– Нет, Коленька, я по другому делу. У меня киноактриса.

– Ах эта, – раздосадованно протянулСелуянов. – Юрка мне вчера рассказывал, пока я его ужином травил. Она что,здесь где-то жила?

– Давно. Здесь осталась ее семья. Я с ними поговоритьхотела, а их дома нет. Жду вот.

– Я тоже с тобой посижу, пожалуй.

Николай присел рядом, вытянул ноги, откинулся на жесткуюнеудобную спинку.

– Убегался я сегодня. Этот Волошин нигде не работает,живет с матерью. Мать пенсионерка, уехала в пятницу к старшей дочери на дачу,вернулась вчера вечером, а сынок мертвый лежит. Уже пахнуть начал. Дня три,наверное, пролежал.

– Чем его? – вяло поинтересовалась Настя толькодля того, чтобы не обижать Колю и поддержать разговор. Ей совсем не интересенбыл какой-то там Волошин, пролежавший три дня…

– Чем-то тяжелым по голове. Эксперты точнее скажут.Смотри, как его уделали.

Николай достал несколько фотографий и протянул Насте. Тавзяла, глянула вскользь безразличными глазами и уже собралась было отдаватьобратно, как вдруг… Большое родимое пятно на щеке. Тонкие губы. Где-то онавидела это лицо. Но где?

– Коля, кто он – этот Волошин? Мне кажется, я егогде-то видела. Он по нашим делам никогда не проходил?

– Вроде нет, – пожал плечами Селуянов. – Язапрос делал, к уголовной ответственности не привлекался, приводов не имел.

– Может, он свидетелем проходил?

– Ну уж это… – Коля картинно развел руками. –Требуешь невозможного, Анастасия Павловна. Да вряд ли ты с ним встречалась,контингент не твой. Вот, смотри. – Он достал из кармана блокнот. –Разнорабочий, грузчик, неработающий, ночной приемщик в молочном магазине, снованеработающий, потом опять грузчик. Потом уезжал куда-то почти на два года, матьговорит, в Сибирь, недавно вернулся. Я туда запрос направил, интересно, чего онтам два года делал.

– Да, – ответила Настя дрогнувшим голосом, –действительно интересно.

Два года! Два года… Ну конечно, это лицо с родимым пятном итонкими губами было описано в дневнике Алины Вазнис. Это лицо ей снилось, и какраз два года назад она написала, что может больше не бояться его. Два годаназад все заметили, что она стала лучше играть. И два года назад этот Волошин,человек с родимым пятном и тонкими губами, живший по соседству от дома, где онавыросла, уехал куда-то в Сибирь. А потом оба они, и Алина и Волошин, были убитыпочти одновременно. Неужели совпадение?

На следующий день Николай вылетел в Красноярск, оттуда надопотопном «Ан-2» еще два с половиной часа добирался до райцентра, а потомтрясся в милицейском «уазике» до места, где шло строительство какого-тогазпромовского объекта. Именно на этой стройке и проработал почти два годаразнорабочим Виктор Волошин, убитый несколько дней назад в Москве.

Первым делом Селуянов нашел дом, в котором жил Волошин. Домпринадлежал молодой крепкой бабенке, приехавшей откуда-то из-под Тюмени,работавшей на строительстве и купившей этот дом по вполне приемлемой цене устариков, перебиравшихся в Красноярск к детям. Николая она встретилаприветливо, но, услышав фамилию Волошин, сразу перестала улыбаться.

– С ним что-то случилось? – испуганно спросилаона, глядя на Николая слишком жирно подведенными глазами.

Потом она долго плакала, перемежая всхлипывания обрывочнымифразами вроде: «И чего ему не жилось здесь…», «Поехал на свою голову». Наконецона проплакалась и начала рассказывать более или менее связно.

Первое время Виктор жил в бытовке вместе с другими рабочими,потом познакомился с ней, Раисой, и переехал в ее дом. Он был немного странный,дикий какой-то, то и дело в лес уходил, говорил, лес его успокаивает. Вообщеприроду очень любил. Виктор говорил, он потому и Москву бросил, чтобы, значит,к тайге поближе. Но вообще-то он мужик хороший был, не пил совсем, не гулял.Только вот странный. Собирались пожениться, начали вещи в дом покупать –телевизор дорогой, видеомагнитофон, а то какие ж тут, в тайге, развлечения.Несколько раз ездили вместе в Красноярск, Раису с ног до головы одели, емукое-какую одежку прикупили, начали понемногу спиртное к свадьбе запасать.

Однажды в начале июня Волошин сказал Раисе, что долженуехать. Дело у него есть в Москве, и пока он его не сделает, ни о какой свадьбеи речи быть не может. Уж как она просила его не ездить, как плакала – нет.Сказал – сделал. Собрал вещи и уехал.

– Он все вещи собрал? – спросил Селуянов.

– Да нет же, какое там все. Только на дорогу. У него жмать в Москве и сестра, жить есть где. Да он и собирался-то недели на две.Обещал, что не больше. Вот и вышло…

Она снова собралась заплакать, но Коля быстро отвлек ееновым вопросом:

– Скажите, Раечка, у вас заработки большие на стройке?

– Не жалуемся. – Она отерла глаза и шмыгнула носом. –Я – мастер участка, у меня зарплата, конечно, побольше была, чем у Вити. Он жеразнорабочим был.

– И его не смущало, что он фактически сидел на вашейшее? На чьи деньги вы дорогие вещи-то покупали?

– Так на его!

Раечка так удивилась Колиному предположению, что кто-товообще может сидеть на ее шее, что даже забыла плакать.

– На какие это «его»? На зарплату разнорабочего?

– Да нет же! Он из Москвы раз в три месяца большиеденьги получал. Витя рассказывал, что одолжил своему товарищу большую сумму врассрочку на несколько лет, и тот раз в три месяца отдавал частями. Витярегулярно переводы получал.

– И большие были части?

– Знаете, в переводе всегда суммы стояли какие-тонекруглые. Витя говорил, что товарищ отдает ему по пятьсот долларов в рублях покурсу на день отправки.

– С ума сойти, – расхохотался Селуянов. – Гдеб мне такого приятеля взять, чтобы раз в три месяца полтыщи долларов присылал.Раечка, а корешки переводов у вас не сохранились?

– Лежат, – вздохнула женщина. – Витя ихвыбрасывать хотел, да я не дала.

– Почему? Пусть бы выбросил, чего мусор копить.

– Да вы что! – искренне возмутилась Раиса. –Это же долг. Разве упомнишь, сколько раз он деньги присылал? Так и просчитатьсянедолго. Нет уж.

– Ну, в общем, вы правы, – согласилсяСелуянов. – Давайте-ка я заберу у вас эти корешки, посмотрим, что это затоварищ у вашего Виктора.

– Вы думаете, это он его?.. Чтоб долг не отдавать?

– А что? Всякое бывает в нашей жизни, – философскизаметил Николай. – И заодно покажите мне его вещи.

Раиса ушла в соседнюю комнату и вскоре вернулась, держа вруках шесть корешков от почтовых переводов. Суммы везде были разные идействительно «некруглые». Коля прикинул в уме, получалось и в самом делекаждый раз по пятьсот долларов. Неплохо устроился этот Волошин, если учесть,что в долг он никому дать не мог, не такие у него были заработки, когда вМоскве жил. Если только украл… Надо будет проверить все нераскрытые кражи,грабежи и разбойные нападения за период, предшествовавший его поспешномубегству из столицы. Может, тайна его убийства в том, что он с подельникомчего-то не поделил? А Аськина актриса тут вовсе ни при чем?