Я прослужила у них два года с лишним, когда появилась миссЭльза Гриер. Она приехала в Олдербери, чтобы мистер Крейл написал ее портрет.Сразу же было видно, что мистер Крейл влюблен в эту девушку, а она, в своюочередь, и не пыталась это опровергнуть. Она вела себя, по моему мнению,бесстыдно, до невозможности развязно, на глазах у всех флиртовала с мистеромКрейлом. Понятно, миссис Крейл ничего мне не говорила, но я видела, что онавстревожена и опечалена. Поэтому я делала все возможное, чтобы облегчить еесудьбу. Мисс Гриер позировала ежедневно мистеру Крейлу, но я заметила, чторабота продвигалась не очень быстро. У них, несомненно, было еще чем заняться!

Моя ученица, к счастью, не очень-то замечала, чтопроисходило вокруг, – Анджела была слишком невинна. Несмотря на то, чтоумственно она хорошо развивалась, ее нельзя было назвать рано созревшейдевушкой. Она не обнаруживала никакого желания читать недозволенные книжки, непроявляла нездорового интереса к определенным темам, как это часто бывает удевочек ее возраста. Поэтому она не замечала ничего особенного в дружбе междумистером Крейлом и мисс Гриер. Все же девочка ее не любила, считала глупой. Вэтом она была целиком права. Мисс Гриер получила, как я считаю, некотороевоспитание, но она никогда не раскрывала книжку и была не способна поддерживатьразговор на какую-нибудь интеллектуальную тему.

Анджела, мне кажется, даже не понимала, насколько несчастнаее сестра, – она была не очень проницательна. Большую часть времени проводила вразвлечениях, лазила по деревьям, гоняла на велосипеде, увлекалась чтением.Миссис Крейл постоянно волновало, как бы Анджела ничего не заподозрила о еенесчастье, и она старалась в присутствии девочки выглядеть веселой.

В один прекрасный день мисс Гриер возвратилась в Лондон –чему мы все, могу Вас заверить, были весьма рады. Слуги относились к ней стакой же «симпатией», как и я. Она требовала много внимания, но потом забываладаже сказать «спасибо». Вскоре уехал и мистер Крейл. Мне было жаль миссисКрейл, она всегда принимала очень близко к сердцу подобные вещи. Я ужаснозлилась на мистера Крейла. Если у человека чуткая, уступчивая и умная жена, онне имеет права так себя вести по отношению к ней.

И все же мы с ней надеялись, что это кончится. Не то чтобымы об этом говорили, нет, но она хорошо знала мое мнение по этому поводу. Ксожалению, через несколько недель пара появилась снова – якобы необходимо быловозобновить работу. Мистер Крейл работал теперь просто-таки неистово. Я поняла:она уже окончательно прибрала его к рукам.

События достигли кульминации накануне семнадцатого сентября.Поведение мисс Гриер в последнее время стало нестерпимо наглым. Миссис Крейлвела себя как настоящая дама: она проявляла холодную вежливость, но в то жевремя всем своим видом показывала негоднице, что о ней думает. Так вот,семнадцатого сентября, когда мы все сидели в гостиной после завтрака, миссГриер высказала странное замечание о том, как она переоборудует гостиную, когдабудет жить в Олдербери. Понятно, миссис Крейл потребовала объяснения, и миссГриер имела наглость заявить – при всех! – что она собирается замуж за мистераКрейла, ни больше ни меньше. Она думала о браке с женатым человеком и говорилаэто его жене!

Я была чрезвычайно разгневана поведением мистера Крейла. Какон мог позволить этой девушке унижать его жену в ее же гостиной? Если он хотелбежать с нею, то должен был уехать, а не приводить в дом. Миссис Крейл,несмотря на негодование, не утратила достоинства. Как раз в тот момент зашелЭмиас Крейл, и она потребовала немедленного объяснения. Он, естественно,рассердился на мисс Гриер: ее поступок ставил его в неблаговидное положение, амужчинам это не нравится, это ущемляет их достоинство. Мистер Крейл не нашелничего лучшего, как промямлить, словно паяц, что сказанное мисс Гриер правда,но он, мол, не хотел, чтобы жена узнала об этом таким образом.

Я никогда не видела более презрительного взгляда, чем тот,который бросила Кэролайн. Она вышла из комнаты с высоко поднятой головой. Онабыла красивая женщина, гораздо красивее той девушки. У нее была поступькоролевы. Я от всей души надеялась, что Эмиас Крейл будет наказан за своюжестокость, за неприятности и страдания, какие он причинил благородной женщине.Впервые я попробовала высказать миссис Крейл свое мнение, но она остановиламеня: «Надо стараться вести себя как обычно. Это будет лучше всего. Пойдем всек Мередиту Блейку на чай». Тогда я сказала: «Вы изумительны, миссис Крейл». Аона мне ответила: «Вы ничего не знаете…» Потом уже в дверях обернулась и,поцеловав меня, сказала: «Вы для меня единственное утешение…»

Мистер Крейл чувствовал себя явно не в своей тарелке, хотя ипытался казаться бодрым. Мистер Филипп Блейк держался как всегда. А мисс Гриервыглядела как довольная кошка, наткнувшаяся на блюдце со сметаной. Они всеушли. Возвратились часов в шесть. В тот вечер мне больше не удалось застатьмиссис Крейл одну. За столом она была спокойна и уравновешенна и рано пошласпать. Никто, кроме меня, наверное, не знал, как она страдала тогда!

Вечер прошел в непрерывной ссоре между мистером Крейлом иАнджелой. Снова был разговор о школе. Нервы его были напряжены, а девочкараскапризничалась. Все, казалось, решено, школьные принадлежности куплены, и небыло никакого резона возвращаться к этому вопросу, однако Анджела решила, чтоот нее просто хотят избавиться. Я не уверена, что она вполне понимала положениев семье, которое влияло на нее, как и на всех других. Я, наверное, была слишкомзанята своими мыслями, вместо того чтобы попробовать остановить ее, а этостоило сделать. Все закончилось тем, что Анджела бросила пресс-папье в мистераКрейла и стремительно выбежала из комнаты.

Я пошла вслед за ней и строго сказала, что мне стыдно занее, что она ведет себя как маленький ребенок. Однако Анджела была слишкомвозбуждена, и я решила оставить ее в покое. Я была в нерешительности: зайти вкомнату миссис Крейл или не стоит? Наконец решила, что могу показаться чересчурназойливой. С тех пор горько жалею, что не сумела преодолеть в себе этустеснительность и не поговорила с ней. Если бы я это сделала, возможно, что-тои изменилось бы в дальнейшем. Видите ли, ей совсем некому было излить своюдушу. Хоть я и восхищалась ее выдержкой, но должна признаться с сожалением, чтоиногда не стоит этого переоценивать. Лучше естественным образом давать выходсвоим чувствам.

Я встретила мистера Крейла, идя в свою комнату. Он пожелалмне доброй ночи, но я ему не ответила.

На следующий день утром, помню, была хорошая погода.Казалось невозможным, чтобы люди не одумались, когда природа так тиха иумиротворяюща. Я зашла в комнату Анджелы перед тем, как спуститься к первомузавтраку, но она встала раньше и уже ушла. Я подняла рваную юбочку, оставленнуюна полу, взяла ее с собой, чтобы поручить девочке зашить после завтрака. ОднакоАнджела, схватив на кухне хлеб и джем, исчезла.

Слегка перекусив, я пошла ее искать. Говорю об этом длятого, чтобы объяснить, почему в то утро я не встретилась с миссис Крейл – аэто, наверное, стоило сделать. В то время, однако, я считала, что мояобязанность – разыскать Анджелу. Она проявляла непослушание и упрямство, когдаречь заходила о починке вещей. Я старалась не позволять ей вести себя подобнымобразом.