— Кадогана.

Последовала пауза, потом резкий вопрос:

— Как ты сюда попала?

Я озадаченно моргнула:

— Что?

— Как ты сюда попала? Это мой клуб. Как ты прошла?

В его глазах сверкнула сталь, и я поняла, чтоконфетно-букетный период закончился, не начавшись. А потом вспомнились словаКатчера о том, что на вампиров Кадогана косо смотрят из-за их привычки питькровь непосредственно из людей.

Я всматривалась в его лицо, пытаясь определить, не в этом липричина его гнева — в непонятной мне дискриминации среди вампиров.

— Ты шутишь?

Он схватил меня за руку, вытащил с танцплощадки и отвел ксамому выходу. Там он остановился и резко развернулся.

— Я спрашиваю, как ты сюда прошла?

— Я вошла через главный вход, как и все остальные.Скажешь ты мне наконец, в чем дело?

Не успел он ответить, как появились четверо охранников, авместе с ними Селина Дезалньер, самая известная в Чикаго вампирша. При близкомрассмотрении она оказалась такой же красивой, какой выглядела на экранетелевизора. Эта женщина словно сошла со страниц комикса — стройная фигурка сдлинными ножками, осиной талией и пышным бюстом. Длинные волнистые черныеволосы прекрасно оттеняли яркие голубые глаза и фарфоровую кожу. Одеждаприкрывала лишь незначительную ее часть — короткое облегающее атласное платьецвета шампанского, с замысловатыми складками на лифе. Наряд дополняли туфелькина высоченных каблуках.

На меня она взглянула с нескрываемым презрением:

— Кто это?

Ее тягучий медоточивый голос подействовал даже на меня,несмотря на то что я никогда не испытывала склонности к однополой любви. Намгновение меня охватило непреодолимое желание броситься к ее ногам и вымаливатьпрощение, подползти ближе, чтобы коснуться рукой ее кожи, которая, как я знала,будет нежной, как шелк. Хоть и с запозданием, я распознала очередную попыткувампира Наварры меня очаровать и собралась с силами. Мэллори и Катчер тоже ужеподошли и встали рядом, и их присутствие ободрило меня и укрепило моесопротивление. Селина широко раскрыла глаза, и я поняла, что неудача ее оченьудивила.

— Мерит, — отрывисто произнес предательМорган. — Из Дома Кадогана.

— Может, кто-нибудь все-таки объяснит мне, в чем дело?

Ответа я не получила, только Селина продолжала пристальноосматривать меня, слегка изогнув изящную бровь. Затем она снова произнесла имяМоргана, и на этот раз довольно требовательным тоном.

— Ты должна уйти, — сказал Морган. — Мыприглашаем сюда людей и не разрешаем посещать клуб вампирам Кадогана.

Я с удивлением уставилась на него. Чего они ожидали? Что ястану бросаться на танцующих?

— Послушайте, парень у входа пропустил меня и моихдрузей, — попыталась я их образумить, а не поддаваться слепымпредубеждениям. — Мы никому не причинили вреда — мы просто танцевали. Исовсем не собирались беспокоить людей.

Ища поддержки, я посмотрела на Моргана, но он отвернулся.Это больно укололо меня. Чувство разочарования стало сменяться злостью, и вомне закипела кровь. Я сделала шаг вперед, но кто-то крепко взял меня за локоть.

— Не стоит затевать драку, — прошепталКатчер. — Не тот случай. — Он легонько подтолкнул меня квыходу. — Пойдем отсюда.

Селина вновь посмотрела на меня, и на какое-то мгновение мыостались в зале наедине. Не знаю, какими силами она обладала, — я точноникогда не ощущала такого раньше, — но ее взгляд как будто стал оплетатьменя мягкими щупальцами. В мгновение ока они проникли в меня и стали ощупыватьизнутри. Сначала я не могла понять, чего она добивается, — в ее действияхне чувствовалось физической угрозы, но она вела себя агрессивно. Я не думаю,чтобы она могла меня ударить, она просто пыталась проскользнуть в меня,отыскать слабые места, измерить мою силу. Она оценивала меня прямо здесь, вприсутствии своего помощника и охранников, в присутствии Катчера и Мэллори. Онаиспытывала меня, давила, ожидая крика, шага назад, любого признака уступкисвоему натиску.

Я понимала, что недостаточно сильна, чтобы возвести стену,но и сдаваться не собиралась. Не хотелось просить ее прекратить попытки илипризнавать себя побежденной. И даже если бы у меня были силы, я не знала, какбороться против такого натиска, поэтому сочла, что единственный выход — ничегоне предпринимать. Я выбросила из головы все мысли. Если прекратитьсопротивление, не возводить барьеров, ее щупальца ничего не смогут обнаружить.Но легче сказать, чем сделать, — даже дышать было трудно, настолькосгустился воздух от концентрированной энергии.

Все же я сумела ни о чем не думать, просто стояла и смотрелав ее голубые глаза и даже смогла приподнять краешки губ.

Глаза Селины сверкнули серебром.

Для вампира это все равно что моргнуть.

— Селина…

Голос Моргана разрушил чары. Я заметила, как рассеялось еевнимание, как расслабилось тело, и магия вокруг нас испарилась. Она сделалаглубокий вдох и перевела взгляд на Моргана, снова надев маску бесстрастногоравнодушия:

— Милый, ты решил позабавиться с игрушкой Этана.

Я едва не заорала, но пальцы Катчера сильнее сжали мойлокоть.

— Мерит, — негромко произнес он, — несвязывайся.

— Последуй его совету, куколка, — добавила Селина.

Я была в бешенстве, но именно этого она и добивалась. Нельзяпоказывать свою злость, нельзя спорить. Нет, сейчас лучше изобразить примерноговампира. Прикинуться спокойной и невозмутимой девочкой. Новичком, который ещепомнит, что значит быть человеком.

Не сводя взгляда с Селины, я в точности повторила жест,виденный у Этана: сунула руки в карманы джинсов, деловито выпрямилась ипостаралась, чтобы мой голос прозвучал как можно убедительнее:

— Я не куколка, Селина. Будь уверена, я превосходнознаю, кто я.

То, что я заговорила с интонациями Этана, дошло до менягораздо позже.

— Молодец, — прошептал Катчер и потянул меня заруку к выходу.

Собрав остатки гордости, я последовала за ним и даже сумелане оглянуться на парня с каштановыми волосами, который выдал меня своемумастеру.

Я сохраняла спокойствие, пока мы не отошли от клуба на целыйквартал. Тогда Катчер, вероятно считавший, что мы уже на безопасном расстоянии,заговорил:

— Ладно. Теперь можешь расслабиться.

Я так и сделала.

— Не могу поверить, чтобы люди могли себя так вести!Господи, у нас ведь уже двадцать первый век! Как же можно терпеть такуюдискриминацию? И что за эксперименты ставила надо мной Селина? — Яобернулась к Катчеру, едва помня себя от злости, и схватила его за руку. —Ты почувствовал это? Что она делала?