Пуаро тотчас же сбросил всю свою задумчивость и веселоусмехнулся.

— Que faites vous la, mon ami?[65]Наконец-то вы поняли, что в нашем деле главное — точность иметодичность, — похвалил меня Пуаро.

Признаться, я был польщен, но постарался этого не выдать инебрежно спросил:

— Я записываю кое-какие мысли по поводу этого дела.Прочесть?

— Обязательно.

Я откашлялся.

— Первое: все говорит за то, что взломал сейф Ловен.Второе: у него были счеты с Давенхеймом. Третье: если верить Келлету, Ловен,безусловно, замешан в деле.

Я остановился, полагая, что самое важное уже зафиксировано.

— Mon pauvre ami![66] Вы упустили самыеважные детали. И доводы ваши неубедительны. — Во взгляде Пуаропромелькнула откровенная жалость.

— Почему?

— Разрешите, я разберу все ваши пункты. Первое: мистерЛовен не был уверен в том, что ему представится возможность вскрыть сейф. Онпришел для делового свидания и не мог знать заранее, что Давенхейма дома небудет.

— Но он мог бы воспользоваться представившимсяслучаем, — протестовал я.

— А инструменты? Джентльмены не имеют обыкновенияносить с собой инструменты взломщика — «на всякий случай». А вскрыть сейфперочинным ножом невозможно.

— Ладно. Что скажете относительно второго пункта?

— Предположим, что у Ловена были счеты с Давенхеймом.Известно, что Ловен один или два раза обыграл его на бирже. Если кто и былозлоблен, так не Ловен, а Давенхейм.

— Ну, а третий пункт?

— В этом вы правы. Если рассказ Келлета соответствуетдействительности, Ловен безусловно замешан в этом деле.

— Значит, я все-таки уловил кое-что?

— Возможно, но вы проглядели два наиболее важныхпункта.

— Какие же?

— Первый: страсть Давенхейма к покупке драгоценностей.Второй: его поездка в Буэнос-Айрес прошлой осенью.

— Пуаро, вы смеетесь надо мной!

— Я совершенно серьезен. Надеюсь, что Джепп не забудетмоей просьбы.

Но инспектор, хотя и считал все это шуткой, не забыл опросьбе Пуаро, так как наутро мы получили телеграмму:

«С ПРОШЛОЙ ЗИМЫ У СУПРУГОВ БЫЛИ РАЗНЫЕ СПАЛЬНИ».

— Ага! — воскликнул Пуаро. — А сейчас ужесередина июня. Теперь все ясно!

Я удивленно взглянул на него.

— Надеюсь, у вас нет сбережений в банке Давенхейма иСалмона, mon ami?

— Нет. А в чем дело?

— Я бы посоветовал забрать их оттуда как можно скорее.

— А что вы ожидаете?

— Большое банкротство в ближайшие дни, а может быть, ираньше. Я думаю, надо поблагодарить Джеппа за его любезную телеграмму. Прошувас, карандаш и бумагу. Вот: «Советую вам немедленно забрать деньги, вложенныев банк мистера Давенхейма». Это заинтересует милого Джеппа!

Я оставался хладнокровно-скептическим, но следующий же деньвынудил меня отдать должное поразительной проницательности моего друга. Во всехгазетах, под огромными заголовками, были сообщения о сенсационном банкротствебанкира Давенхейма.

Не успели мы закончить завтрак, как дверь отворилась и встоловую ворвался Джепп.

— Как вы узнали об этом, Пуаро?

Пуаро безмятежно улыбнулся.

— После вашей телеграммы это было совершенно очевидно.С самого начала меня поразило странное ограбление сейфа. Бриллианты, деньги,акции на предъявителя — все это как будто было подготовлено заранее. Для кого?Мистер Давенхейм был тем, кого вы на вашем полицейском языке называете «Номеромпервым». Очевидно, все это было приготовлено для него самого. Затем его страстьк покупке драгоценностей. Как просто! Деньги, которые он растрачивал, онвкладывал в бриллианты, которые, в свою очередь, заменял поддельными, и такимобразом перевел на другое имя значительное состояние, которым и должен былнаслаждаться в то время, когда все будут его искать. Закончив с этим, онназначает деловое свидание с Ловеном (который однажды имел неосторожностьсильно его рассердить), взламывает сейф, оставляет распоряжение, чтобы гостяпроводили в кабинет, и уходит из дома. Куда?

Мы молчали.

— Ясно куда. Он отправился в свое убежище. Возможно, они допустил кое-какие промахи, и все же серые клеточки у него работаютпревосходно.

— Да не мучьте вы нас, Пуаро. Говорите же!

Пуаро улыбнулся, явно наслаждаясь нашим нетерпением.

— Ну-с, друзья мои, вы оба люди умные. Задайте себевопрос, который я задавал себе: «Если бы я был на месте этого человека, где быя захотел спрятаться?» Что скажете, Гастингс?

— Я лично никуда бы не бежал, — отвечал я, —я остался бы в Лондоне, ездил бы на автобусах и в метро, в толчее меня точно ненашли бы.

Пуаро вопросительно взглянул на Джеппа.

— Я не согласен. Немедленно убраться прочь, вотединственный шанс не попасться. Конечно, нужно заранее все подготовить. На яхту— и в какое-нибудь забытое Богом место, пока не стихнет шум.

Мы оба взглянули на Пуаро.

— А что делали бы вы, мосье?

Пуаро помолчал, потом хитрая улыбка появилась на его губах.

— Друзья, если бы я хотел спрятаться от полиции, знаетели, где бы я пытался это сделать? В тюрьме!

— Что?!

— Вы ищете Давенхейма, чтобы посадить его в тюрьму, таквам и в голову не придет мысль о том, что он может быть уже там.

— Что вы хотите этим сказать?

— Вы говорили, что мадам Давенхейм не очень умнаяженщина, но, несмотря на это, я думаю, если вы привезете ее на Боу-стрит ипокажете Билли Келлета, она тут же узнает его! Несмотря на то что он сбрилбороду, усы и коротко подстригся. Женщина почти всегда узнает своего мужа, дажеесли ему удалось провести всех и вся!

— Билли Келлет? Но он был и раньше известен полиции!

— Разве я не сказал, что Давенхейм умный человек? Ондавно подготовил себе алиби. Он не был прошлой осенью в Буэнос-Айресе — онсоздавал персонаж под именем Билли Келлет. Он «отсидел» три месяца, чтобы уполиции не возникло никаких подозрений, когда настанет ответственный момент. Незабывайте, что он затеял крупную игру. А такая игра стоит свеч. Только…