несушек. Ей только и оставалось, что подложить туда побольше сена, да оставить рядом чашку с гречкой.

Звездоцап грозно рыкнул на деда и направился к дивану.

— Ох, а как же Витаминчик!? — вдруг ахнула Светка. — Как же он там один, без меня? Выгонит бабка его в курятник! Замерзнет! Куры побьют!

Щпиц вздрогнул и оглянулся. Увидев Светку, просиял и весело вильнул хвостом.

— Витаминчик? — неуверенно прищурилась она, и пес, радостно взвизгнув, бросился ей в руки.

— Ооо, — понятливо протянула Ксюха. — Не вижу другого выхода, как подарить его вам с Вадимом на свадьбу.

Вадима перекосило, а Светка радостно подхватила песика, потискала и расцеловала в мокрый нос.

— Ну вот, все в сборе, можно и на боковую, — устало зевнул Вадим, но его никто не поддержал.

— Нет, нет! Там вроде кто-то чаю обещал? — бодро напомнила Ксюха.

— Да, да! Я заварил! С мятой! — быстро отозвался дед, что-то бегло записывая в бумагах.

Ксюха было дернулась на кухню, но Кир ее остановил.

— Я сам.

— Ты будешь? — тоже нацелился на кухню Вадим.

Светка коротко кивнула, не сводя глаз с сестры, которая почему-то репьем прилипла к заму Вадима. Кира она видела в офисе пару раз, но на друзей Вадима только фыркала, их общества старалась избегать, и так получилось, что Вадим их до сих пор не познакомил.

Кирилл поднялся с дивана, но Ксюха вцепилась ему в воротник и еще какое-то время они, смеясь, целовались, не в силах расстаться даже на минуту. Это повергло Светку буквально в шок, она искренне недоумевала, как такое возможно, и тем интереснее было узнать, что же такого она пропустила.

— Вот этот? Серьезно? — она вопросительно подняла брови, указывая глазами на удаляющегося Кирилла.

Ксюха облизала спину Кира влюбленным взглядом и расплылась в глупой, умилительной улыбке.

— Мне кажется, он идеален…

— Что? — Светка пощелкала пальцами перед носом сестры. — Ау, родная! Смотри чего, вот это дааа… — протянула она удивленно.

В таком состоянии Ксюху она точно ни разу не видела. У той если и случались увлечения, то первое, что она видела в избранниках, так это недостатки, о чем всегда вдохновенно докладывала Светке. Запросы Ксюхи были таковы, что никто из знакомых и незнакомых парней до ее идеала не дотягивал, и было совершенно очевидно, что остаток своих дней Ксюха будет куковать в окружении шпицев, ибо они, безусловно, совершенны. Поэтому Светка и представить не могла, что вот этот, пусть и симпатичный, но далеко не идеальный экземпляр ввергнет ее здравомыслящую сестрицу в такое умопомрачение.

— Нет, мне просто интересно, — улыбнулась она, глядя как Ксюху плющит от умиления, — как ты умудрилась в зеркале спутать его с Хэмсвортом? У них из общего лишь только пол и цвет волос!

Ксюха отвлеклась от блаженного созерцания Кира и удивленно посмотрела на сестру, пытаясь понять, о чем она вообще. Потом громко хлопнула себя по лбу.

— А, ты об этом! Да я, если честно, никогда и не гадала. Ерунда все это, да и страшно…

— Вот как? — брови Светки возмущенно полезли наверх. — А на мне, значит, решила поэкспериментировать?

— Вот видишь, как я правильно сделала, что не на себе, — смущенно поправила одеяло Ксюха. — Теперь точно буду знать, что делать этого не стоит… Да и не нужно мне уже, — и она снова растеклась в улыбке, наблюдая, как Кир приближается к ней с чашкой горячего мятного чая.

Эпилог

— Шах и мат… — очаровательно подмигнул небесно-голубыми глазами изящный блондин и тряхнул длинной гривой волос.

Его соперник недовольно поморщился, смерив шахматную доску хищным недовольным взглядом. Да, действительно, белые опять выиграли, и черный король, одиноко забившись в угол, вовсю семафорил белым флагом.

— Ну кто бы сомневался, — недовольно проворчал он, сгребая фигуры с доски. — Ведь ты опять шельмуешь!

— Я? По-моему, это твоя прерогатива.

— Жаль, жаль, но только не сейчас, — брюнет поднялся, небрежным жестом расправив полы золотого камзола, и лениво потянулся. Подошел к большому панорамному окну, за которым клубилось разноцветное небо. Раздраженно щелкнул по каменному полу заостренным кончиком изящного черного хвоста. — Ничего, на Купалу отыграюсь. Тогда мое время будет…

Блондин приблизился, шурша по полу белоснежными перьями сложенных за спиной крыльев.

— А когда приходят Святки, убегайте без оглядки… — шутливо пропел ему на ухо детскую песенку.

Золотые глаза блеснули алой искоркой:

— Вот же ты наглец, пушистый… Посмотрим, как запоешь, когда другие силы будут править.

— Ну что ты злишься? — примирительно улыбнулся Светлый. — Знал же, что я не допущу, чтобы было по-твоему. Я для этого тут и дежурю.

Брюнет сложил руки на груди и смерил его надменным взглядом.

— Не допущу, — передразнил он его, — тогда объясни, чего я здесь забыл?

— Прекрасно знаешь. В Святки ваша братия резвится, а наше дело — наблюдать, — блондин распахнул окно, и в комнату ворвались звуки музыки и веселья.

Брюнет выглянул наружу и досадливо поморщился:

— Ты все равно не дашь повеселиться. Вот зачем все обратно исправил? Они сами нарвались, я их за дело наказал!

— Любопытство — не порок… — пожал плечами блондин. — И не грех, чтобы так наказывать. Другое дело — поучить! Так даже интересней!

— Ничего интересного, скукота! — Темный прошелся из угла в угол и плюхнулся обратно в кресло. — Чтоб я еще раз дежурить вызвался в эти дни, да никогда!

— Ну-ну, не ты, так другой… — задумчиво протянул блондин. — Кстати, зеркало отдай, — потребовал сердито. — Замучились за вами эти шутки разгребать.

— Перетопчешься… — недовольно буркнул тот. — Если б не оно, я тут совсем со скуки кони двинул… Да и тебе веселуха: беги скорей, строчи отчет в свою канцелярию, как ты пресек очередную пакость. Сколько там? Сразу восемь медалей заработал? За восемь устроенных судеб, ха-ха, благодетель!

— Не утрируй, хвостатый… — блондин присел напротив, аккуратно расправив перья, и принялся не торопясь расставлять на доске фигуры. — То вовсе не моя заслуга. Я чувствами не торгую, могу лишь только подтолкнуть…

— Ха-ха! Деваху в прорубь, например… — учтиво подсказал Темный.

— Ну а куда деваться… Сами они не полезли бы, а мне за тобою нужно было ауру зачистить.

Темный фыркнул и, набычившись, отвернулся. Светловолосый расставил белых и принялся за черные.

— Я помню, помню… На Купалу… — улыбнулся он, поймав недовольный взгляд темных глаз. — Ну а пока, еще партейку?