Он повернулся, удивленно взглянул на меня и пожал плечами.

– Да. Мы знакомы лет семь, близкими друзьями никогда небыли, то есть не ходили друг к другу в гости, как тебе известно, не крестилидетей, впрочем, их у нас и нет, но виделись регулярно. В основном в клубе.Играли в шахматы раз в неделю.

– А о его делах тебе что-нибудь известно?

– Видишь ли, дела в нашем кругу обсуждать не принято.Разумеется, если они не являются общими делами.

– Тебе случайно не знаком Бойко Семен Иванович?

Андрей замер и уставился на меня с видом полнейшегонедоумения.

– Почему ты спрашиваешь?

– Так знаком или нет?

– Разумеется. То есть мы встречались однажды, он решилвоспользоваться услугами нашей фирмы. Но человек он известный… в определенныхкругах. Ты-то о нем откуда знаешь?

– У моего мужа могли быть с ним какие-то дела?

– Чисто теоретически – возможно. Видишь ли, в каком-тосмысле многие люди в нашем городе зависят от этого человека. Ты понимаешь?

– Еще бы. Что я, телик не смотрю?

– А твой муж… как бы это выразиться… в некоторых случаяхобходил законы стороной…

– Ясно. А не мог он их так обойти, что Бойко это непонравилось?

– На этот вопрос я тебе не отвечу, просто не знаю. Объясни,почему ты спрашиваешь? Девушке, вроде тебя, даже знать о существовании этоготипа ни к чему…

– Скажи честно, ты моему мужу о фотографиях, которые япередала Олегу, не говорил? – спросила я, обещая ему взглядом вечное блаженство.

Он досадливо поморщился.

– С какой стати? Мы ведь это уже обсуждали.

– И никому не говорил?

– Зачем?

– Вдруг кто-то очень интересовался?

– Симона, ты говоришь загадками, – покачал он головой.

– Боюсь, кому-то в голову пришла идея избавиться от моегомужа.

Гридин опять остановился, мои слова произвели на неговпечатление.

– Ты это серьезно?

– Такими вещами не шутят. Ты не знаешь, жена у этого Бойкоесть?

– Есть. Грудастая блондинка, глупая, как корова.

– А если бы мой муж, предположим, завел с ней роман…

– О господи… он что, спятил? Наставить рога Хохлу?Самоубийца чертов… извини. Не может быть. Не может быть, что он такой идиот.

– Мой муж идиот, – вздохнула я, – но это еще невсе. Самое скверное, этим кто-то решил воспользоваться.

– Не понимаю.

– Чего ж не понять. Кто-то передал изобличающие Сергеяфотографии господину Бойко. Предположим, мой муж, соблазнивший его супругу,скончается, но выглядеть это будет так…

– Точно это твоих рук дело, – неожиданно закончилАндрей. – Что ж, это предположение не лишено логики. Чего ты хочешь отменя?

– Вчера я пыталась поговорить с Сергеем. Разумеется, ничегоиз этого не вышло. Он считает, это я натравила на него Бойко. Поговори с ним.Может, тебя он послушает.

– Допустим, мне удастся убедить его, хоть я в этом и неуверен, но что это изменит, раз фотографии, по твоим собственным словам, Бойкоуже получил? Вряд ли он откажется от мести.

– А как же самолюбие? – усмехнулась я. – У такогодяди эта черта должна быть сильно развита. И вдруг кто-то использует егодовольно нахально, точно пешку в своей игре. И его, и Сергея, и меня. Я думаю,стоит объединить усилия и поломать чужую игру. Ты как считаешь?

Он довольно долго молчал, потом вдруг улыбнулся и спросил:

– Ты играешь в шахматы?

– Нет.

– А жаль. Любопытно было бы сыграть. С Сергеем я, конечно,поговорю. А ты будь осторожна.

– А с Бойко ты поговорить не можешь? – закинула яудочку. – Он хочет получить пленки, их у меня нет, и у Сергея тоже нет. Адядька этот сердитый.

Теперь Андрей нахмурился.

– Об этом не может быть и речи. Он меня не станет слушать, ктому же…

– Он не придет в восторг, что ты в курсе его семейныхпроблем, – подсказала я.

– Да не в этом дело, – поморщился Андрей, – но ясделаю, что смогу.

Простившись с ним, я побрела к своей машине, которуюпришлось оставить довольно далеко от их конторы по той причине, что знаками«стоянка запрещена» была увешана буквально вся улица. Тут мне в голову пришлаидея заглянуть в офис, где я работала. Конечно, можно было отправиться намашине, но офис располагался неподалеку, и я пошла пешком через мост, которыйуже года два был пешеходным. На мосту велись какие-то работы, народ жался кперилам, а мне взбрело в голову полюбоваться рекой. Я посмотрела вниз, перевелавзгляд на древний собор и тут обратила внимание на «Чероки», что замер внескольких метрах от моста под прикрытием театральной тумбы. Я пробормоталаругательство сквозь зубы, потому что сомнения меня оставили: автомобиль тотсамый. И вдруг… В первое мгновение я даже не поняла, что происходит. За моейспиной кто-то прошел почти вплотную. На это я не обратила внимания – движениездесь оживленное, и мимо постоянно шли люди, но тут мои ноги оторвались отасфальта, а еще через мгновение я летела с моста, оглашая родной город громкимвоплем. Сам полет в моей памяти не запечатлелся, а вот удар об воду былстрашным, я лишилась всех чувств и наверняка бы пошла ко дну, но каким-тонепостижимым образом меня вытолкнуло на поверхность. С вытаращенными глазами иоткрытым ртом я пыталась отдышаться и не могла, потом меня начал бить кашель, ябеспомощно колотила руками по воде, не сразу сообразив, что делать этого нестоило: кто-то держал меня за ворот блузки, и я своими действиями только мешаласпасителю. Наконец я раскинула руки и сосредоточилась на дыхании, оновернулось, и я обрела способность соображать. Я жива, держусь на воде, а намосту стоят люди и тычут в меня пальцами. Как же меня угораздило свалиться?

Но и эта мысль меня занимала недолго, очень хотелось знать,кто бултыхается по соседству. Я повернула голову и обнаружила Георгия,совершенно данному обстоятельству не удивляясь. Он не спеша двигал к берегу итянул меня за собой, точно на буксире.

Нащупав дно ногами, я встала и вновь откашлялась, откинула слица мокрые волосы и взглянула на своего спасителя. Не знаю, как выглядела я, аон смотрелся героем. Улыбался и даже подмигнул мне, но на большую благодарностьон рассчитывал зря. Я вышла на берег, игнорируя его, он тоже выбрался, снялботинки и вылил из них воду.

– Как дела? – спросил он ласково.