Сержант полиции завершил обследование тела, и покойникаположили на кушетку. Я впервые смог его разглядеть — оливковый цвет лица,длинный нос, пышные черные усы, между полураскрытыми полными красными губамивиднелись ослепительно белые зубы.

— Ну что ж, — подвел итог инспектор, закрывая свойблокнот. — Все предельно ясно. Трудность теперь в том, чтобы разыскатьэтого синьора Асканио. Не обнаружим ли мы его адрес в записной книжке убитого?

Как это уже определил Пуаро, покойный Фоскатини был оченьаккуратным человеком. В его записной книжке мы нашли запись мелким, но четкимпочерком: «Синьор Паоло Асканио, гостиница „Гросвенор-отель“. Инспектор уселсяза телефон. Окончив разговор, он обернулся в нашу сторону:

— Успел вовремя. Наш почтенный синьор выехал изгостиницы с намерением сесть в поезд, расписание которого согласуется сотплытием парохода на континент. Джентльмены, пожалуй, мы сделали все, чтоследовало. Случай скверный, но довольно простой. По всей вероятности, мы здесьимеем дело с вендеттой.

Не вдаваясь в дальнейшие рассуждения, мы вышли на лестничнуюплощадку и начали спускаться по лестнице. Доктор Хокер был до пределавозбужден.

— Все как в романе, а? Прямо захватывающая история.Если бы мне об этом пришлось где-то прочитать, я бы в это ни за что не поверил.

Пуаро молчал. Вид у него был задумчивый. За весь вечер онпроизнес всего несколько фраз.

— Что нам скажет великий детектив, а? — спросилХокер, похлопывая Пуаро по спине. — На этот раз для ваших серых клеточекработы не нашлось.

— Вы так думаете?

— Что же привлекло ваше внимание?

— Ну, хотя бы, например, окно.

— Окно? Но оно ведь заперто. Никто не мог бы низабраться, ни выбраться через него. Я специально обратил на это внимание.

— А как вам удалось определить, что оно заперто?

Доктор озадаченно глядел на Пуаро. Тот поспешил сам датьобъяснение:

— Все дело в шторах. Они не были задернуты. Довольностранно, правда? Еще кофе. Он был очень крепким.

— Ну и что же?

— Очень крепким, — повторил Пуаро. — В связис этим давайте вспомним, что рисового суфле было съедено совсем немного, и мыобнаружим — что?

— Вздор! — рассмеялся доктор. — Вы меняразыгрываете.

— Я никогда никого не разыгрываю. Здесь присутствуетмой друг Гастингс, который может подтвердить, что я очень серьезный человек.

— Но я тоже не понимаю, какой вы могли из этого сделатьвывод, — признался я. — Не подозреваете же вы слугу? Правда, он могбыть в сговоре с преступниками и подмешать в кофе наркотик. Я полагаю, егоалиби будет тщательно проверено?

— Можете в этом не сомневаться, друг мой. Но меня в большейстепени интересует алиби синьора Асканио.

— Вы думаете, у него есть алиби?

— Это как раз то, что меня заботит. Не сомневаюсь, чтомы вскоре все будем знать точно.

Газета «Дейли ньюсмангер» предоставила нам возможность войтив курс последующих событий.

Синьор Асканио был арестован, и ему предъявили обвинение вубийстве графа Фоскатини. Он категорически отрицал, что знаком с графом, иутверждал, что не находился вблизи Риджентс-Корт ни в тот вечер, когда былосовершено убийство, ни в предыдущее утро. Синьор Асканио прибыл с континентаодин и остановился в гостинице «Гросвенор-отель» за два дня до убийства.

Тот, кто был помоложе, бесследно исчез. Все попыткиобнаружить его следы оказались тщетны.

В конечном итоге Асканио избежал суда. Не кто иной, как итальянскийпосол собственной персоной засвидетельствовал в полицейском участке, что в тотвечер Асканио находился у него на приеме в посольстве с восьми до девяти часоввечера. Задержанного освободили из-под стражи. Естественно, многие сочли, чтопреступление имело под собой политическую подоплеку, и дело умышленно замяли.

Ко всем этим перипетиям Пуаро проявлял самый живой интерес.Однажды утром он известил меня, что к одиннадцати часам ждет посетителя и чтоэтим посетителем будет (кто бы вы думали?) — сам Асканио.

— Он хочет воспользоваться вашим советом?

— Напротив, Гастингс. Это я с ним хочу посоветоваться.

— По какому вопросу?

— По поводу убийства в Риджентс-Корт.

— Вы собираетесь доказать, что именно он совершилубийство?

— Нельзя человека дважды привлекать к суду за убийство,Гастингс. Где же здравый смысл? Ага, он уже звонит.

Через несколько минут в комнату вошел синьор Асканио —невысокий, худой мужчина, в глазах которого таились хитрость и скрытность.Продолжая еще какое-то время стоять у порога, он бросал на каждого из наснедоверчивые взгляды.

— Мосье Пуаро?

Мой маленький друг постучал себя пальцем в грудь.

— Присаживайтесь, синьор. Вижу, вы получили моюзаписку. Я решил до конца разобраться в этой таинственной истории. В какой-томере вы можете мне в этом помочь. Итак, начнем. Во вторник утром девятого числавы вместе со своим другом нанесли визит покойному графу Фоскатини…

Итальянец сделал сердитый жест рукой:

— Ничего подобного. Я дал в полиции показания подприсягой…

— Precise ment.[70] Но я подозреваю,что вы дали ложные показания.

— Вы что, угрожаете мне? Ба! Мне вас нечего бояться.Ведь я оправдан.

— Безусловно. Но я не так глуп, чтобы угрожать вамвиселицей — я просто привлеку к вам общественное внимание. Публичная огласка!Вижу, вам это не по душе. Так я и думал. Послушайте, синьор, у вас единственныйшанс — это быть со мной вполне откровенным. Я не собираюсь спрашивать вас о том,чей неблаговидный поступок вы должны были прикрыть, прибыв в Англию. Я отличнопонимаю, что вы приехали с определенной целью — встретиться с графом Фоскатини.

— Вовсе он не граф, — буркнул итальянец.

— Я уже отметил для себя этот факт — его имени нет исправочнике «Кто есть кто». Но не в этом суть дела — профессиональныешантажисты часто пользуются графским титулом.

— Я вижу, с вами можно быть вполне откровенным. Судя повсему, вам уже многое известно.

— Стараюсь с пользой применять свои серые клеточки.Итак, синьор Асканио, вы нанесли визит погибшему во вторник утром, не правдали?

— Да, но у меня и в мыслях не было вновь появиться унего на следующий вечер. В этом не было никакой нужды. Я вам все объясню. Кэтому негодяю попали некоторые сведения, касающиеся человека, занимающего вИталии высокий пост. Мерзавец предложил возвратить компрометирующие документыза крупную сумму денег. Я прибыл в Англию, чтобы уладить это дело, идоговорился с ним о встрече в то утро. Меня сопровождал молодой секретарь посольства.«Граф» оказался более сговорчивым, чем я ожидал. И все же сумма, которую мнепришлось у него оставить, была очень большая. Он отдал мне компрометирующиедокументы. Больше я его не видел.