Поддавшись на уговоры и убедительные заверения, скоморохи двинулись ему вслед, едва поспевая за суетливым проводником, который, как нарочно вилял, вороча по закоулкам. Пузур, уже начал подозревать неладное, когда их взорам представился высокий берег залитый солнцем.

***

— Именем государя! — Одышливый окрик, от неожиданности показался раскатом грома.

Обернувшись, скоморохи увидели с десяток людей, толпившихся наизготовку с копьями. Возглавлял странное воинство, тучный предводитель с перекормленным лицом и жировым складом у подбородка.

— Я так и думал — пропустил сквозь зубы Пузур, заметив за широкими спинами стражей недавнего проводника. — Воры.

— Как смеешь ты — бродяжий шут, называть ворами кишских градских — верных сторожей Киша! — Грозно отдуваясь, пропыхтел тучный десятник, расслышав шепот гальнара.

Обрадованный тому, что перед ним не лихие люди, но вместе с тем перепуганный оскорблением стражников, Пузур бросился извиняться перед градским начальником.

— Думаешь так легко отделаться, за нанесение обид служилому люду? — Несколько смягчившись, ответил тучный страж на извинения и объяснения скомороха. — За это налагается великая вира.

— Да, конечно. — Пузур с неохотой полез пальцами в мешочек.

— Что?! Подкупить меня вздумал?!

— Прости, я думал надо заплатить. У меня в мыслях не было такого, чтобы подкупать…

— Великая вира, потому и великая, что не твои жалкие откупные. Давай сюда все. Распоряжение государя, с особым тщанием проверять всех прибывающих, вызывающих подозрение. Что-то мне подсказывает, что вы неспроста здесь. Ну, что стоишь? Мошну давай! — Подчиняясь негласному приказу старшего, стражники выхватили из рук опешившего скомороха мешочек.

Отсыпав большую кучку, тучный страж снова важно пропыхтел:

— Ладно, я добрый сегодня. Возьму еще в счет платы за место и все. За право скоморошить платить надо. Чай не слыхал?

— Мы уже платили, когда въезжали в город! Как можно дважды обирать?! Это грабеж! Помогите люди добрые!! Чего вы стоиите…?! Страажа!!! — Плача, закричала не стерпевшая произвола Эги.

— Ты чего тетка разоралась?! Не видишь, что стража здесь?!

Пузур опасаясь худшего, остановил свою жену и удержал Аша от невольного разоблачения. Меж тем, старшина стражей, сердито насупив брови пробурчал:

— Хотели ведь по-хорошему. За выходку этой тетки, забираю все.

— Но как же…? Чем мы будем расплачиваться?

— Что ноешь? Благодари Энлиля, что этим кончилось. Платежные камни и зерно мы вам оставили. Ими и расплачивайтесь, как другие. Чай с голоду не помрете. — С этими словами важный са-каль градских стражей, сделал знак своим людям и важно зашагал прочь от площади. За ними мелкими шашками, быстро засеменил их злосчастный проводник.

— Я так и знал, так и знал. — Запричитал Пузур, когда стражники скрылись за поворотом. — Я знал, что этим все кончится. Нельзя было доверяться этому проныре. И зачем мы только вошли в город? Как я мог надеяться, здесь заработать?

Пузур никого не обвинял, но всем было понятно, что в душе он сердится на себя за то, что он поддался уговорам юной бродяжки. Аш заметил, как девочка поникла виновато опустив голову, и поспешил всех успокоить и прежде всего Нин.

— Ну, что вы уныли? Было бы с чего. Зерно и платежные камни при нас.

— Да кому нужны сейчас камни?

— Но зерно-то, при нас. Этот боров в чем-то да прав: пока в наших мешках зерно, голодать нам не придется. А раз брюхо не сводит, значит и дело проводит. Это же не Нибиру и не Кадингир какой-то. Это Киш. Сюда стекаются богатства мира. А с нашими навыками, можно быть уверенным, что мы вскоре восполним наши потери. — Сам не веря своим словам, напропалую врал Аш. — Я, например, сейчас пойду в большие дома, навещу кой кого и принесу столько серебра, сколько вы и не видели.

— Аш, что ты надумал? — Заволновалась Нин. — Ты же сам говорил, что считаешь воровство недостойным, даже если воруешь у вора. И это очень опасно.

— Кто же говорит о воровстве? Я же здесь неспроста. Здесь тот, кто вытащил меня из ямы. Он должен помнить, ради кого учитель пошел на сделку с ним. — Аш едко скривил улыбку, вспомнив, как его обхаживал иноземец.

— И ты думаешь, он поможет снова? — Пузур недоверчиво скривился.

— Поможет.

***

— Тушге, что за шум?! Что там у тебя?! — Спросила недовольная очередным беспокойством Элилу, когда разгоряченная и растрепанная служанка прибежала доложиться на ее зов.

— Там… там… — безуспешно пыталась пробить отдышку любимица — последняя из рабынь кто оставалась с ней.

— Да отдышись ты! — Милостиво разрешила Элилу,

— Там приходили служки от ростовщиков. А когда я им сказала, что ни злата ни серебра в доме больше нет и нужно дождаться господина, они хотели забрать всю чеканную посуду. Я им не дала. — Гордо сказала Тушге, дуя на распухшие пальцы с остатками чьей-то крови в ногтях.

— Они ушли?

— Ушли. Я закрыла за ними двери. Они постучали, поорали да и ушли. Грозились со стражей прийти.

— Это конец. — Сникла от безысходности, несостоявшаяся гашан Киша. — Все уже знают, что он не вернется. Он бросил меня, он бросил своего ребенка. Бросил, чтобы выторговаться за свою никчемную шкуру. Скоро и до государя дойдет его подлое предательство, и тогда его праведный гнев падет на меня. Какой позор.

О, Энлиль, сколько я молила тебя, чтоб ты смилостивился надо мной и позволил с честью выйти из этого ужаса.

— Энлиль милостив, он обязательно услышит мольбы госпожа.

— Он даже жалкой серебряной мелкоты мне не оставил, лживый боров!

Служанка встрепенулась, чтоб подобрать опрокинутые украшения, когда на пол полетел столик с подношеньем Энлилю.

— Не нужно — остановила ее хозяйка. — Зачем это теперь? Все равно скоро все это заберут. А меня отправят в колодах, куда-нибудь на край земли, работать на благо….

Кто там стучит?! Ты же говорила, что они ушли!

— Клянусь, госпожа. Я сама видела.

— «Сама видела» — передразнила Элилу свою служанку. — Тогда кто там стучится, по-твоему? Неужели они вернулись? Поди, проверь.

— А если это не они? — Заговорчески прошептала Тешгу.

— Мне учить тебя надо? Узнай, что им надо. Вдруг это люди от господина.

Когда служанка побежала исполнять поручение, Элилу подумала, о том, что как хорошо, что спровадила ребенка с кормилицей и повитухой к родителям, вовремя сообразив, что в городе для него небезопасно.

— Там старуха какая-то.

— Старуха? Что еще за старуха?! Кто бы это мог быть? Хмм.… Открой. Должно быть, кормилица вестовую отправила, чтоб сообщить о благополучном прибытии. Дура, нашла, кого послать. А вдруг, это Мэс-Э прислал за мной. Веди сюда, я сама хочу ее расспросить.

Служанка вернулась довольно быстро, но одна.

— Ну что? Почему сюда ее