– Можешь взять, это просто бумага, – раздался сзади голос Кины, и я, подумав про себя, что она явно перегибает палку и перестраховывается, спрятала записку в кармашек. Потом прочту. Тем более что официальная часть закончилась, начинается развлекательная: сайгарский театр привёз какое-то представление.

Представление оказалось куда более интересным, чем я думала. Несмотря на странные костюмы и не менее странную хореографию, происходящее на импровизированной сцене завораживало. А уж когда главный герой – бедный юноша, чью деревню сожгли подчистую – провёл какой-то ритуал и обзавёлся маской! Я, кажется, даже моргать перестала. Получается, маска как-то связана с местью? Так и тянуло начать буравить Ашша вопросительным взглядом, но я пока держалась.

А бедному юноше тем временем приходилось нелегко. Девушка, в которую он влюбился, требовала снять маску, и бросила его, когда не согласился. Вот только я не до конца поняла – речь шла о том, чтобы отказаться от мести, или просто элементарно даже лицо показать? И почему всё-таки нельзя мстить «втихую»? Зачем обязательно эта маска?

Впрочем, на последние вопросы ответ сайгары, кажется, дали: когда юноша столкнулся со своим врагом и проигрывал ему, он снял, наконец, маску, и его противник упал замертво. Я опять поняла далеко не всё – это он от одного вида лица? Или в этот момент у юноши откуда-то добавились силы? А может, врага поразили сами Небеса?

Меня так захватило представление, что я совершенно забыла о записке, но Кина, оказывается, помнила.

– Не будешь читать? – поинтересовалась она, выразительно глядя на мой карман.

– Потом, – отозвалась я, не испытывая ни малейшего желания демонстрировать текст придворному магу Ирракана. Мало ли что там.

– Ты ведь не будешь делать глупостей? – спросила меня девушка, истолковав всё совершенно неправильно. – Ашш не простит тебе попытку пойти налево…

Ответить я не успела. Вокруг нас стали расступаться люди, освобождая дорогу императорской чете, я сделала было движение, чтобы тоже отступить, но оказалось, что я им и нужна.

– Ика! – мелодично пропела сайгарская правительница – высокая, рыжеволосая, ослепительно белокожая и синеглазая. Она остановилась в паре шагов, и меня окутало облако аромата от её духов. Резкий и экзотический запах, как и она сама.

– Ваше Величество, – изображаю я реверанс, изо всех сил стараясь не чихнуть.

– Приглашаю тебя остаться на ужин, Ика, – воркует она.

И я польщена, а ещё больше ошарашена, но не успеваю ответить – рядом с ней появляется Ашш.

– Увы, любезная Аркайя, Ика не сможет.

Мне остаётся лишь изобразить ещё один реверанс и закусить губу, скрывая обиду. Разумеется, он в своём праве, но всё же – какого чёрта?!

Обратно меня сопровождает Кина, на ужин, кажется, не остался почти никто, разве что сам Ашш, и я борюсь с собой, чтобы не начать расспрашивать, почему мой Господин меня отослал.

Ну, отослал и слава небесам, Ика, – говорила я себе, а воображение рисовало, как он увивается за какими-нибудь сайгарками. Совершенно неясно, правда, с каких пор и почему вообще меня это волнует. Ведь не должно!

Записку из беседки я читаю и перечитываю, но она не даёт ответов, а лишь порождает новые вопросы. «Будет нужна помощь, посети свой склеп» гласит текст. И его слишком мало, чтобы грешить на шифр. Значит, надо будет по возвращению наведаться в место упокоения самозваной Аники дес Аблес…

Ашш пришёл только под утро. Кажется, уже даже светать начало, и он принёс на себе тот самый резкий и экзотический аромат.

– Вы пахнете женскими духами, мой Господин, – бормочу я, и единственное, чем могу свою наглость оправдать – это полусонным состоянием, когда не знаешь, что творишь.

– У тебя всего два варианта, Ика, – не очень-то по-доброму сообщает Ашш. – Либо терпишь, либо мы идём в умывальню, и там ты смываешь с меня этот запах.

Дальнейшее я и вовсе объяснить не могу – вместо того, чтобы заверить, что мне ничего не мешает, и вообще, освободить кровать её законному хозяину, я говорю «Утром!», и устраиваюсь поудобнее. И, может, мне это всё снится? Потому что в голосе Императора слышится чуть ли не растерянность.

– Что? – переспрашивает он.

– Утром, – повторяю я. И добавляю, беспечно захлопывая за собой дверцу ловушки. – Смою.

ГЛАВА 15. Чужая сила

Утром всё возвращается на круги своя. Меня, стоило только вспомнить, а вспомнила я почему-то сразу, как проснулась, накрывает волна паники и неловкости. Неужели я и в самом деле могла пообещать такое? И кому!

Так что глаза я открываю с опаской, тут же натыкаюсь на пристальный взгляд Ашша и, хоть и понимаю, что этого делать нельзя, инстинктивно подаюсь назад. По губам Ашш-Ольгара пробегает непонятная усмешка, и он молча идёт мыться сам. А я… я чувствую себя странно. С одной стороны, хорошо, что не надо, а с другой – ему что, не очень-то и хотелось?!

Возвращается Император быстро. Я только-только успеваю надеть платье и взяться за покрывало – никак не могу избавиться от привычки самой застилать кровать, как откуда-то сзади звучит вопрос:

– Что в письме?

Со сна я соображаю медленно и мучительно, и даже успеваю спросить, откладывая покрывало и оборачиваясь.

– В каком письме, мой Господин?

И дело вовсе не в том, что я намерена от него скрыть вчерашние послания, просто назвать эти мятые листочки письмами, мне и в голову не приходило. Так, записка, и не больше. А письмо в моём сознании – это то, от тёти Эльзы неведомому другу, где есть «Он» и есть «Паук», и о котором я докладывать Императору вовсе не планировала.

– Ика? – вопросительно произносит расположившийся в кресле Император Ашш-Ольгар, и мне явственно слышится в его голосе угроза.

– Вы о той записке в беседке, мой Господин? – максимально покорно спрашиваю я, кляня своё зачастившее сердце. И болтливую Кину, хотя, конечно же, у меня не было ни малейших сомнений, что она ему доложит.

Ашш молча протягивает руку, и я послушно бросаюсь к платью, в карман которого, насколько мне помнится, убирала записку после прочтения. Но её там нет. Кармашек совершенно пуст, я зачем-то проверяю его ещё раз, затем быстро обшариваю второй карман – тоже ничего, беру платье и трясу его, в надежде, что записка сейчас вывалится откуда-то из складок, или обнаружится на кресле под платьем… нету.

– И? – говорит Ашш-Ольгар, когда я откладываю платье и начинаю растерянно оглядывать комнату.

Я молча возвращаюсь к кровати и зачем-то поднимаю подушку – там тоже ничего. И в карманах мягких брюк, в которых я сплю – также пусто. Я уже не надеюсь её найти, я мучительно пытаюсь решить – говорить ли правду, раз записка пропала, вернее, сколько этой самой правды я должна сказать, а сколько оставить при себе?

Императору надоедает ждать, и, когда я, наконец, оборачиваюсь, он уже не в кресле, а прямо передо мной.