— Гастингс, прошу вас, передайте мне вон тот экземпляр«Дейли мегафон».[63] Если мне не изменяет память, там естьудивительно четкая фотография исчезнувшего.

Я поднялся и взял газету. Несколько минут Пуаро внимательноизучал фото.

— Гм, — пробормотал он. — Прическу носитдовольно длинную, усы и острая бородка, густые брови. Глаза темные?

— Да.

— И волосы, и бородка седеющие?

Инспектор утвердительно кивнул головой.

— Ну, мосье Пуаро, что вы об этом скажете? Ясно какбожий день, а?

— Напротив, темно как ночь…

На лице Джеппа отразилось тайное торжество.

— Что дает мне надежду все-таки разгадать этутайну, — с безмятежным видом добавил Пуаро.

— Неужели?

— Знаю по опыту: если дело запутанное, есть шанс найтиистину. А если оно «ясное как божий день», не верьте этому! Кто-то специальносбивает вас со следа!

Джепп покачал головой — почти сочувственно.

— Что ж, у каждого свой подход. А по мне, так совсемнеплохо, когда все сразу удается увидеть.

— Но я ничего и не пытаюсь увидеть, — мягкозаметил Пуаро. — Я наоборот закрываю глаза и — думаю.

— У вас впереди целая неделя на размышления, —вздохнул Джепп.

— Только обещайте, что будете сообщать мне все вновьпоступившие сведения. В частности, те, что раздобудет неутомимый и зоркийинспектор Миллер.

— Договорились, — сказал Джепп, поднимаясь. Когдая провожал инспектора к выходу, он снова тяжко вздохнул и заметил:

— Даже как-то неудобно. Выкрали словно какого-томалолетнего карапуза.

Я невольно улыбнулся этой фразе. Распростившись с Джеппом имашинально продолжая улыбаться, я вернулся в гостиную.

— Так-так! — весело произнес Пуаро и погрозил мнепальцем. — Насмехаетесь над папашей Пуаро? Не верите в его серые клеточки?Ладно уж, не смущайтесь. И давайте обсудим эту маленькую проблему. Здесь естьдве-три интересные детали.

— Пруд! — многозначительно произнес я.

— И не только пруд — лодочный домик!

Я искоса взглянул на Пуаро. Он непроницаемо улыбался. Япочувствовал, что спрашивать его о чем-то пока бесполезно.

Джепп явился к нам только следующим вечером, около десятичасов. По выражению его лица я сразу понял, что он жаждет сообщить какие-тоновости.

— Ну как, мой друг? — спросил Пуаро. — Всеидет хорошо? Не говорите только, что вы обнаружили в пруду тело мистераДавенхейма, потому что я просто не поверю вам.

— Мы не нашли тела, но нашли его костюм, тот самый, вкотором он был в тот день. Что скажете?

— Еще какие-нибудь носильные вещи пропали?

— Нет. Остальной гардероб не тронут. И еще новость. Мыарестовали Ловена. Одна из служанок утверждает, что видела его в саду,приблизительно за десять минут до того, как он покинул дом.

— И что говорит Ловен?

— Сначала он твердил, что вообще не выходил, потомпризнался, что выходил-таки ненадолго из кабинета — через дверь, ведущую всад, — чтобы взглянуть на какие-то необычайные розы. Довольно жалкаявыдумка! Есть и еще одно свидетельство против него. Давенхейм всегда носилмассивное золотое кольцо с бриллиантом на правом мизинце. Так вот, это кольцобыло заложено в Лондоне в субботу ночью неким Билли Келлетом! Он уже известенполиции — отсидел прошлую осень три месяца за кражу часов у одного старогоджентльмена. Заложив кольцо, Билли напился, напал на полисмена и был задержан.Я ездил на Боу-стрит с Миллером и видел его. Теперь он протрезвел и сильнонапуган. Боится, что мы обвиним его в убийстве.

— Каковы его показания?

— Он был на скачках в Энтфилде в субботу. Возвращался ипо дороге к Чингсайду присел отдохнуть в канаве. Через несколько минут заметилчеловека, идущего по дороге в деревню. Смуглого джентльмена с большими темнымиусами, очевидно, Ловена.

Келлет был скрыт от дороги грудой камней. Полагая, чтодорога совершенно пустынна, человек этот вынул из кармана какой-то маленькийпредмет и выбросил его за ограду. Затем продолжал свой путь к станции.Брошенный предмет ударился о землю с позвякиванием, которое заинтриговалоКеллета. Он принялся искать и вскоре нашел кольцо. Все это вздор, конечно,Келлету нельзя верить. Вполне вероятно, что он встретил Давенхейма, убил иограбил его.

Пуаро покачал головой.

— Маловероятно, mon ami. Во-первых, у него не былоникаких возможностей скрыть тело Оно уже было бы обнаружено. Во-вторых, то, чтоон ходил закладывать кольцо, лишний раз подтверждает, что он заполучил его не врезультате убийства. В-третьих, вор-карманник едва ли решится на убийство.В-четвертых, в субботу он был задержан, и трудно предположить, он мог видетьЛовена и запомнить так точно его внешность.

Джепп кивнул.

— Может быть, вы и правы. Странно, что Ловен не нашелдругого способа избавиться от кольца.

— Но зачем вообще было снимать его с трупа? —спросил я.

— Для этого могли быть свои причины, — ответилДжепп. — Знаете ли вы, что неподалеку от пруда находится печь для обжигаизвести?

— Боже мой! — воскликнул я. — Вы хотитесказать, что известь, которая уничтожила бы тело, не в состоянии уничтожитьметаллическое кольцо?

— Совершенно точно.

— Мне думается, — произнес я, — все ясно.Какое ужасное преступление!

По обоюдному побуждению мы с инспектором взглянули на Пуаро.Казалось, он погрузился в размышления, наморщив брови словно от мучительногонапряжения мысли. Что он скажет? Ждать пришлось недолго. Пуаро вдруг повернулсяк Джеппу и спросил:

— Интересно, в одной комнате спали супруги или вразных?

Вопрос показался нам столь странным, что мгновение мы молчасмотрели на Пуаро. Затем Джепп рассмеялся.

— Я-то думал, вы нам сейчас сообщите что-нибудьужасное. Право, не знаю, мосье Пуаро. Но могу узнать.

— Merci, mon ami.[64] Буду вам оченьблагодарен за эти сведения.

Джепп не сводил взгляда с именитого сыщика, но казалось, чтоПуаро забыл о нашем существовании. Инспектор печально покачал головой и, прошептав:«Бедняга! Война слишком сильно отразилась на нем!» — на цыпочках вышел изкомнаты.