Немая сцена, в тех же декорациях и с теми же персонажами,продолжалась еще какое-то время: все присутствующие выглядели растерянными, аизящный молодой человек, посверкивая великолепными зубами, озирал их соспокойной, даже чуточку хищной улыбочкой человека, чувствующего своепревосходство. Неизвестно, в чем тут секрет, но Ольга намеревалась использоватьперемены в свою пользу, елико возможно…

– Ох… – с досадой сказал Кудеяр, заправляя вшаровары свое неублаженное мужское достоинство (впрочем, касаемо «достоинств»,подумала Ольга, вопрос дискуссионный). – Фельдмаршал, ну что ты суешься вчужие дела? Я тебе что, лакированные чуни оттоптал? Мы в твои дела не лезем,так что изволь и ты в наши того… стороною…

Молодой человек, которого назвали Фельдмаршалом, сделалнесколько шагов в его сторону – в его походке определенно чувствоваласьофицерская выправка.

– Дела, Кудеяр, бывают разные, – сказал он ровно ивежливо. – В иные и вмешаться не грех. Создалось у меня впечатление, чтоюношу вы в свои предосудительные забавы втягиваете определенно силком… А ты жезнаешь, что я такого не люблю и не одобряю. По согласию твори что хочешь, а вотустраивать гнусь с принудиловкой – нет-с…

– Твое какое дело?

– Ну, Кудеяр… – улыбнулся молодой человек уже безтени веселости в серых глазах. – Сам должен прекрасно понимать…

– Это мои места, – сказал Кудеяр, глядяисподлобья.

– Неправильно, – ответил Фельдмаршал. –Верный ответ – «и твои тоже». Но уж никак не безраздельно твои. Это и моиместа, голубчик. И поскольку я в этих местах давненько уже обосновался, имеюправо голоса… А?

– Это как посмотреть…

– Да? – глаза молодого человека метнулимолнии. – Вот это ты мне брось, а то осерчать могу. Если тебе не нравитсячто-то, всегда можно выйти на улицу, поговорить ладком, обстоятельно… Естьжелание?

Судя по насупленно-унылому виду Кудеяра, у него не было нималейшего желания покидать гостеприимное помещение.

Тот из его дружков, что стерег забившегося в угол Грека,вдруг кинулся с кулаком из своего закутка, налетая на молодого человека сзади.Фельдмаршал словно бы этого и не заметил, но в последний миг проворно отступилв сторону, так что нападавший обрушил кулак на пустое место, ловко сбилподножкой незадачливого воителя, который забарахтался на полу, ругаясь иупираясь кулаками в грязные доски.

Фельдмаршал быстрым движением отбросил в сторону трость…точнее, ножны в виде трости, и в руке у него остался длинный четырехгранныйклинок, сверкнувший в тусклом свете остро и грозно. Приставил острие к шееворочавшегося, и тот моментально застыл в нелепой позе.

– Ванюха! – досадливо рявкнул Кудеяр. –Фельдмаршал, ты уж не серчай, недавно он тут…

Чуть отодвинув острие, Фельдмаршал сказал без всякой злобы:

– Ты уж лежи и дальше, чадушко, так оно покойнее… Нутак как, Кудеяр? Забавы в сторону?

– Иди ты! – сказал Кудеяр сердито. – Говорютебе, дело чистое, этот сопляк мне только что проигрался вчистую, вонсвидетелей куча… Играли честно: деньги против парижских штучек, он ипроигрался…

– Брешет, как сивый мерин! – сказала Ольга, неопуская штофа.

– Кудеяр, – сказал Фельдмаршал. – Сравниваяваши физиономии, скажу тебе сразу, что доверия у меня больше этому юноше, чемтебе… Хотя бы… Во что играли? В карты, в зернь? Что-то я нигде не вижу ни карт,ни кубиков, ничего подобного… Прикажешь верить, что вы их прибрали аккуратно, ауж потом начали парижские нравы тут разводить? Врешь неубедительно.

Теперь Ольга рассмотрела, отчего молодой человек держалсвободную руку так странно, – под сюртуком у него виднелась темнаярукоятка оправленного в серебро пистолета.

Окинув ее внимательным взглядом, Фельдмаршал сказал:

– Юноша, у меня сложилось впечатление, что вы не прочьпокинуть это гостеприимное заведение как можно скорее?

– Именно, сударь, – сказала Ольга.

– Что же, имею честь предложить себя впопутчики… – он присмотрелся к Ольгиным ногам. – Господа кровельщикис Марсова поля, верните юноше обувь.

– Да ничего мы у него не отбирали, таким и приперся…

– Не врут?

– Нет, – сказала Ольга. – Так… получилось.

– Фома, – не повышая голоса, произнесФельдмаршал. – А ну, как лист перед травой…

Неизвестно откуда вновь возник трактирщик, державшийся ссамым подобострастным видом. Казалось, что его медведопобная фигура сейчассогнется пополам в почтительном поклоне.

– Живенько подбери молодому человеку обувьполучше, – сказал Фельдмаршал, все так же не оборачиваясь к хозяинутрактира. – У тебя в закладе чего только нет… Одна нога там, другая… тоже.А вы, кровельных дел мастера, отойдите-ка к той стеночке, вящего спокойствияради…

Он хищно ухмылялся, поигрывая клинком, держа другую рукувозле пистолета. Кудеяр и все прочие кучкой отступили к дальней стене, за нимизаторопился Грек. Поймав сердитый взгляд Ольги, вымученно, криво улыбнулся, развелруками:

– Я ж не знал… Где мне против них!

Отбросив штоф, Ольга незамедлительно вернулась к столу изаботливо прибрала в карман кошелек, составлявший теперь все ее достояние.Появился Фома, несущий перед собой на вытянутой руке лакированные сапоги, сразувидно, принадлежавшие не мужику и не мелкому чиновничку.

Сапоги оказались чуть великоваты, но, в общем, пришлись поноге. Завидев, что Ольга полезла за кошельком, Фельдмаршал энергично возразил:

– Не вздумайте, юноша. Сей экземпляр в накладе неостанется при любой погоде. Это еще он вам должен за понесенные неприятности.Черт-те что развел в заведении…

– Фельдмаршал! – умоляющим тоном прогуделтрактирщик. – Ну что ты с проповедями… Я ж не нанимался за нравственностьюследить, кабацкое дело известное – знай приноси, за что платят, да дружи совсеми подряд…

– Ладно, ладно, амфитрион ты недопеченный… Ну что,юноша, идемте?

Кудеяр мрачно подал голос из угла:

– Смотри, Фельдмаршал, жизнь наша переменчива…

– Я тебя тоже люблю, хоть и чуть поменее, чем родную матушку… –блеснул зубами Фельдмаршал. – Ворчать ворчи, но смотри у меня!

Ольга первой бросилась наверх по скудно освещенной лестнице,так, что избавитель за ней едва поспевал. Полной грудью вдохнула ночной воздух.Заметила, что неподалеку стоит запряженная парой гнедых темная карета.

– Ну, и что же дальше, юноша? – спросилФельдмаршал не без любопытства.

– Я вам так благодарен!

– Вот об этих пустяках давайте никогда более незаговаривать. Я, да будет вам известно, отнюдь не ангел и уж никак нестранствующий рыцарь из романов, но некоторых вещей не люблю, вот и приходитсяпоневоле… пресекать. Я другое имел в виду. Куда собираетесь направиться? –он кивнул в сторону кареты. – Я вас, разумеется, готов подвезти, чтобы необрывать благотворительность на полдороге. Филантропические поступки следуетдоводить до логического конца… Куда изволите?