ayas) и темный металл — железо (çyâmam ayas). Намеки на плавку металлов содержатся в упомянутых примерах из X мандалы РВ, хотя они находятся в мифологических и даже космогонических контекстах; при плавке металла огонь раздували мехами, которыми могли служить птичьи крылья, старой (большой, разлапистой) веткой, хворостиной (ср. jâratîbhir ôyadhïbhih parnébhih çakunâriâm. IX, 112, 2). Металлическими были или мыслились ножи, иглы, крючки, ободья колес rätha-, мечи, наконечники стрел, ваджра, часть посуды, украшения и амулеты (из золота). Золото и изделия из него часто упоминаются в РВ. Ценность золота и соответствующих изделий определялась его подобием солнцу, так сказать, солнечной природой их, ср.: yâh çukrâ iva s'ûryo hiranyam iva rôcate. (I, 43, 5) “(Того), кто сверкает словно яркое солнце, словно золото...” или hiranyam prâti sûryah (I, 46, 10) “Солнце подобно золоту” и т.п. Золотые — ваджра и колесница (vâjram hiranyam ... râtham. X, 23, 3). На основании многих примеров из РВ восстанавливается и сама мода на золотые украшения (hiranin-, т.е. украшенный золотом, hiranya-nirnij-, то же, hiranya-peças- то же) и то, что могло быть золотым — колесо (hiranya-cakra-), обод колеса (hiranya-nemi-), втулка (hiranya-çamya-), уздечки (hiranyâbhîçu-), колесница (hiranya-ratha- и hiranya-rathâ-), дышло (hiranya-praüga-), сиденье (hiranya-vandhura-), топор (hiranya-vâçî-, ср. hiranyavâçîmat ), забрало (hiranya-çipra, hiri-çiprâ-, hâri-çipra-)*, рога (hiranya-çrnga), тропа (hiranya-vartani-), глыба (hiranya-pindâ-) названия частей тела — глаз, ушей, зубов, языка, волос, бороды, кожи, рук, крыльев, перьев и т.п. (hiranyakçâ-, hiranya-karna-, hiranya-keça-/-keçya-, hiranya-jihva-, hiranya-danta-, hiranya-tvac-, hiranya-bähu-, hiranya-hasta-, hiri-çmaçru-, hiranya-pakya-, hiranya- parna-, hiranya-päni-; а также hiranya-rüpa-, hiranya-var-na-, hiranya-samarç-, cp. hiranya-garbhä-), ср. также hiranya-jit- “захватывающий золото”, hiranya-dä- “дающий золото”, hiranya-pävä- “блестящий золотом”, hiranyayä “из стремления к золоту”, hiranyayu- “жаждущий золота”, hiranya-vid- “одаряющий золотом”, hiranya- v'i- “приносящий золото” и т.п.; hiranya-stüpa- имя человека (букв. — “кучу золота имеющий”); hiranyâya-, hiranyavat-, hirîmat- и др. В более поздних ведийских текстах появляются и другие названия металлов, в частности серебра (ср., впрочем, РВ VIII, 25, 22; rjrâm ... rajatâm, о светлой, серебристой лошади).

Другим существенным материалом было дерево (däru- “древесина”, dru-), использовавшееся достаточно широко (утварь, посуда, части хижины, ограда, повозки, колесница и т.п.). Кожа и шкуры были знакомы ведийскому арию как материал, употребляемый в обиходе и ритуале (tvâc-, çârman-); материалы растительного происхождения использовались в одежде, в ритуале и т.п. (ткачество, плетение и т.д.), см. ниже. Не потерял полностью своего значения и камень (âçman-) — оружие (молоты, топоры и т.п.), сосуды и др. продолжали еще изготовляться и из камня; камень использовался как жернов и как давильное устройство, его применяли для нанесения непосредственного удара и метания (âçman- как громовые стрелы, дубина Громовержца с целью поражения противника[418]; небо мыслилось как каменное, и посреди него находился пестрый камень (prçnir âçma), который отмечал границы обоих пространств (V, 47, З)[419]. Земля тоже выступает как материал: земляным домом (mrnmâyam grhâm. VII, 89, 1) называют в РВ могилу; из земли же, из глины делают гончарные изделия.

Ведийские арии в мире, с которым им приходилось иметь дело и часть которого они сами составляли, нуждались в жизнеобеспечении, уровень коего не должен был падать ниже определенной точки. Универсальной системой этого рода был ритуал, и по обращениям к богам в гимнах РВ легко составить себе представление, что арии считали наиболее важным и/или престижным для себя. Но и то и другое, получаемое свыше, конкретно реализовалось как обретение необходимого — случайно, как неожиданная удача или как результат целенаправленной деятельности — самим человеком. Боги могли лишь споспешествовать в этом деле человеку, достойному даяний и счастливых находок. А быть в этой ситуации достойным, по сути дела, и означало, что каждому дню довлела своя злоба, своя забота, свое дело, и субъектом этих забот и дел был сам человек. Эти занятия были каждодневными и удовлетворяли потребности, возникавшие постоянно. В этом отношении они были отличны, например, от забот по обеспечению себя жильем: подвижная повозка и неподвижная хижина, раз сделанные, удовлетворяли потребность на какой-то более или менее длительный срок, но у тела были нужды, которые должны были удовлетворяться каждый день и даже по нескольку раз, а у д у ш и были потребности, если, строго говоря, и не ежедневные, то такие, которые легко могли возникнуть в любой день и в разные его периоды.

Самой насущной потребностью, которая давала о себе знать регулярно и не терпела сколько-нибудь серьезных нарушений этой регулярности, была потребность в еде и питье — в питании, подкреплении телесных тел. Условия для удовлетворения этой потребности в принципе были благоприятными — пища была вокруг, но о ней все-таки нужно было заботиться — собирать ли дикие плоды, злаки и коренья, отбивать ли стада скота у соседей, вести ли самим впрок скотоводческую и земледельческую деятельность. Ведийские племена по мере их продвижения на восток и на юг Индостана делали и то, и другое и третье, причем в разных ситуациях и в разные периоды акцент ставился на разных способах приобретения пищи. Обращает на себя внимание, что в РВ названия еды, пищи, питания, пищевого подкрепления, запасов еды, пищевой “силы” многочисленны (не менее двух десятков) и весьма разнообразны. От корня ad- “есть” образованы такие названия пищи, как ânna- (<*ad-na-), âtra- (<*ad-tra-), âdana-, adman-; от корня bhuj- “употреблять в пищу”, “вкушать”, “пользоваться”, “наслаждаться” — bhôjana-, âbhogâya-, âbhogi-. Ср. также avasâ- (:av- “удовлетворяться”, “поддерживать”, “защищать” и т.п., ср. âvas- “пища”, “поддержка”, “подкрепление”), ghâsi- (:ghas- “есть”, “пожирать”), prks- (:prks- “наполнять”, “насыщать”), psür- 2 — однажды в РВ X, 26, 3, возможно, о еде, но в целом не вполне ясно), prâçavia- “запасы еды” в plur. (ср. aç- “есть”, “насыщать”), médana- (:mid- “жиреть”, “раскармливать”), vâyas-, vayä- (:vi- “стремиться”, “охотно принимать”, в частности, пищу и т.п.), vârdhana- ('.vardh- “возрастать”, “увеличивать”, “усиливаться”, “насыщаться”), väja- (“питание” как подкрепление, но и “сила”, “борьба”, “добыча”, к vaj- “усиливаться]”), sasâ- (как обозначение продуктов полеводства, питания, жертвенной пищи, ср. позже sasyâ-, о плодах, урожае и т.п.), médha- (как жертвенная пища, принесение в жертву пищи и напитка, ср. miyédha-, о жертвенной пище, âçva-medha- и т.п.), dhâsi- (но и специально “молочный напиток”, к dhä- “ставить” или dhay- “сосать”), pitü- (но и “сок”, “напиток”, к pi- “насыщать”, “напоить”, “напитать”, “вспухать” и т.п.), ср. irâ- “подкрепляющий напиток” и т.п.

Основной пищей ведийских ариев было коровье молоко[420], разные его виды (кислое, в смешении с сомой и т.п.), продукты, из него изготовляемые, прежде всего масло. Молоко обозначалось как pâyas- (:pï-), kçïrâ- (но не в “фамильных”