скромных тиражах ни о чем.

Погруженный в размышления, Карпов не замечал, как кто-то подсел на соседнее кресло, до тех пор, пока попутчик не спросил:

— Хорошая книга?

— Надеюсь, — ответил он и только потом сообразил, чей голос услышал.

Резко повернув голову, Геннадий Иванович окаменел — настолько сильным был обуявший его ужас.

Олег Михайлович потрепал Карпова по руке.

— Тише, тише. Не надо так нервничать, вас сейчас инфаркт хватит. Это вовсе не запоздалое возмездие. К тому же я говорил: для подобной работы существуют другие люди. Если бы у меня были зловещие планы, вы бы встретились не со мной. — Сергеев перевел взгляд на книгу. — Поздравляю, все-таки добились своего. Подарите?

Переход получился столь резким, что Геннадий Иванович не сразу понял смысл вопроса. Сообразив, наконец, о чем его спросили, он протянул книгу.

Олег Михайлович взял ее в руки, посмотрел на обложку и прочел:

— «Пульс за сто». Михаил Сергеев… Даже не знаю, что и сказать.

— Считаете, я не имел на это права? — спросил Карпов, будучи уверенным, что получит утвердительный ответ. Неужели он вновь перешел дорогу своему злому гению?

— Ни в коем случае, — ответил Сергеев. — Напротив, вы меня приятно удивили. Очень достойный поступок. Собственно говоря, я здесь для того, чтобы вам об этом сказать.

— Да? — Геннадий Иванович не смог скрыть облегчения. Он поспешно полез в сумку. — Тогда возьмите еще. Для Кристины Михайловны.

— Благодарю. — Сергеев принял книгу. — Вы даже не представляете, насколько она вам благодарна. Хотите, сделаю ответный подарок?

— Подарок? Какой?

— Можете задать мне три вопроса. Обещаю ответить честно.

— Три вопроса? А почему именно три?

— Это первый вопрос? — уточнил Олег Михайлович.

— Нет-нет! — Карпов задумался. Три вопроса… — Почему вы тогда меня отпустили?

Он хотел спросить: «Почему вы не отослали в редакцию мой последний рассказ?», но не рискнул.

Сергеев кивнул.

— Так и думал, что вы начнете с этого. Тут все просто. Мне действительно очень понравилась «Последняя ставка».

— Но меня так и не опубликовали.

— Это уже не имело значения. Дальнейшее наказание было несоразмерно проступку.

— Почему же вы соврали о публикации?

— Разве? Если мне не изменяет память, я сказал «Рассказ одобрен». Он действительно был одобрен. Мной. Про публикацию речи не шло.

«А ведь так оно и было», — вспомнил Карпов.

— Но мне казалось — это подразумевается.

— Значит, мы просто не поняли друг друга. Кстати, будьте внимательны. Вы только что задали второй вопрос.

«Остался всего один. О чем же спросить еще? Что самое главное?»

Сергеев вновь посмотрел на книгу.

— Честно говоря, не ожидал, что вы окажетесь столь настойчивым и целеустремленным. Эти современные технологии — просто находка. Раньше нельзя было и мечтать получить столь быструю поддержку такого количества неизвестных тебе людей.

— Вы за мной следили. — Геннадий Иванович постарался избежать вопросительной интонации.

— С определенного этапа. Но вы ведь не предполагали, публично выходя в сеть, сохранить конфиденциальность?

«Действительно», — подумал Карпов.

И тут в его голову закралась нехорошая мысль. Очень нехорошая. Просто ужасная…

Неожиданные восемь тысяч. Возобновившийся денежный поток. Внезапное спасение почти что умершего проекта. Проекта, названного именем отца человека, который сидел сейчас рядом с ним. А что, если… Нет никаких неизвестных людей, которых заинтересовала его книга. Есть только один человек. Очень даже известный.

У Геннадия Ивановича внезапно пересохло во рту. Нет. Только не это!

Карпов повернулся к Сергееву:

— У меня ведь остался один вопрос?

— Да.

— Скажите, это вы оплатили издание книги?

Теперь уже Сергеев посмотрел на него.

— Вам не откажешь в проницательности, Геннадий Иванович. Но вы слишком хорошо обо мне думаете.

— Ответьте прямо! — не вытерпел Карпов. — Не увиливайте! Это вы внесли все эти деньги?!

— Хорошо. Отвечу прямо, — согласился Олег Михайлович. — Я не оплачивал вашу книгу. Более того, я не внес на ваш счет ни копейки. Я до конца остался третейским судьей.

— Можете поклясться в этом? — Геннадию Ивановичу нужен был не просто ответ. Ему требовался ответ, не оставлявший ни тени сомнений. Потому что, если сомнения останутся, тогда… Он даже не мог представить себе, что тогда.

— Это четвертый вопрос, — напомнил Сергеев. — Но, видя, насколько он для вас важен… Хорошо. Клянусь, я ни в какой форме не оплачивал издание вашей книги. Удовлетворены?

Карпов медленно возвращался к жизни. Слишком ужасной была угроза, чтобы забыть о ней в одночасье.

— Да… Спасибо.

Олег Михайлович убрал книги в кейс.

— На этом мы с вами расстанемся. И больше не увидимся никогда. Думаю, это лучший подарок, который вы могли бы сегодня получить.

Они не стали прощаться друг с другом. На ближайшей остановке Сергеев вышел.

Покинув трамвай, он обернулся. Карпов смотрел через стекло. Его лицо походило на лицо человека, только что узнавшего: поставленный ранее смертельный диагноз оказался ошибочным.

«Каким было бы это лицо сейчас, если бы его хозяин узнал, что издание книги действительно оплатил один человек? — подумал Олег Михайлович. — И он мог бы это узнать, ведь я обещал отвечать честно. Но Карпов не задал правильного вопроса. Хотя, мог бы догадаться и сам. “Истина где-то рядом” — довольно прозрачный ник».

О том, что Геннадий Иванович выставил книгу на краудфандинг, Сергеев узнал от Кристины. К тому времени он уже не слишком интересовался судьбой литератора. Впрочем, главной причиной звонка сестры был, конечно, изменившийся авторский псевдоним. Кристина явно надеялась, что брат это оценит. Он действительно не ожидал ничего подобного. Не вызывало сомнений: этим Карпов пытается искупить свою вину, что, несомненно, делало ему честь.

Любопытства ради Олег Михайлович отслеживал судьбу проекта. До поры до времени все развивалось закономерно, как он и предполагал. А вот неожиданное появление большого взноса и особенно последовавший за ним «финансовый хвост» выглядели необычно. Кристина держала все в тайне, однако ее брату не составило труда выяснить: большинство взносов идет с подставных адресов, за которыми стоит один отправитель.

Олег не одобрял этот поступок. Раз судьба не благоволила Карпову, значит, у нее были на то основания. Но вмешиваться не стал. Экземпляр, полученный от Геннадия Ивановича, он тоже решил сестре не передавать. Зачем? Кристина наверняка получит книгу на адрес «Истины…». Ни к чему ей знать, что они встречались. Последуют неминуемые вопросы, объяснения… Пусть лучше все останутся в благом неведении.

Карпов продолжит думать, что обрел много читателей.

Кристина — что ее своенравный альтруизм остался незамеченным.

«И уж, конечно, — подумал Олег, — сестра никогда не узнает главного — того, что наш отец не писал никаких рассказов…»

Олег Михайлович проводил взглядом отошедший от остановки трамвай. Когда-то в его раннем детстве — они тогда жили в Ленинграде — трамваи