— А с какой же стороны надо подходить?

— С вашей.

— Ладно, хватит ходить вокруг да около. Выкладывайте все —как есть.

— Хорошо, — начал я. — Холгейт попал в дорожную аварию 13августа. Он сообщил в страховую компанию, что врезался в задний бамперавтомобиля, который вела Вивиан Дешлер, проживающая в «Мирамар Апартментс», ичто авария случилась по его вине. Передняя часть его машины была помята, ненастолько, чтобы нельзя было ехать, но все же помята. Автомобиль же ВивианДешлер получил лишь незначительные повреждения.

Шеф полиции Дейл насторожился.

— Продолжайте, — сказал он.

И я продолжал:

— Вивиан Дешлер пожаловалась на расстройство здоровья, якобыв результате столкновения машин, и подала заявление в страховую компанию. Судяпо тому, как составлено заявление, страховая компания считает, что здесьчувствуется рука опытного профессионала.

— Ловкого юриста?

— Возможно.

— Продолжайте, Лэм.

— Так вот, странно, что нет ни одного свидетеля происшествияи что передняя часть машины Холгейта изрядно помята, тогда как задний бамперавтомобиля Вивиан Дешлер, легкого спортивного, который, казалось бы, должен былпострадать значительно сильнее, получил лишь незначительные повреждения. Сталиоткрываться и другие довольно странные вещи. С одной стороны, я обнаружил, чтов половине пятого 13 августа машина Холгейта была в хорошем состоянии, тогдакак утверждалось, что авария имела место в половине четвертого. С другойстороны, нет сомнения, что автомобиль Вивиан Дешлер был поврежден в половинечетвертого. Дорис Эшли, ее подруга, видела ее автомобиль в это время, и он былпомят — не сильно, но заметно.

— Дальше, — торопил меня Дейл.

— До следующего дня, — рассказывал я, — в данном районеКолинды никто ничего не сообщал об этом происшествии. Так вот, с учетом всегослучившегося… мне пришло в голову, что, возможно, Холгейт в тот вечер попал ваварию и скрылся с места происшествия и что он долго обмозговывал, как выйти иззатруднительного положения. Потом доверился своей приятельнице Вивиан Дешлер, ита предложила: «Знаешь, сегодня днем стукнули мой автомобиль. Почему бы незаявить о дорожном происшествии и не сообщить, что твоя машина пострадала,когда ты ударил мой автомобиль?

Тогда можно спокойно отдать обе в ремонт. Сообщишь встраховую компанию. Они пришлют агента-оценщика, он посмотрит твою машину,потом страховой агент явится ко мне и я расскажу ему, как было дело. Этопослужит объяснением повреждений на твоей машине, и ты выйдешь чистым изистории, в которую влип».

Лицо шефа полиции стало расплываться в улыбке.

— А есть у вас чем подкрепить вашу версию? — спросил он.

— Думаю, вполне достаточно, — ответил я. — Если машина Холгейтане была повреждена в половине пятого, а автомобиль Вивиан Дешлер уже былповрежден в половине четвертого, то сам этот факт является чертовскиубедительным доказательством, что данное происшествие есть не что иное, каклипа.

— Могли Холгейта убить по этой причине?

— Не знаю, — признался я. — По-моему, Холгейт не ожидал, чтоего приятельница Вивиан Дешлер запросит у страховой компании чудовищнуюкомпенсацию в связи с расстройством здоровья по причине аварии. Думаю, что кактолько это произошло, Холгейт понял, что его втянули в уголовно наказуемоедело, в мошенничество, и что он может сесть в тюрьму. Словом, он попал из огняда в полымя. Наверняка Холгейт струсил и захотел выйти из игры. На мой взгляд,когда до Холгейта дошло, что страховая компания не удовлетворена егообъяснениями по поводу того дорожного происшествия, он страшно перепугался, и,поскольку цепь всегда лопается там, где слабое звено, те, кто был замешанвместе с ним…

— Хотите сказать, что Вивиан Дешлер убила его, чтобы неразболтал?

— Не знаю, кто его убил, — ответил я. — Убийство, возможно,не имеет никакого отношения к вашему происшествию. А может и оказатьсясвязанным в один клубок. Что до меня, то я стараюсь увязать все концы, а вызаинтересованы в обнаружении виновника вашей аварии.

— Заинтересован! — воскликнул он. — Не то слово.

Это происшествие, если я его не раскрою, может стоить мнеместа.

— Не расскажете, как было дело? — попросил я.

— Расскажу, черт возьми! — согласился он. — Я возвращалсядомой, когда увидел позади машину. Мне не понравилось, как она шла. Мне непришло в голову, что водитель пьян, я просто зафиксировал неосторожную езду. Яподался к обочине и, когда машина приблизилась, махнул из окна рукой,приказывая остановиться.

Собирался взглянуть на удостоверение того парня, припугнутьи, может, даже выписать штраф. Он не подчинился требованию, а рванул прямо наменя, ударил в левое заднее крыло и столкнул в кювет. И умчался прочь. Меняотшвырнуло так, что я подумал — вот-вот перевернусь. Несколько секунд я боролсяс рулем. От удара спустило левое заднее колесо, поэтому я не мог сразу начатьпогоню, и оттого не в состоянии дать описание машины того парня. Так ужполучилось. В этих обстоятельствах никто не смог бы сообщить что-либо определенное.Но я — шеф полиции и всегда требую от подчиненных не терять хладнокровия изапоминать все подозрительные машины… Думаю, нет необходимости вдаваться вподробности. Вот такое положеньице.

— Ладно, — заключил я. — Вам очень нужно раскрыть это дело.У вас имеются вещественные доказательства?

— Вы чертовски правы, у меня есть доказательства, —подтвердил он.

— Много?

— Порядочно. Когда его машина столкнулась с моей, у негоразбилась правая фара. У нас есть осколок стекла.

Осыпалась краска, есть кусок решетки — все с «бьюика».

Если бы нам удалось найти машину, будь она проклята, вполнебы хватило, чтобы возбудить дело. Но мы так и не смогли ее отыскать.

— Проверили мастерские автосервиса?

— Еще как проверили! Я, черт побери, потребовал во всехавтосервисах представить полиции подробные отчеты о ремонтах, особенно«бьюиков» той модели.

— Ладно, — продолжал я. — Потом, само собой, проводилосьрасследование.

— Совершенно верно.

— Давайте посмотрим, — предложил я, — имеется ли у вас отчето ремонте автомобиля Холгейта?

С минуту он разглядывал мое лицо, потом заулыбался.

— Лэм, — сказал он, — возможно… понимаете, всего лишьвозможно, что вы — мой спаситель. Не знаю, клюнул бы я на это, если бы дело некасалось лично меня.

Версия явно притянута за уши, и я совсем ни в чем не уверен.Может, вы просто хотите отхватить свой кусок пирога и выкрутиться с тем деломоб убийстве. Прежде чем дать вам отчет, я хочу задать один вопрос. И получитьчестный ответ. Власти считают, что вы побывали в офисе Холгейта и вторичнопоявились там с его секретаршей, когда якобы обнаружили произведенный вкабинете разгром. Так вот, в порядке испытания хочу задать вам единственныйвопрос: побывали вы там прежде или нет?