нужна не столько публикация, сколько объективная оценка. Именно поэтому я с вами разговариваю.

Карпов замер. Он понял, что сейчас услышит то, за чем пришел.

— Я уже сказал: то, что вы написали, написано хорошо. Но не более. Иначе я бы, разумеется, рекомендовал поставить рассказ в ближайший номер. А поскольку это просто «хорошо»… — Андрей Анатольевич взглянул на переполненный папками шкаф. — На «хорошо» здесь примерно три полки из восьми. Так что на сегодняшний день вы — один из многих.

«Один из многих. Значит, я был прав, — подумал Геннадий Иванович. — Мое слово оказалось не громче остальных».

14 августа — 20 марта

Через два дня после этого разговора Карпов уволился из «Звезды». Он вдруг понял, что не может определять человеческие судьбы. Не может даже в тех случаях, когда в однозначности вердикта нет никаких сомнений. Дело было не в боязни после очередной отрицательной рецензии увидеть перед собой нового «Сергеева». Просто Геннадий Иванович более не чувствовал себя вправе говорить «да» или «нет».

Работу он нашел быстро, устроившись в небольшую газету. Конечно, зарплата оставляла желать лучшего, но он и раньше не жировал, а перспектива карьерного роста выглядела вполне реальной. К тому же эта работа оставляла достаточно времени для того, чтобы писать.

Писал Карпов теперь каждый день. Иногда по одной странице, иногда по пять. Хотя к роману за это время даже не прикасался. Не потому, что по-прежнему сомневался в своих способностях осилить крупную форму, хотя такие мысли имели место. Просто бóльшую часть своего свободного времени Карпов был Кевином Стингом. Он пообещал себе, что не остановится, пока не опубликует хотя бы один рассказ.

Для начала Геннадий Иванович написал «Большую игру» — новеллу о приключениях американца в Голландии, задуманную Лучинским. Карпов сохранил все оговоренные когда-то особенности концептуального подхода к серии. Другими словами, как уже было сказано, Кевин Стинг продолжал жить. Из-за упрямства… Из-за невыносимости мысли о неудаче… А может, даже из-за желания отдать должное памяти Лучинского, хотя Павел Борисович того и не заслужил.

Рукопись один за другим отклонили два журнала. Но это не остановило Карпова — к тому времени он был уже достаточно «толстокожим». В конце сентября родилось «Зеркало» — история про неудачливого художника из парижского предместья. Еще через месяц — «Паук» (там действие происходило в Италии). Отказ на «Зеркало» пришел за два дня до окончания «Паука». На итальянский рассказ вообще не дали никакого ответа.

В конце ноября Геннадий Иванович отчаялся пробиться на журнальные страницы и стал всерьез изучать тему электронных публикаций. До тех пор сетевые издания казались ему не будущим литературы, а лишь боковой ветвью ее развития. Возможно, он был не по возрасту старомоден, но книга, которую невозможно полистать, пошуршав страницами, не казалась ему полноценной. Разумеется, Карпов знал о возможности выложить в сеть любой текст, но эта возможность не представляла для него интереса. Отсутствие редакторского барьера лишало процесс вкуса победы. С таким же успехом и такими же эмоциями он мог бы пустить страницы своих рассказов по течению какого-нибудь ручья. Оттуда ведь их тоже кто-то может выловить. Но, даже будучи старомодным, Геннадий Иванович ни в коей мере не был закоснелым ретроградом. Потому решил изучить вопрос более тщательно: стал внимательно читать профильные блоги, завел страницы в социальных сетях, делал посты, делился своим мнением и знакомился с чужими. Набравшись смелости, Карпов даже прикрепил к одному из постов фрагмент «Большой игры», не без волнения следя за растущим числом «лайков». Расхрабрившись, он написал совсем маленький рассказ о зоопарке и разместил его на своей страничке полностью. Десяток перепостов доставил Геннадию Ивановичу истинное наслаждение. Некоторые из гостей даже интересовались, есть ли у него другие рассказы и можно ли их прочесть. Постепенно у Карпова появились сетевые друзья. Ему трудно было привыкнуть к тому, что здесь это так просто. В обычной жизни друзей у Геннадия Ивановича практически не было. Но там это слово значило совсем другое. Приобрести друга «в реале» — это… Все равно что провести рассказ через самого строгого рецензента. Право на реальную дружбу надо заслужить. А тут — всего лишь нажать клавишу «Подтвердить запрос». Один из сетевых знакомцев, чей ник «Истина где-то рядом» повторял слоган известного фильма[10], посоветовал Карпову, раз уж тот предпочитает бумагу, собрать рассказы в книгу и выставить ее на краудфандинговую платформу[11]. Загадочный термин поставил Геннадия Ивановича в тупик. Он изучил тему и выяснил, что таким образом можно собрать деньги на издание. Или не собрать — тут уж как повезет. Сначала эта возможность не показалась ему привлекательной, но потом Карпов подумал: а почему нет? Ведь в этом случае сразу станет ясно, есть ли люди, которым его книга нужна, и сколько их. Просто напечататься можно и за свой счет. Правда, счет Геннадия Ивановича в банке оставлял желать лучшего, поэтому такую возможность он мог рассматривать лишь теоретически. Но, если бы даже было иначе — что потом? Нет ничего хуже для писателя, чем видеть, как его детище невостребованным пылится на полках. С каждым днем идея о краудфандинге казалась Геннадию Ивановичу все более привлекательной. Он связался с сетевым приятелем, получил несколько дельных советов и окончательно решил «вписаться в тему».

Главный редактор газеты весьма косо посмотрел на просьбу проработавшего без году неделя сотрудника об отпуске за свой счет, но Карпов успел зарекомендовать себя, поэтому заявление редактор все же подписал.

Книгу Геннадий Иванович собрал за неделю. Рассказы были готовы, оставалось только еще разок пробежаться по ним глазами, немного «причесать» и расставить в нужном порядке. Конечно, семь рассказов — это мало, чуть меньше восьми авторских листов. Но откладывать все на потом, набирая объем, Карпов не решился. Побоялся остыть и передумать. Почему бы не начать с маленькой книги, а потом — в случае успеха — замахнуться на большую? В успех он по-прежнему не верил, помня о фиаско с журналами, но, как и любой другой, втайне надеялся на него.

Когда книга была собрана, осталось придумать для нее название, на что у Геннадия Ивановича ушло целых два дня. Все варианты, приходившие в голову, решительно не нравились. Окончательно забуксовав, Карпов вспомнил слова Сергеева во время их первой встречи в Жуковке. Тот тогда сказал: «Мой отец планировал написать серию новелл под условным названием “Пульс за сто”».

«Между прочим, неплохой вариант, — подумал Геннадий