизавета Николаевна! — откликнулисьоба ее подчиненных.

— Замечательно. Рада, что вы мне будете помогать.Надеюсь, мы сработаемся. — Лиза понятия не имела, что говорят в такихслучаях, и отчаянно импровизировала.

Попрощавшись, Белов и Савченко покинули -кабинет.

Лиза тотчас утратила важность и повернулась к Антону.

— Поверить не могу, что ты сразу же пошел мненавстречу.

— Не можешь? — лукаво переспросилон. — На самом деле я счастлив, что ты набрала именно мой номертелефона. Это избавило меня от утомительных ритуальных танцев. Я понятия неимел, как признаться, что ты мне понравилась.

Они вышли из офиса и сели в автомобиль Парамонова, которыйбыл припаркован прямо около входа. Даже неискушенная Лиза понимала, что этоочень престижная машина.

— А я думала, у тебя шофер есть! — съязвилаона, не удержавшись.

— Есть. — невозмутимо ответилАнтон. — Но мне и самому нравится водить. Иногда. В особых случаях.Вот только без охранников не могу — обязаны ехать следом.

Машина ехала очень тихо и плавно, желтые огни неслисьбесконечным потоком мимо Лизы на фоне темно-синего неба, окружали ее, влекликуда-то далеко… И она начала засыпать. Парамонов заметил это. Он скосил глаза вее сторону и чуть улыбнулся. С закрытыми глазами, в мягком вечернем свете онабыла волшебна.

Он не стал будить Лизу, и она спала, тихонько посапывая,пока машина не остановилась напротив ее дома.

Все дороги Аркадьева вели в парк. Парк был большим,ухоженным, образцово-показательным. Старые деревья придавали идее созданияместа для культурного отдыха масштаб и напоминали о вечном. Жители городаохотно приходили сюда в выходные и после работы. В правой части парка можнобыло загорать на газонах возле пруда, читать, прогуливать малышню, а в левой— есть мороженое, кататься на пони, крутиться на чертовом колесе.

Виктория Сливка уже ждала сыщика возле будочки, в которой,словно скворец, сидел продавец билетов, высунув из окошка острый нос. В черномкружевном платье с чужого плеча — оно было размера на два меньшеположенного — вдова выглядела чудовищно нелепо. Однако не обращала на этоникакого внимания, погруженная в собственные думы. Кудесникова в гриме она неузнала.

Пришлось подойти вплотную и окликнуть ее.

— Это я, Арсений, — сообщил он округлившимсяот удивления глазам. — Не узнаете? Обычная конспирация. Вы ведьхотите, чтобы я расследовал убийство?

— Хочу! — тотчас ответилаона. — Обсудим задание прямо сейчас, пока я не уехала.

— Давайте прокатимся, — предложил Кудесников,мотнув головой на аттракцион, и взял вдову под руку. — Высоты небоитесь?

— Я ничего не боюсь! — отрезала та.

Взгляд у нее был неповторимый. В нем смешались тоска,ревность и надежда.

Они по очереди влезли в люльку, защелкнулись специальнойпалкой, чтобы не выпасть ненароком, и скрипучий механизм медленно потащил ихвверх.

— Вот вам аванс. Я выяснила у вашей секретарши, скольковы берете за расследование убийства. — Она достала из сумочки пачкуденег и сунула ему в руки. — И расписку за вас написала — толькоавтограф свой оставьте, и дело в шляпе.

«Это у тебя дело в шляпе, — подумалАрсений. — А у меня все только начинается!»

— Зачем вам это нужно? — на всякий случайспросил он. — Ведь вы подозреваете, что муж не был вам верен…

— Я его простила, — отрезалаВиктория. — Злиться на него теперь, когда его убили, было бы верхомидиотизма.

Кудесников не сдавался:

— Я уверен, что милиция найдет преступника. Вы и такостались одна, без материальной поддержки…

— Все как раз наоборот. У Ромы куча родственников,которым наверняка понравится, что я наняла частного детектива. И тогда поддержкамне обеспечена на всю оставшуюся жизнь.

— В таком случае ладно, — оживилсяАрсений. — Пока у меня есть только одна зацепка. Но я возлагаю на неебольшие надежды. Буду связываться с вами по мере продвижения вперед. Еслизахотите поговорить — звоните моей секретарше.

— С ней невозможно связаться, — буркнулаВиктория. — Лучше я буду звонить вам. Господи, как высоко! А вонрека, в которой нашли Рому, — сказала она дрогнувшимголосом. — У меня спрашивали, что он делал на Рябиновой улице. Какбудто жены могут что-то знать! Жены всегда оказываются дурами, когда начинаетсярасследование. Представляете, что подумают обо мне милиционеры, когда выяснят,что муж ходил налево?

«Вот это комплексы! — вздохнул про себяАрсений. — Теперь уж и мужа убили, а она все переживает о том, чтокто-то о ней что-то там подумает». Самому Кудесникову всегда было наплевать,кто и что о нем думает. Он умел радоваться жизни и не позволял себе омрачать еевсякой ерундой.