Олег опустился по лестнице, хотя, как видел Мрак, легко могбы проломить потолок, а то и все потолки от крыши до первого этажа. Он былбледен, сосредоточен, чем-то раздражен.

— Все, — сказал он досадливо.

— Огня больше не будет. Надеюсь, дальше самиразберутся.

Мрак выглянул в коридор. Там ползали обгорелые люди. Мужчинавел под руки плачущую женщину. Несколько человек лежали на полу без сознания,наглотались дыма.

— Не все выживут, — сказал Мрак сочувствующе.

— Не все, — согласился Олег.

— Все, закончили! Пошли отсюда.

Он прыгнул в зияющий черный проем на месте окна. Синее небонеестественно ярко блистало на фоне закопченной стены. Мрак вздохнул, прыгнутьне решился: а вдруг упадет, взвился над полом, выплыл по воздуху и только тогдаринулся догонять волхва.

Дальше пошли пологие ухоженные горы, зеленые, кудрявые, вседеревья высажены умело, дипломированными лесниками. Жаль, природа все еще не прирученнаяи недипломированная, в одном месте поднимался довольно широкий столб дыма, явноначинался лесной пожар.

Олег смотрел равнодушно, Мрак с сочувствием щелкал языком,лучше бы города погорели — не жалко, а вот лес — он же живой… Низкие горы из-засплошного леса казались ему исполинскими спящими зверями с зелеными шкурами. Онподумал, что хорошо бы загасить это непотребство, пока не разгорелось как след,а то пока прилетят пожарные вертолеты, то здесь заполыхает весь лес. Что уже ине лес, а ухоженный парк…

Что-то в нем сдвинулось, он ощутил толчок в груди, словно изнего выпрыгнул заяц и сильно лягнул его задними лапами, а у зайца они как уконя, тут же внизу зелень моментально изменила цвет. Он на короткий миг увиделобнажившиеся вершины, а следом страшный удар смел не только лес, но и разметалпологую вершину одной из гор, вмял ее, создав воронку. Во все стороны пошелшириться круг, отсюда с высоты он показался медленным, словно в покрытоезеленью болото бросили огромный камень.

Там, где сила удара ослабела, деревья пошатнулись, ноостались стоять, однако вспыхнули, как облитые бензином. На месте горы горелаземля, красная лава выплескивалась из широкой воронки.

Олег вскрикнул:

— Ну ты!… ты!…

Он не нашелся со словами, Мрак видел, как тело уменьшилось истремительно исчезло в перистых облаках. Через минуту облака стали меняться,превращаться в кучевые, а еще минуты через две хлынул дождь, перешел в ливень.Горящий лес окутался белым паром, огонь превратился в дым, а потом Мрак виделтолько толстое покрывало белого пара.

Олег появился на фоне грозовой тучи в виде сверкающей точки,тут же возник перед Мраком, разъяренный и здорово перепуганный.

— Ты лучше и не дыши! — закричал он.

— Ты это чего так?… Ты хоть понимаешь?

— Ни фига не понимаю, — ответил Мрак несчастнымголосом.

— Кто же знал… что у меня такие мускулы?

— Дурак! — крикнул Олег.

— Дурак, — согласился Мрак покорно. Добавил срадостным удивлением:

— Зато какой здоровый…

Олег рассерженно сплюнул. Сгусток огня пронесся кповерхности, как огненный болид. Соседняя вершина горы вспыхнула, ее вмялострашным ударом, а деревья на десятки верст вокруг вспыхнули, превратились впепел от страшного жара. На этот раз они оба услышали треск разламываемойземли, шипение, рев и тяжелый гул, половина диапазона которого уходила за граньслышимости, а раздвинуть границы слуха Мрак не рискнул. Он с сочувствиемсмотрел на Олега.

— Не бери в голову, — сказал он.

— Мы ж первый раз!… Сам понимаешь, что учимся не толькона умном, но и на своей дури. У других подсмотреть не катит. Зато ты что-товыкопал… В самом деле что-то стоящее?

— Дурак, — сказал Олег раздосадованно, емупоказалось, что в голосе Мрака звучит пренебрежение.

— Это же для тебя, дубина!

— Почему для меня?

— А где ты возьмешь в космосе жареного поросенка?…

— Ну… ты сотворишь. Или не умеешь?

— Умею, — ответил Олег зло.

— Но на жареном поросенке ты до Тау Кита будешь ползтисто миллионов лет!

Мрак стих, стушевался, отстал и дальше покорно тащился вхвосте.

— Почему?

— А ты послушай…

Среди треска в эфире он поймал и бросил Олегу волну, накоторой быстро и взволнованно женщина сообщала, что вот только что в проливеЛа-Манш затонула атомная подводная лодка. На борту не меньше чем сто человек.Пока не выяснено, есть ли там ракеты с атомными зарядами, но положение угрожающее,так как начался шторм, что продлится, как говорят метеорологи, не меньшенедели…

— Могут уцелеть, — ответил Олег.

— Если не вышли из строя установки для получениявоздуха.

— Да нет, для нас хреновое.

— Почему?

— Да ведь гибнут же… А мы летим, природой любуемся.

— Это ты любуешься. Ты не забыл, что там Таргитай?

— Гм… На подлодке тоже вроде не совсем кролики…

— Мрак, — сказал Олег серьезно, — Таргитай —это не просто парнишка из нашей родной деревни. Он… намного больше! Ты помнишь,кем он стал. Я боюсь, что если ему плохо, то плохо может стать всем нам.

— Да, конечно, — пробормотал Мрак. Спохватился:

— Ты имеешь в виду людей?

— Бери больше, — сказал Олег серьезно.

— Насколько больше?

— Настолько, что я даже боюсь… вышептать.

Тонет атомная подводная лодка, подумал он со злостью исмятением. Бросаться спасать или нет? Только в России сто пятьдесят миллионовчеловек. Постоянно кто-то где-то гибнет. А на планете шесть миллиардов. Что же,превратиться в зачуханных спасателей, как какие-нибудь обамериканившиесясупермены? Правда, все эти супермены, бетмены и прочие люди-молнии спасаюттолько «своих», американцев, но Для нас, невров, все человечество — наше, такчто будем носиться как угорелые, вытаскивать из горящих поездов, самосвалов,наказывать мафиози, спасать тонущих… и в то же время тысячи людей все равнобудут гибнуть — ибо даже нам не дано разорваться и поспеть всюду.

— Да, разменяемся, — согласился Мрак, — этоточно. Но что же делать, если на глазах тонет ребенок?

Олег сказал со злым хладнокровием:

— Ну и хрен с ним. Мне важнее, чтоб на его местородился другой, поумнее. А лучше — два.

— Ну, Олег… А говорил, я — зверь. Олег сказалраздраженно:

— Я не собираюсь размениваться. А те ценности, которымиживут здесь в данный момент… не становятся автоматически моими ценностями! Мыникогда так не мельчали, Мрак. Забыл, как мы дрались за весь род людской?