зацепить противника. Но Димитрий был настороже. Он приподнял князя за грудки и что есть силы шмякнул спиной о стену сарая. Трухлявое строение дрогнуло, с пологой крыши медленно пополз толстый пласт снега и лавиной обрушился на драчунов, скрывая их с головой.

Князь выбрался первым, попытался раскидать руками снег, не уследил, и словил кулаком в нос. Схватился руками за аристократичное имущество и, рыча, накинулся на вынырнувшего из сугроба Димитрия. Тот не учел, что князь хоть и габаритами не вышел, но имеет неплохую воинскую подготовку, и опомниться не успел, как уже лежал пластом в сугробе с красивым, цвета заката, фонарем под глазом.

Девки, привлеченные шумом, уже давно ломились в дверь, заваленную снегом.

— Убью гада! — взревел Димитрий, наступая. — И пусть на каторгу пойду, но сначала тебя, подлюку, придушу!

— Давай! — вскинулся тот, и они, рыча, покатились в снег.

Первым опомнился князь, когда понял, что в рукопашной схватке такого бугая не одолеть.

— С ума сошел? — захрипел он, когда Димитрий, вне себя от ярости, вжал его шею локтем в сугроб. — Чего я тебе такого сделал?

— Что сделал? — передразнил его Димитрий. — А девок чужих по сараям портить, это нормально по-твоему?

— Что значит — чужих? — удивился князь.

— То и значит! Я ее сватать хотел! — князь попытался извернуться, но Димитрий не отпустил. Подскочил на ноги, дернув его за собой. — А ты… Ты же поиграешь и бросишь!

— Не брошу! — тут же заорал тот. — Думаешь, тебе одному она люба? Я не виноват, что выбрала меня!

— Она тебя не выбирала! Это ты ей выбора не оставил! Сватов заслал, а кто же сможет князю отказать?

— Чего? — князь как-то сразу поостыл и на мгновенье замер. — Каких сватов?

— Батюшки! — ахнула Федоська, вываливаясь, наконец, из двери сарая. — Да что ж ты, ирод, творишь? — она с кулаками набросилась на Димитрия. — Отпусти сейчас же!

— Дима, мать твою… — закатив глаза, застонала Снеженика. — Ты-то как тут оказался?

Они с Федоськой повисли на нем в четыре руки, пытаясь оторвать от князя.

Под напором девок Димитрий растерялся и разжал пальцы. Князь медленно осел в сугроб, к нему подскочила плачущая Федоська.

— Вася! Родненький мой, как же так? — причитала она, вытирая с его лица кровь платком.

Димитрий вытаращил на них свой уцелевший глаз:

— Так ты… Не с ней?

— С ней! — князь головой указал на Федоську. — А ты чего подумал?

— А я подумал — с Глафирой…

— Вот и папаша его так подумал, — охотно встряла Снеженика. — И заявился угрожать. — Она оттащила Димитрия от князя на безопасное расстояние и на всякий случай удерживала за рукав. — Разлучить их хочет, — добавила жалобным шепотом.

Князь поморщился и попытался подняться. Димитрий примирительно протянул ему руку.

— Прости, Василий Юрьевич. Попутал… — неуверенно пробормотал он.

Тот только рукой махнул, присел на корточки и, захватив в ладонь снега, прижал к разбитому лицу.

— Так что ж вы по сараям жметесь, сватал бы! — быстро нашел выход Димитрий.

— Ха! Сватал… — передразнил князь. — Он мне благословения не даст, наследства лишит, а не подчинюсь — в Сибирь отправит. На службу иль в губернский съезд… — обреченно выдохнул он.

Федоська снова заревела, а Димитрий задумчиво почесал затылок. Снеженика уткнулась носом ему в плечо, не в силах сдержать очередной порыв сентиментальности.

— Уедем! Сбежим! — горячился князь. — И плевать мне на все…

— Дурная затея, княже…

Федоська взвыла пожарной сиреной, Снеженика, бросив Димитрия, бухнулась в сугроб рядом с ней, обняла, и обе завыли дуэтом.

Мужчины вымученно переглянулись. Князь поднялся, вытер руку о штаны и протянул ее Димитрию.

— И ты меня прости. Я, видишь, даже и не поблагодарил вас за спасение…

Димитрий пожал ее, сочувственно глядя на князя.

— Пойдемте-ка ко мне, — неожиданно предложил он. — Обсушимся, обогреемся, да вместе покумекаем, как дальше быть…

Глава 26

Вадим взъерошил волосы и уронил руки на стол:

— И да, ребят, я вам так благодарен… Я даже не знаю, что бы я делал без вас. И ты, Ксюх, и ты, Кир… Кир?

— Ммм… — тот взмахнул рукой с зажатой в ней вилкой, дожевывая завтрак. — То есть ты хочешь сказать, что вот она, — он указал на сидящую напротив Глашу, — в принципе, и есть твоя девушка, но в ее теле кто-то другой?

— Да. Так вот, я чего подумал, тут Крещение скоро, может…

— Минуточку… То есть по факту это не она, а девушка из 19го века?

— Да чего тебе неясно? — вспылила Ксюха. — Все же популярно объяснили! Моя сестра не умеет готовить, не умеет петь, историю не знает, лошадей в глаза не видела и уж тем более не способна тягать плечами сани!

— А это, значит, — Кир указал вилкой на Звездоцапа, — не собака, а петух?

— Клёкот Петрович, — охотно подсказала Глаша.

— Клёкот Петрович, угу, — эхом повторил Кирилл и отправил в рот следующую порцию яичницы. — Вадим, тебе повезло, что у меня воображение богатое. И, в принципе, если сильно поднапрячься, я вполне могу себе это представить, но ты уверен, что не перетрудился в последнее время? Китайцы эти, хлопоты, договора… Может, расстроился, что сделку провалили и… Ты знаешь, есть у меня один знакомый доктор…

— А меня ты тоже к доктору потащишь? — снова встряла Ксюха, отодвигая пустую тарелку.

— Тебя вообще без проблем…

— А меня? — скромно улыбнулась Глаша.

— Послушай, Кир! — вмешался в спор Вадим. — Я понимаю, как это звучит, но это так. Если не хочешь в это все ввязываться, я тебя не заставляю. Ты здорово помог с китайцами, спасибо. Вот и работай с ними дальше. А тут дело семейное, мы сами разберемся. Девоньки, я вот что подумал… Тут скоро Крещение. А давайте-ка махнем все вместе к моему деду в Авдеевку. Если честно, мне кажется, если кто и сможет со всем этим разобраться, то только он…

— В Авдеевку? — обрадовалась Глаша, и Вадим едва сдержал улыбку… Как бы он хотел, чтобы его Снежа так радовалась таким вещам…

— Да, Глаш. В ту самую Авдеевку, но двадцать первого века. Думаю, тебе будет интересно, да и дед у меня историей села увлекается, ты можешь ему столько всего прояснить.

— Я тоже поеду, — вдруг огорошил всех Кирилл.

— В смысле, а китайцы?

— Ща все бумажные дела улажу и пусть Андрюха нянчит. Ты все равно не справишься один… Во-первых, — он лукаво прищурился и показал пальцем на Ксюху, — она без меня не поедет.

Та откинулась на спинку стула и усмехнулась:

— Это с чего бы?

Кирилл поднялся, обошел ее со спины и облокотился на эту же спинку, замерев в сантиметре от