– Интересно, – протянула Ольга.

– Осуждаешь?

– Да господи, по какому праву? У меня просто другаяжизненная ситуация, вот и все. Да и вообще, в нынешнем моем положении мне не сруки кого бы то ни было осуждать, чем бы то ни было брезговать… – онапоторопилась добавить: – Нет, конечно, с большими оговорками…

– Понимаю… Значит, тебя будут искать…

– Уже ищут. И не только полиция.

– И это я прекрасно понимаю… – его тон был серьезным,хотя в глазах поневоле мелькнула игривость. – Полина… ты готова выслушатьинтересное предложение?

– Готова, – не раздумывая, ответила Ольга. –Речь ведь пойдет вовсе не о… шалостях?

– Безусловно, – кивнул Фельдмаршал. – Простивеликодушно, ты очаровательна, ты просто прекрасна, но так уж сложилось, чтодумаю я в первую очередь о деле… против чего ты, полагаю, возражать не станешь?

– Никоим образом, – сказала Ольга, улыбаясь вовесь рот. – Тебе и не понять, насколько порой угнетает девушку, когдавсякий начинает… изъясняться. Момент как-то… не особенно способствует. Так что…Слушаю.

– Я в любом случае постараюсь помочь тебе, чем смогу,согласишься ты или нет…

– Именно потому, что я не юноша, угодивший внеприятности, а… нечто иное?

– Именно потому, – очень серьезно сказалФельдмаршал. – Мужчина в конце концов, должен из серьезных хлопотвыбираться сам. А девушке, да еще такой, помогать приходится поневоле, чтобы нечувствовать себя потом… Так вот, Полина… Мне давно уж нужен… кто-то… Не хочуупотреблять вульгарное словцо «сообщник», но другое что-то не идет на ум…

– Ничего, – сказала Ольга. – Меня и«сообщник» как-то не особенно удручает.

– Прекрасно. Понимаешь ли, в моем ремесле чертовскитрудно подобрать… сообщника. Животным вроде нашего общего знакомого Кудеярагораздо легче. А я… Не сочти за похвальбу, но я свое ремесло сравнил бы сювелирным делом. Подручные у меня есть, как же без них, но это именноподручные, на манер лакеев, оказывающие мелкие услуги во второстепенном… Ты –другое дело. Во-первых, ты до самого последнего времени была барышней изобщества, что подразумевает определенное воспитание, знание языков и прочее… Тызнаешь языки? Вот и прекрасно. Значит, тебе нет нужды играть светскую даму, тыею будешь… Понятно?

– Да, в общем…

– Второе. Тебе, извини за прямоту, нечего терять инекуда податься… У тебя есть шанс законным образом вырваться из нынешнегокрепостного состояния?

– Ни малейшего, – сказала Ольга хмуро.

– А значит, тебя, если ты умная… а ты, несомненно,умная… заботят две вещи: во-первых, оказаться подальше отсюда, желательно запределами Российской империи, во-вторых, располагать при этом достаточнымисредствами для жизни… Я не прав?

– Ты совершенно прав, – сказала Ольга.

– Отлично. Так вот, с некоторых пор я всерьез подумываюо том, чтобы перебраться в Европу. Здесь становится тесновато и жарковато… да ивозможностей там не в пример больше. Чем цивилизованней и прогрессивнейгосударство, тем больше оно предоставляет возможностей авантюристам… Я долговсе обдумывал. Европа не склонна интересоваться прегрешениями, совершеннымииностранцами у себя на родине… впрочем, и у нас в России не склонны вникать, ненатворил ли иностранец что-то у себя дома, если здесь он ведет себя прилично…Если в России тебя неплохо защищают продажные судейские крючки, то в Европе,кроме адвокатов, есть еще и продажная журналистика, а это, чтобы ты знала, неменее сильная защита, если уметь ею пользоваться… И, наконец, обстоятельство,которое должно интересовать в первую очередь тебя: в Европе нет крепостногоправа. Даже если с тобой на улице любого европейского города нос к носустолкнется твой нынешний владелец, он ничего не сможет поделать… Как бы ниразмахивал перед тамошними чиновниками и судьями купчей, ему расхохочутся влицо. Короче говоря, жизнь в Европе для нас обоих крайне привлекательна. У меняв голове бродят пока что исключительно смутные образы, но уже сейчас можно суверенностью сказать: такая парочка, как мы с тобой – умные, образованные,решительные, дерзкие – натворит в Европе нешуточных дел…

– Понятно, – сказала Ольга. – Бываетпредложение руки и сердца, а это, стало быть, сделанное по всем правилампредложение пойти в сообщницы.

Фельдмаршал смотрел пытливо:

– Судя по твоему тону, тебя такое предложение неособенно и шокирует?

– Оно меня ничуть не шокирует, – сказалаОльга. – Я бы, пожалуй, не согласилась идти в помощники к какому-нибудьворью, убийцам, головорезам… и в веселый дом ни за что не пошла бы. Но то, чтоты предлагаешь… Меня сделали вещью, выбросили из нормальной жизни… и что же,прикажете подыхать с голоду? Считай, что ты получил согласие. Только… Можешь тымне честно ответить на один вопрос?

– Постараюсь.

– У тебя совсем нет задних мыслей? Так-таки и нет?

Фельдмаршал на миг отвел взгляд, но тут же открыто глянул ейв глаза:

– Задние мысли есть. В конце концов, я – живой человек,а ты – невероятная красавица. Но эти мысли – далеко. Очень далеко. И я несобираюсь ни принуждать тебя, ни спешить. Если тебя это устраивает…

– Откровенность за откровенность, – сказала Ольга. –Такая постановка вопроса меня вполне устраивает. Я не Мессалина и не робкаянедотрога. Посмотрим, время покажет… Если тебя это устраивает… Что ты на менятак смотришь? Будто мерку снимаешь…

– Именно, – с улыбочкой ответилФельдмаршал. – Коли уж мы договорились и ударили по рукам, нужнодействовать. Тебе понадобится одежда…

– Неужели у тебя уже есть что-то на примете?

– Ты знаешь, есть, – сказал Фельдмаршал. –Есть, милая Полина… Я всегда говорю вслух о планах, когда они проработаны хотябы наполовину… Бриллианты князя Игуменнова… точнее, княгини, потому чтопринадлежат они именно ей. По самой приблизительной – российской – оценке ониуже сегодня стоят триста тысяч. Золотом.

Ольга, не особенно и раздумывая, воскликнула живо:

– Но я ведь их прекрасно знаю! Бриллианты Игуменновой,конечно… Большой фермуар, где, кроме бриллиантов, еще три больших изумрудапроисхождением из Индийской Голконды… Колье в три ряда, с подвесками… Браслет,серьги, аграф, опять-таки с изумрудом в центре…

– Ты о них слышала?

Ольга усмехнулась:

– Я их даже видела. На княгине. Не так давно.

– Ого… – протянул Фельдмаршал. – Я неинтересуюсь, Полина, тем домом, где ты жила вплоть до печальных событий. Носовершенно ясно, что это не просто хороший, а очень хороший дом. Если у тебябыла возможность видеться с княгиней Игуменновой… Ладно, это твои секреты, мнеот них ни пользы, ни вреда… Если продавать камни из гарнитура Игуменновой поотдельности – а именно так и следует сделать, выйдет даже больше, чем тристатысяч…