– Ну что, Настасья? Очередной бред придумала? –спросил Коротков, доставая чашку и наливая себе чай. – Давай рассказывай,повесели старика.

Они уселись вокруг стола, заставленного чашками итарелками, – Каменская, ожидая гостей, сумела преодолеть свою легендарнуюлень и приготовила обильный завтрак. Коротков с одобрением оглядел аппетитныегренки, желто-красно-зеленую яичницу с помидорами и луком, большую миску скукурузными хлопьями и высокую картонную упаковку с молоком.

– О, вот это дело. Сразу видно, что ты вышла замуж инаконец взялась за ум, – поддел он.

– Убью, – спокойно пообещала Настя. – Значит,так, я буду рассказывать, а вы слушайте внимательно, только не кричите сразу,что я идиотка, а ищите аргументы «против». Ладно? Я сама понимаю, что этополный бред, но пока я с ним не разделаюсь, я не смогу думать ни о чем другом.Договорились?

– Многообещающе, – хмыкнул Стасов. – Начинайуже, не томи душу-то.

– Ладно, а вы ешьте. Вот скажите мне, что мы знаем обАлине Вазнис? Что она была очень скрытной, и даже самый близкий ей человек,Андрей Львович Смулов, признает, что за четыре года не сумел изучить ее какследует, до конца понять ее характер, ее душу. Верно? Дальше. Мы знаем, что онапоступила не очень красиво по отношению к Зое Семенцовой, когда предала огласкеистинные причины, по которым Смулов собирался снимать Зою в какой-товторостепенной роли. При этом она, мягко говоря, подставила и самого Смулова.Люди, работающие в «Сириусе», утверждают, что Андрей Львович был оченьрасстроен таким бестактным и жестоким поведением Алины. Что еще? Мы знаем, чтоона предпочитала действовать исподтишка, не ответила сразу на оскорбление, нанесенноеей женой Мазуркевича, а стала искать возможность связаться с отцом Ксении,банкиром Козыревым, который ставил свои денежные дотации «Сириусу» в прямуюзависимость от способности самого Мазуркевича повлиять на разнузданнуюшлюху-жену и призвать ее к порядку. То бишь к приличному поведению. Пока всеверно?

– Валяй дальше, – кивнул Коротков, с удовольствиемпоедая яичницу вприкуску с гренками.

– Мы знаем, что Алина не отличалась чуткостью идушевной теплотой, на это нам пожаловался тот же Смулов. Мы знаем, что у неебыли крепкие нервы и она никогда не принимала транквилизаторы и прочиепрепараты, воздействующие на психику. Об этом тоже говорил Смулов. И еще мызнаем, что она потребовала у Николая Степановича Харитонова срочно вернутьдолг, причем довольно большой. Я ничего не упустила?

– Вроде нет, – откликнулся Стасов, который никакне мог уловить смысл происходящего. Почему нужно было вскакивать с утрапораньше и нестись сюда сломя голову, если Каменская собирается просто подвестиитог собранной информации? Что в этом срочного? Она сказала, что собирается«нести полный бред», но пока что излагала только фактуру.

– А теперь давайте посмотрим на эти факты с другойстороны, – продолжала Настя, словно услышав мысли Стасова. – Откуданам известно, что Алина искала телефоны Козырева? От Смулова. И еще отнекоторых людей, которые тоже, в свою очередь, узнали об этом от него. Откудамы узнали, что Алина подняла скандал из-за утверждения Семенцовой на роль? Тожеот Смулова. Никто этого скандала не слышал, зато все помнят, как Андрей Львовичходил расстроенный и всем рассказывал, мол, ну надо же, какая Алинабезжалостная, он, дескать, хотел взять Семенцову на эпизод, а Алина страшнокричала, что этого делать нельзя, что Семенцова – пропойца и воровка. Послеэтого пошли разговоры, дошли до некоего Зарубина, и тот запретил тратить деньгина ненадежную Семенцову. Но первоисточником информации и тут был Смулов. Онсумел сделать так, что создалось общественное мнение, об этом узнала Зоя, и кнашему появлению на сцене ее ненависть к Алине достигла апогея. Что и позволилонам ее подозревать. Далее. Кто звонил Харитонову с требованием срочно, в тот жедень вернуть долг? Опять Смулов. Он ссылается на то, что это Алина егопопросила позвонить, якобы у нее не хватит жесткости, чтобы заставитьХаритонова привезти деньги. А помните, что рассказывал сам Харитонов? Когда онпередавал Алине конверт с деньгами, то назвал ей сумму, которую составилпервоначальный долг – три тысячи долларов, – плюс сто двадцать процентов.А Алина удивилась. Я прошу вас обратить на это внимание. Она удивилась! Итолько потом, когда Харитонов при ней вслух посчитал, что это будет ровно шестьтысяч шестьсот, она взяла деньги. А теперь подумайте хорошенько. Если человекобеспокоен тем, что ему долго не возвращают долг, то он обязательноподсчитывает, сколько ему должны. Обязательно. Он никогда не будет прикидыватьприблизительно, мол, мне должны три тысячи плюс еще какие-то там проценты. Длятого чтобы Алина решилась попросить Смулова разобраться с Харитоновым, онадолжна была хотя бы один раз подсчитать размер долга на текущий момент. Почемуже она так удивилась, когда Харитонов назвал ей сумму? Да потому, что она и недумала ее подсчитывать. Потому что она вообще не просила Смулова звонить, этобыла его инициатива. Да, я понимаю, он солгал Харитонову, сославшись на Алину,это вполне естественно. Но зачем он солгал нам всем, а?

– Черт, как же это я не заметил, – пробормоталКоротков. – Ведь ты, мать, права. Продолжай.

– Смулов тебе, Юрочка, рассказал душераздирающуюисторию о том, как он в тяжелую минуту позвонил Алине и спросил: «Ты менялюбишь?», а она послала его подальше с его глупостями и посетовала на то, чтоон ее разбудил. Рассказывал?

– Ну да.

– Я сильно подозреваю, что он тебе сказал неправду. Небыло такого. Во всяком случае, с Алиной Вазнис. Это было гораздо раньше и скем-то другим. И ранило его так сильно, что он невольно вставлял похожий эпизодво все свои фильмы. Если вы мне не верите, я могу вам показать. Я до самогоутра смотрела нетленные творения Андрея Львовича. Зачем эта ложь? Вы можетедать мне членораздельное объяснение?

– А у тебя, судя по всему, такое объяснение ужеесть, – заметил Стасов. – Я прав?

– Ты прав, – кивнула Настя. – Смулов создавалпосмертный образ Алины. Создавал специально для нас, и делал его таким, чтобы вее убийстве подозревали как можно большее число людей. Он сам навязал намСеменцову, Ксению и Харитонова. Он, и никто другой, утверждал, что старший братАлины требовал свою долю от бриллиантов матери. Ведь насколько я помню, ИнгаВазнис этого не подтвердила. Да, недовольство решением старого Вазниса было, ноникаких претензий и требований вслух не высказывалось. Во всяком случае,доказательств этого у нас нет, кроме показаний того же Смулова. И еще одно.Шалиско. Тут два варианта – либо Павел Шалиско лжет, либо нет. Если он лжет,если он действительно был влюблен в Алину и преследовал ее, то Смулов не мог нереагировать на это, не ревновать. Это вполне естественно. А что говорит нам Смулов?Что Алина за четыре года не дала ему ни малейшего повода для ревности. Неполучается. Другой вариант – Шалиско говорит правду. Тогда Смулов не мог незнать, что все ухаживания, цветы и звонки были лишь игрой, притворством,невинной забавой с целью поддержания имиджа звезды и преданного поклонника.Почему же он не сказал нам об этом? Получается, и в том и в другом случаеАндрей Львович говорил неправду. Зачем? Затем, чтобы подсунуть нам еще одногоподозреваемого, Павла Шалиско.