– Приехал!

Эгла одетая в бледно-жёлтый, невесомый, как паутина хитон из косского* полотна, со всех ног кинулась к Идоменею и повисла у него на шее. Идоменей одной рукой крепко обхватил девушку за талию, а другую запустил в чащу её волос перевитых голубой лентой. Приблизив её лицо своему поцеловал в лоб, губы, потом опустился ниже, к шее и плечам.

Зел вошедший в дом вслед за хозяином, быстро опустил глаза и покраснел. Негоже так беззастенчиво разглядывать наложницу господина. А поглядеть было на что! Прозрачная косская ткань, так любимая гетерами, совсем не скрывала прелестей этой красавицы. От стены отделилась чья-то тень и Зел вздрогнул от неожиданности увидев ещё одну девушку – рабыню или служанку, во внешности которой не было ничего примечательного. «Оказывается, ольвийский дом господина полон сюрпризов», – подумал Зел. Он был польщён тем, что господин взял его в поездку вместо захворавшего Гектора и тем приблизил к своей особе. Зел давно мечтал стать доверенным лицом Идоменея, хранителем его тайн.

– Этот ларь нужно отнести наверх, в покои господина.

Голос, прозвучавший почти у самого уха, вывел Зела из задумчивости. Он с неудовольствием посмотрел на ту, что отдала этот приказ. «Что позволяет себе это девка, с бледным, бесцветным лицом и мышиного цвета волосами? Он обязан следовать только приказам, своего господина». Словно услышав его мысли, Идоменей сказал:

– Отнеси мои вещи в спальню, Зел. Впрочем, погоди!

Идоменей остановил раба взявшегося за ручки ларя.

– Открой крышку и подай шкатулку, что лежит сверху.

Получив из рук Зела небольшую коробочку Идоменей протянул её Эгле со словами:

– Тебе, за то ждала.

– Что там?

– Открой, посмотри.

Крупные, оправленные в серебро гелиодоры* солнечно сверкнули из глубины шкатулки.

– Идоменей…, – ахнула Эгла.

– Угадал, – мужчина коснулся её хитона, – эти серьги подходят к цвету твоего сегодняшнего наряда.

– Хочу примерить прямо сейчас! Майя, принеси зеркало!

Эгла не могла налюбоваться собой, она, то отводила от себя руку с зеркалом, то приближала. Вертела головой, чтобы рассмотреть серьги со всех сторон, насладиться блеском ярко-жёлтых камней. Девушка принимала соблазнительные позы, которым научилась в храме Афродиты и бросала из-под ресниц, на сидящего в кресле Идоменея, красноречивые взгляды.

Зел наблюдавший за происходящим внизу через приоткрытую дверь спальни заметил, как у его господина напряглись и затрепетали ноздри. Идоменей что-то тихо сказал девушке. Она, подобрав подол подбежала к Идоменею и усевшись к нему на колени принялась целовать и ласкать своего любовника. Зел покачал головой и отвернулся. Красива, но не Елена! Таких девчонок, обменивающих своё тело на разные дары полно в каждом эллинском городе. Елена сейчас далеко, в Тритейлионе, ей не ведома продажная алчность, равнодушна она и к злату, и к серебру. У прекрасных Елен иные расценки – жизнью платят осмелившиеся любить их.

Майя подсматривала за милующимися через щёлку кухонной двери, увидела, как запыхавшаяся Эгла отстранилась от Идоменея по движению губ подруги догадалась, что та спрашивает мужчину надолго ли он приехал в Ольвию. Майя припала ухом к двери, чтобы услышать ответ.

– В Ольвии пробуду недолго, уеду через несколько дней.

– Дней? – воскликнула Эгла, – я надеялась, что ты пробудешь со мной дольше.

– Сам хотел бы этого, но не могу, моя красавица.

– Ох, Идоменей, знал бы ты как мне без тебя скучно и одиноко, – плаксивым голосом произнесла девушка, – нельзя ли сделать так, чтобы мы не расставались надолго?

– Обещаю подумать над этим, Эгла, – Идоменей погладил бедро девушки, – согласишься ли ты покинуть Ольвию и уехать со мной?

– Уехать? С тобой? – Эгла заглянула в глаза мужчины, – но куда ты хочешь увезти меня, Идоменей?

– Например, в Прекрасную Гавань? Я мог бы купить тебе там дом и навещать вечерами…

– Дом? Мне? О, Идоменей, а нельзя чтобы этот дом был с бассейном? Так приятно отдохнуть у бассейна в летнюю жару!

У Майи сердце упало после этих слов. Как бы дурочка не выболтала о приглашении своего поклонника.

– С бассейном? – рассмеялся Идоменей, – Что ж, можно найти дом и с бассейном.

После этих слов Эгла снова принялась ласкаться к мужчине. А Майя задумалась, что будет делать она, если Идоменей решит забрать её подругу в Прекрасную Гавань?

_______________________________________________________________________________________________

Омикрон – буква древнегреческого алфавита.

Косское полотно – тончайшая, воздушная ткань с острова Кос.

Афродизии – ежегодный фестиваль в честь богини любви и красоты Афродиты.

Гелиодоры – жёлтые бериллы, буквально «дар солнца».

Окончив читать, Федра выронила свиток из рук. Тяжёлый пергамент гулко стукнулся о каменные плитки ротонды. Галена подняла голову от пяльцев, что держала в руках, с удивлением посмотрела на свою госпожу. Затем, служанка, отложив рукоделие потянулась было к свитку, но Федра предупредила её:

– Не надо, Галена, я сама.

Федра подняла свиток с пола, не заглянув в него, положила рядом с собой на скамью. Галена не сводила глаз со своей госпожи надеясь понять причину столь неожиданной вспышки гнева. Но Федра молчала, она обиженно поджала губы, её неподвижный взгляд был устремлён вдаль, словно женщина силилась разглядеть невидимую точку на горизонте. Галена боязливо посмотрела на свиток. Что же такого в этом письме? От кого оно? Наверное, пришло с утренней почтой, когда Галена была занята подбором наряда для своей госпожи. А ведь с утра Федра была беспечна и весела, даже пожелала одеть любимые серьги: серебряные букетики незабудок с лепестками из голубого топаза. Это скромное украшение подарил ей Идоменей в первый год после свадьбы, тогда он ещё он не был так богат, как сейчас. После завтрака Федра предложила Галене прогуляться к ротонде, чтобы насладиться свежестью утреннего бриза полюбоваться поверхностью голубого с серебристыми переливами моря. Они собирались провести в ротонде некоторое время, и чтобы чем-то занять себя Федра прихватила с собой письмо, а Галена пяльцы с вышиванием и короб с цветными нитками.

Федра шумно вздохнула, словно её не хватало воздуха и Галена не выдержала:

– Госпожа, не мучайте себя, расскажите, что вас так расстроило?

– Ах, Галена, – с горечью в голосе произнесла Федра, – отчего так? Только начнёт всё налаживаться, как случается новая неприятность.

– Об этой неприятности вы узнали из письма, – Галена перевела взгляд на лежащий на скамье пергамент.

– Да, – кивнула Федра.