— Для чего вы к нему ездили? — настойчиво повторил Брэндон.

Карр снова улыбнулся:

— Очень жаль, но мне вновь придется отказаться отвечать навопрос, шериф. Неприятно, но я просто вынужден быть негостеприимным. Если бы вызадали мне этот вопрос в кабинете, я бы послал вас… сами знаете куда, нопоскольку вы находитесь в моем доме, значит, как ни крути, вы мой гость. Выставите меня в ужасно неловкое положение!

Брэндон вспыхнул от негодования.

Селби спокойно улыбался. После минутного молчания он сказал:

— Карр, я хочу задать вам еще один вопрос. Заранеепредупреждаю: вопрос весьма скользкий. И все же я надеюсь получить ответ.

— Что ж, давайте ваш вопрос, советник.

— Когда Карлтона Грайнса, или Десмонда Биллмейера, нашлимертвым, он был одет в твидовый костюм, который ему не годился. Насколько намизвестно, костюм этот он в последний раз надевал десять лет назад, уезжая изОклахомы. Я хочу знать, Карр, известно ли вам что-нибудь про этот костюм?Слышите? Что-нибудь?..

Карр заколебался.

— По-моему, этот костюм, — ответил он, осторожно подбираяслова, — я раньше никогда не видел.

— И ничего о нем не знаете?

— Давайте сформулируем ответ так: лично я ничего не знаю прокостюм, но мог бы сделать определенные предположения. Ну и разумеется, сделалих. Но никакими фактами не располагаю. Иными словами, в качестве свидетеля явыступить бы не мог.

— Хорошо, — сказал Брэндон. — И каковы же вашипредположения?

Карр снова заулыбался:

— Я вижу, вы, шериф, хотите, чтобы я налил вам виски,приготовил сандвич или как-то иначе проявил себя гостеприимным хозяином.

— Иными словами, на этот вопрос вы тоже не желаете отвечать?— спросил Брэндон.

— Совершенно верно, шериф. Мои выводы являются результатоммыслительного процесса, и я их использую, чтобы улучшить свое финансовоеположение. Иначе говоря, я зарабатываю на жизнь, эксплуатируя свои мозги, и ненамерен выбрасывать продукт их деятельности на ветер.

— Если у вас есть какие-то соображения насчет костюма, выобязаны поделиться с нами! — упрямо стоял на своем Брэндон.

— Великий Боже, шериф, почему?

— Прежде всего потому, что поможете найти убийцу.

— Вы абсолютно правы, шериф. Тут я вынужден согласиться. Ярад, что вы это сказали, мне неприятно все время вам противоречить.

— Ладно, — нахмурился Брэндон, — продолжайте.

Я вижу, вам доставляет удовольствие ехидничать, насмешничатьи изощряться в остроумии. Я же отношусь с уважением только к фактам.

— Я тоже пытаюсь говорить о фактах, шериф.

— Тогда почему же вы не хотите поделиться своимисоображениями? Может быть, спасаете клиента?!

Карр, было заметно, наслаждался раздражением шерифа.

— Вопрос по существу, шериф. Понимаете, я зарабатываю нажизнь продажей собственных мыслей. Если бы округ Мэдисон нанял меня адвокатом,я бы выложил вам все, что знаю. Округ же нанял вашего молодого друга —окружного прокурора, и он лояльно защищает интересы нанимателей, отдаваядорогому Мэдисон-Сити силы и энергию. Поэтому мне приходится делатьопределенные выводы и на их основании строить свое финансовое благополучие.

— Хотите сказать, что знаете, кто убил Биллмейера? — спросилСелби.

— Ну, советник, так далеко я бы не зашел в своихутверждениях, но у меня имеются весьма любопытные теории. И мне хочется ихиспользовать в своих интересах.

Не исключено, что мне удастся выяснить личность убийцы,тогда я сделаю все возможное, чтобы получить финансовый выигрыш… Так-так-так,шериф, — торопливо произнес Карр, видя, что Брэндон собирается что-то сказать.— Прошу вас, дайте мне закончить мысль. Я хотел сказать, что постараюсьупотребить свои знания, чтобы заработать деньги, но никогда не преступлю закон.Никаких правонарушений, шантаж тоже исключается. Однако сомневаюсь, чтобы изпатриотизма я был способен написать письмо в газету очаровательной мисс Мартинсо словами: «Дорогая редакция, я думаю, что такой-то человек совершил убийствопо следующим соображениям… Прошу опубликовать».

Селби поднялся с места:

— Ну что же, в таком случае, Карр, мы не станем дольше васзадерживать.

Торжествующее выражение сразу исчезло с лица Карра. Онмоментально забыл о своем состязании с шерифом и повернулся к Селби:

— Не уходите! Я хочу поговорить с вами о Милтоне Грегори.

— О чем именно? — спросил Селби, продолжая стоять.

— Что вы предполагаете с ним делать?

Улыбка Селби была только что не суровой.

— Послушайте, Карр, как вы только что сказали, я нанятокругом Мэдисон и, глядя со своей невысокой колокольни, тоже делаю определенныевыводы и заключения. Поскольку вы не предоставляете нашему округу возможностьознакомиться со своими дедукциями, сомневаюсь, что Мэдисон-Сити одобрит меня,если я вздумаю поделиться с вами своими собственными.

Благодушие в голосе Карра исчезло, когда он увидел, чтоостальные тоже поднялись с мест:

— Вы так просто от меня не отделаетесь, Селби. Я должензнать, какое обвинение предъявлено Милтону Грегори и что вы собираетесь с нимделать.

— Понимаю, вам нужна эта информация. А как вы, шериф? Избеседы с Карром вы поняли, что ему нужно?

Карр угрожающе шагнул вперед, но широченные плечи шерифаразделили их с Селби.

Спохватившись, Карр рассмеялся:

— Селби, вы действительно умный человек. Что ж, надопризнаться, я слегка поддразнивал шерифа. А теперь вы обращаете против меня моеже оружие. Джентльмены, я приношу свои извинения. Признаю, что вел себянетактично. Но поймите и меня. Я на минуту вышел из себя, не удивляйтесь,Селби. Ведь никогда еще я не проигрывал, у меня нет опыта побежденного… Выотказываете мне в информации, и, чтобы получить необходимые сведения, явынужден буду прибегнуть к судебной машине.

— Это, безусловно, ваше законное право, — согласился Селби.— Сегодня суббота, поздний вечер. Поспешите, и вы сумеете подписать заявление онезаконности задержания Милтона Грегори. Приказ об освобождении войдет в силу впонедельник или во вторник, возможно, в среду утречком.

Карр нахмурился:

— Многое может произойти до понедельника.

— Верно. Я вынужден с вами согласиться, Карр, ипорадоваться, что хоть в этом-то наши мнения совпали.