Во мне нет ненависти к Валентине, она глупая и склочнаябаба, и я отношусь к ней со снисходительной иронией. Но я все помню. И никогдаее не прощу. Из-за нее я потерял друга. И хотя произошло это много лет назад,мне по-прежнему больно. Конечно, рядом со мной Муза, которая – спасибо судьбе –заменяет мне всех, она для меня и друг, от которого нет тайн, и ребенок, окотором нужно постоянно заботиться и которого можно баловать, и мать, котораяпогладит горячий лоб, даст таблетку и принесет горячего чая в постель. У менямного знакомых, я активно общаюсь с сослуживцами, с коллегами по научнойработе, с пациентами, которых консультирую по выходным дням (по первому образованиюя социолог, по второму – психотерапевт, и это приносит мне дополнительныйзаработок), но близкого друга-мужчины у меня с тех пор нет. Мне отчего-токажется, что по-настоящему близкие отношения могут сложиться только с тем, ктознает тебя с детства или хотя бы со студенческой юности, и мы со Славкой,безусловно, стали бы именно такими друзьями. Но я его потерял.

Мы с ним учились тогда в десятом классе. Славка был тихимдомашним мальчиком из интеллигентной семьи, с раннего детства занималсямузыкой, играл на рояле, а в нашей общеобразовательной школе шел на золотуюмедаль. Мы дружили с первого класса, всегда сидели за одной партой и понималидруг друга без слов. Мы даже никогда не ссорились, потому что думали ичувствовали совершенно одинаково, и у нас просто не бывало поводов дляразногласий. Славка был музыкантом, а я занимался боксом, и это былоединственным, что нас отличало друг от друга.

Когда Славка влюбился в девочку из параллельного класса,начались неприятности. Девочка оказалась с «богатой» биографией (почему-тотихие домашние мальчики часто ухитряются выбирать в качестве объекта сердечнойпривязанности откровенных шлюх), и на моего друга стали наезжать здоровенныебугаи, считавшие, что у них на Славкину возлюбленную есть свои права. Он несдавался, открыто дерзил обидчикам и продолжал ухаживания. Дело дошло ототкрытого противостояния, и Славку вызвали на разборку. Как теперь говорят,забили стрелку. Было понятно, что его собираются бить. И точно так же былопонятно, что вместе со Славкой пойду я. Иначе и быть не могло, мы же друзья, ая к тому же еще и боксер.

Встречу назначили на десять вечера. После школы я вернулсядомой и добропорядочно делал уроки, то и дело поглядывая на часы: мне нужнобыло успеть не только добить эти коварные задачки по физике и выучить основныеположения работы В.И. Ленина «Отчет о революции 1905 года», но и съездить кбабушке, маминой маме, которая приболела. Я должен был купить продукты илекарства по списку, еще утром составленному мамой.

Около пяти часов в комнату, где я делал уроки, заглянулаВаля, которая уже давно вернулась из института и валялась на диване с книжкой.

– Мама звонила, напоминала, что ты должен съездить кбабушке. Она очень удивилась, когда узнала, что ты до сих пор дома.

Задачка по физике никак не решалась, и я злился и нервничал,поэтому буркнул сквозь зубы, не поднимая головы от учебника:

– Ну.

– Что – ну? Ты к бабушке собираешься или нет?

– Отстань. Доделаю физику, выучу историю и поеду.

Я был невежлив, признаю. Но больше меня упрекнуть не в чем.Валентина загадочно хмыкнула и вышла. Я услышал, как она звонит маме на работуи что-то вполголоса говорит, и решил, что все в порядке, она успокаивает маму иобъясняет ей, что я через некоторое время закончу делать уроки и поеду кбабушке.

Ох, как же я ошибся! Буквально через пару минут онавернулась и холодно бросила:

– Можешь не торопиться, делай свои неотложные дела.Мама сама поедет к бабушке после работы.

В тот момент ничто во мне не дрогнуло от дурногопредчувствия. Я – вот дурак-то! – даже обрадовался, что все так мирно ипросто разрешилось. Не тут-то было.

Около половины девятого вернулась домой мама и сразуотправилась на кухню, готовить ужин, вскоре пришел с работы отец, а еще минутчерез десять началось страшное. Отец влетел в комнату разъяренный и накинулсяна меня.

– Ты что себе позволяешь, негодяй?! Ты как себяведешь?! Почему мать, усталая, измученная, после рабочего дня должна ехать кбабушке вместо тебя? Совсем совесть потерял!

Я ничего не понимал и глупо пытался оправдываться, дескать,я не отказывался ехать, я был готов, мама сама сказала, что поедет… Но отецпродолжать кричать, и из того, что он произносил, нарисовалась следующаякартина: мои родители целый день на работе, трудятся на благо общества, а мама,кроме всего прочего, должна вести дом и кормить и обстирывать нас, троих детей.Михаил работает и учится на вечернем отделении, у него нет ни минуты свободной,у Вали болит горло, и она не может ехать к бабушке, чтобы не занести инфекциюпожилой женщине, один я бездельничаю и, кроме школы, никаких забот не знаю, ктому же я утром пообещал отвезти бабушке лекарства и продукты, и вот в такойситуации я посмел сказать сестре:

– Отстань, у меня других дел полно. Некогда мне кбабушке ездить.

Конечно, Валя тут же перезвонила маме. Вообще-то, насколькоя помнил, говорил я совсем не это. То есть я действительно произнес слово«отстань», но дальше все было совершенно не так. Я сказал, что доделаю уроки ипоеду. Но Валя преподнесла маме наш разговор в несколько ином свете, к тому женаврала, что у нее болит горло. Никакое горло у нее не болело, просто ейхотелось и меня подставить, мелко напакостить, и самой к бабушке не ехать.Мама, как обычно, ничего не перепроверяя и не выясняя, рассердилась и сказала,что раз так, раз Володя ехать отказывается, то она сама поедет. Как я мог такпоступить в отношении родной бабушки?! Как я мог заставить мать… и так далее.

Я ничего не понимал. Я совершенно не чувствовал себявиноватым, ибо был полностью уверен, что мама просто передумала и решилапоехать сама. Я же не отказывался, я просто сказал сестре, что поеду чутьпозже, но поеду обязательно.

– Ты не человек! – продолжал бушевать отец. –У тебя нет сердца, нет совести, нет чести, нет уважения к старшим, нет любви кродственникам. Ты думаешь, когда ты был маленьким, у нас всех не было другихзабот и интересных занятий, и мы все только и мечтали о том, как бы посидеть стобой, повытирать тебе задницу, когда ты обделаешься, послушать твои крики икапризы? Думаешь, нам очень нравилось не спать ночами, без конца вставать ктебе, менять тебе пеленки и ползунки? Думаешь, мы с твоей матерью не хотелисходить в гости или в театр, не хотели съездить в отпуск и отдохнуть? Но мы немогли, потому что нужно было заниматься тобой, сидеть с тобой, кормить тебя. Ибабушка постоянно помогала нам, чтобы мама могла хотя бы в магазин сходить илив поликлинику. Никто не считался со своими интересами, никто не думал о своихважных делах, потому что был долг перед тобой, и этот долг мы стремилисьвыполнить. А теперь, когда ты вырос, ты не хочешь долги отдавать, ты не думаешьни о чем, кроме собственных интересов. Ты холодный, бесчувственный эгоист! Ядавно это знал, еще с того дня, когда умер Ванечка, но я надеялся, что с годамиты поумнел и подобрел. Я ошибся в тебе! Ты – негодяй, ты – злобное ничтожество,ты мерзавец, из которого никогда не получится настоящий человек. Посиди иподумай над тем, что я сказал. Сегодня ты останешься без ужина и безтелевизора.