Это в немалой степени определялось отсутствием Флегга.Ходили слухи, что изгнанники — и в их числе Стаады — собираются где-то всеверных лесах, и Флегг повел против них полк королевских солдат. В отсутствиечародея Томасу всегда делалось хуже. Ему уже недоставало вина, чтобы уснуть.Неспокойная совесть — не лучшее снотворное, и король мог забыться только спомощью зелий Флегга, которые становились все более и более сильнодействующими.Уходя в поход, чародей оставил запас на три дня, но он отсутствовал уже неделю,и оставшиеся дни Томас почти не спал. Его неотступно терзали мысли об отце.Казалось, он слышит его голос: «Что ты на меня уставился?» Вино… улыбка Флегга…волосы отца, охваченные огнем… эти видения отгоняли сон и заставляли Томасадолгие часы ворочаться в постели.

Когда на восьмую ночь Флегг еще не вернулся (он стояллагерем в пятидесяти милях от столицы и был в прескверном настроении; солдатыне обнаружили ничего, кроме замерзших следов копыт), Томас оставил Деннисаночевать у себя. И в ту же ночь он встал и пошел.

Деннис шел за своим хозяином по пустым и темным каменнымкоридорам, и, я думаю, вы догадываетесь, куда Томас Светоносный в конце концовего привел.

Долгая ночь постепенно переходила в долгое и столь жененастное утро. В коридорах никого не было — если бы кто-нибудь был, он или онапобежали бы прочь, возможно, с криком, решив, что увидели двух духов: одинвпереди в белой рубашке, очень похожей на саван, второй — в объемном камзоле,какой носят слуги, но босиком и с лицом, бледным, как у трупа. Да, я думаю, те,кто их увидел бы, долго молились бы перед сном… да и молитвы вряд ли помогли быим уснуть.

Томас остановился в самой середине коридора, возле потайнойдвери, о существовании которой Деннис даже не подозревал. Король стоял, иникакая служанка со стопкой белья не прошла мимо них, как тогда, несколько летназад, когда Флегг показывал Томасу этот ход — все приличные служанки ещекрепко спали. Томас и вслед за ним Деннис подошли к стене, и там корольостановился так внезапно, что Деннис едва не налетел на него. Томас обернулся,скользнув невидящими глазами по лицу Денниса, который еле удержался, чтобы незакричать. В призрачном свете чадящих факелов эти пустые глаза походили наотражение луны в гнилой воде.

Томас не видел его; дворецкий сделался для короля тусклым.

«Бежать, — прошептал рассудок Денниса, и в его звенящейголове этот шепот звучал криком. — Бежать скорее, он же мертвый, он умер восне, и я иду за ходячим трупом!» Но потом он услышал голос отца, его отца, шепчущий:«Если тебе понадобится сослужить службу твоему хозяину, ты не долженколебаться».

И голос, еще более тихий и глубокий, подсказал ему, чтовремя сослужить эту службу пришло. Деннис, юноша-дворецкий, уже однаждыизменивший историю Делейна, найдя сгоревшую мышь, изменил ее еще раз, оставшисьна месте, хотя страх сковал его с головы до ног.

Странным низким голосом, совсем не похожим на свой обычный(хотя Деннису он показался знакомым), Томас сказал: «Четвертый камень отоснования. Надави на него. Скорее!»

Привычка повиноваться была так сильна, что Деннис потянулсяк камню прежде чем понял, что Томас приказывает сам себе. Король нажал накамень, который отодвинулся дюйма на три, и у Денниса отвисла челюсть. Кусокстены отъехал в сторону, обнажая потайную дверь. Деннису опять захотелосьубежать — потайные двери напоминали ему о тайниках, а именно о том, где оннашел мышь.

Томас шагнул внутрь, и мгновение только его рубашка белела втемноте. Потом стена закрылась снова.

Деннис стоял, переминаясь с одной ноги на другую. Что емутеперь делать?

И снова он услышал голос отца, на этот раз нетерпеливый, неслушающий никаких возражений: «Иди за ним, болван! Скорее! Не то будет поздно!»«Но, папа, там темно…»

Его будто ударили по щеке, и он в смятении подумал:

«Какая у тебя сильная рука, папа, даже у мертвого! Ладно,ладно, я иду».

Он отсчитал четыре камня от основания и нажал. Дверь соскрипом приоткрылась.

В зловещей тишине коридора послышался странный стук — будтопробежала каменная мышь. Не сразу Деннис понял, что это стучат его собственныезубы.

«Папа, я боюсь!» — пожаловался он в последний раз и шагнулвслед за королем Томасом в темноту.

За пятьдесят миль Флегг, завернувшийся в пять одеял, чтобыспастись от холода и ветра, вскрикнул во сне в тот самый момент, когда Деннисвошел в потайной ход. В ближнем лесу, услышав этот крик, завыли волки. Солдат,спавший рядом с Флеггом, внезапно умер от сердечного приступа — ему приснилось,что его терзает громадный лев. Солдат, спавший с другой стороны, проснулсяслепым. Флегг всегда чувствовал моменты, когда мир поворачивается вокруг своейоси, хоть и не всегда их сознавал. И в этот раз, проснувшись утром, чародейзнал только, что ему приснился кошмар, быть может, из его прошлого, такогодалекого, что он и сам его не помнил.

Темнота в потайном ходу была полной и абсолютной. И в этойтемноте, в сухом, застоявшемся воздухе Деннис услышал странный давящий звук.

Король плакал.

Остатки страха покинули Денниса — теперь он чувствовалтолько жалость к Томасу, который с годами становился толстым и одышливым, ногиего уже начали искривляться, и у него часто тряслись руки от выпитого накануневина.

Деннис пошел вперед, руками нащупывая путь. Плач слышалсявсе ближе… потом в темноте вдруг прорезался луч света. Теперь он видел Томаса,освещенного тусклым янтарным мерцанием, исходящим из двух отверстий, похожих напарящие в темноте глаза.

Только Деннис начал думать, что все, быть может, кончитсяхорошо, как король закричал. Он кричал так громко, что, казалось, у неговот-вот порвутся связки. Ноги Денниса подкосились, он упал на колени, зажимаяруками рот, чтобы заглушить собственный крик. Ему теперь казалось, что весь ходзаполнен призраками, похожими на огромных летучих мышей, и что они сейчасвцепятся ему в лицо. А может быть, так оно и было.

Он едва не потерял сознание… но не потерял.

Где-то внизу лаяли собаки, и он понял, что они находятся надпсарней короля, где еще доживали свой век несколько старых псов Роланда. Онибыли единственными живыми существами, кроме самого Денниса, слышащими эти дикиекрики. Но псы были реальными, не призрачными, и Деннис ухватился за их лай, какутопающий за соломинку.

Через миг он понял, что Томас не просто кричит — онвыкрикивает какие-то слова. Сперва Деннис уловил лишь одну фразу, повторяющуюсяснова и снова: