Кос-та… кос-та… кос-та… кос…

Я открыл глаза. В голове гудело, как после дешевой водки.Глаза не видели ничего. То есть — ничего внятного. Все было разобрано почастям, раздергано… вот появилось светлое пятно в форме полу серпа с широкимобушком, направленного острием вниз, и я очень нескоро понял, что это очертаниявиска, скулы, щеки и подбородка, освещенных сбоку. Потом я увидел глаза.

— Рагнара… — прохрипел я.

— Ты сильный воин, Кос-та, — сказала она. — Ах,какой ты сильный воин! Ты прирожденный нойда… как жаль, что ты не можешь остаться!..

— Почему? — глупо спросил я.

— Почему жаль? Почему не можешь?

— И то и другое… и можно без хлеба…

— Жаль — потому что твой дар не разовьется в Темном мире, азначит, будет изуродован и зачахнет. А не можешь — потому что таково твоепредназначение здесь: прийти и уйти; и не спрашивай, почему так; потому. Тысейчас упоен, но, как только встанешь, сразу начнешь торопиться обратно туда, всвой мир. Ничего с этим не поделать…

— Да, — сказал я. — Действительно, надоторопиться. Иначе он еще кого-нибудь убьет…

— Торопиться нет смысла, — сказала Рагнара. — Яразве не говорила тебе, что вы можете выйти отсюда в любой момент вашеговремени — даже раньше, чем пришли сюда? Конечно, без крайней необходимостиэтого делать не нужно — но можно сделать так, что по вашему счету вы пробудетездесь одну минуту или даже меньше. Все равно пока еще ничего не решилось ствоей подругой…

— А что с ней должно решиться?

— Ее должны утвердить Великим вождем.

— Что?!!

— Да, это так. Старейшины хельви уже собрались…

— Но почему?

— Таков закон. Даже единственная наследница Великого вождядолжна быть утверждена старейшинами.

— Единственная? Наследница? Как такое может быть?

— Предвидя плохое, мудрая Лоухи спрятала одну изсестер-наследниц в Темном мире. Марина — потомок этой спрятанной сестры. Сейчасникто не занимает место Великого вождя… Но ты спрашиваешь не о том.

— Да… Пожалуй, не о том… Но меня уже второй раз убивают заэти дни — а это утомляет.

— Бедный мальчик. Бедный ученый мальчик. Я спрошу за тебя.Было ли у тебя такое, когда ты должен был умереть или покалечиться, но ничегоне случилось?

— Было. Нужно рассказать?

— Не обязательно… но если хочешь…

— Не хочу.

(…в деревне маленьким я упал с сарая на какие-то доски согромными гвоздями и даже не поцарапался… а когда учился в седьмом классе, тоупал с четвертого этажа, и тоже отделался парой синяков и ссадин… и еще… иеще…)

— Было ли, когда ты ощущал неминуемое приближение смерти исделал что-то для того, чтобы она миновала тебя?

— Да, было.

(…стой, сказал я, и сержант Маркушкин замер с занесеннойногой. Ты чего? — медленно обернулся он ко мне, ставя ногу туда, где онастояла, — след в след. Не знаю, сказал я, но не двигайся. Я опустился наколени, на четвереньки… вот она. В траве проступила леска — тонкая, матовая,зелененькая. Черт, сказал Маркушкин, опускаясь рядом, ну ты и глазастый,очкарик. Стараюсь, сказал я. Мы сняли растяжку и пошли дальше, и скоро я ощутилеще одну, слева от нас, а потом еще…)

— Было ли, когда ты чувствовал, что все на свете идет всоответствии с твоими желаниями и стремлениями?

— Нет, — сказал я. — Скорее наоборот…

— Знай и запомни, — говорила она немного погодя, —чтобы уцелеть самому, тебе нужно научиться спасать людей. Находить, спасать… Тыпонимаешь меня?

— Может быть. — Я смотрел на нее. Груди ее медленнопокачивались в темноте, как отражения двух лун в глубоком озере. — Можетбыть…

Все было не тем, чем казалось.

Наконец мы выбрались из шатра. Я был одновременно выжат — иполон. Вымотан — и источал силу. Не знаю, как так может быть.

— Твое ожидание закончилось, — сказала Ирина Тойвовна.Маринка непроизвольно приподнялась. — Никто из старейшин не высказалсяпротив тебя. Но, прежде чем ты примешь решение, я расскажу тебе, что нам сталоизвестно. Сын Ылто Валло пребывает в убеждении, что в щите Уме заключена душаего отца, и желает высвободить ее, переместив в чье-то тело. Он ошибается,конечно, — там душа не Ылто Валло, а нхо Летучего камня, — нопереубедить его невозможно, и тех, кто пытался это сделать, он просто убил наместе. Или вынул у них душу… как у родной своей сестры… Так вот, для того чтобыосвободить душу нхо из щита, ему требуется стафа — то заклятие, с помощьюкоторого она была заключена туда. То есть это он так считает. Беда в том, чтосейчас происходит редчайшее, раз в четыре тысячи лет, стояние пяти Лун…

— Чего? — не поняла Маринка.

— Как тебе объяснить… В определенном смысле у всех нашихмиров есть пять Лун: белая Луна живых, черная Луна мертвых, Луна волков, Лунасов и невидимая Луна, приносящая росу. Вот-вот они выстроятся в одну линию. Этобудет время, когда все барьеры и запреты станут совсем тонкими, почтинезначимыми. И может оказаться так, что если совсем рядом окажутся Летучийкамень и щит Уме, то нхо сам или с минимальной чьей-то помощью перейдет илиобратно в камень, или в кого-то живого, кто окажется поблизости…

— А как они окажутся рядом — камень и щит? — спросилаМаринка.

— Так ты его не видела? В смысле, камень? Он же там, в самомцентре железного дома…

— Ангара?

— Да. Сын Ылто Валло нашел его и сразу огородил…

— А откуда у Ылто Валло взялся сын?

— От женщины. Была у Ылто Валло невеста, дочь нойдыПечименни. А когда нхо, вселившийся в Ылто Валло, убил всех мужчин хельви,тогда от женщин он потребовал служить себе, как богу Перкелю. Он брал их инасаживал на свой толстый уд, и от этого многие умирали, а кто не умирал сразу,умирал позже, рожая чудовищ. И только невеста его, дочь нойды и сама нойда,сумела подготовить себя так, что приняла семя Ылто Валло и не умерла ни сразу,ни вынашивая плод, ни рожая близнецов, мальчика и девочку. Так у него появиласьсемья, и он успокоился на время. Женщины хельви воспользовались этим и как-тоночью сумели бежать из Темного мира сюда, в Похьйоллу, прихватив и дочь ЫлтоВалло, Маару.

— А жену?

— Жена осталась. Он убил ее. Пытал, хотел узнать дорогу вПохьйоллу…

— Высокие отношения…

— Так вот, девочка моя. Хотим мы того, не хотим ли, но надТемным миром нависла смертельная опасность. Если нхо освободится из щита — аэто произойдет почти наверняка, — то… Некоторые из нас умеют видетьбудущее. Так вот — там ничего нет. Нет даже Солнца. Просто тьма, и все.