Выставила вперед кулаки, как только Лексар приблизился ко мне. Представляю, как нелепо это выглядело, когда имеешь дело с кем-то вроде него.

Его рука мягко опустилась на мою голову. Затрещали искры, по телу прошелся электрический разряд.

Когда поняла, что он сейчас сделал, из глаз слезы брызнули.

- Аварш вешарап, - промурлыкал демон, поймав мой растерянный взгляд, и, плотно стиснув челюсти, обернулся. - Гариспик! Каршел нали илурв.

- Ра! - отозвался бес, прыгнув на лестничные перила со второго этажа и скатившись по ним вниз.

- Чем громче смеешься над смертью, тем скорее она тебя отыщет, - на французском заявил мне Его Рассерженное Высочество и гордо отправился вверх по лестнице.

А я просто... просто стояла и смотрела в начищенный пол. Практически не мигая.

Сколько планов у меня было на иной мир. Сколько налетов на зазнавшихся аристократов я еще могла совершить с Сурахом и нашими ребятами. Сколько денег раздать обедневшим чертям и бесам, проживающим в прогнивших трущобах Атаэлима! Какую славу могла бы обрести Каста Отверженных! Вечную!

.если бы у меня не отобрали возможность туда вернуться. И язык понимать атаэлимский. Напрочь. Как по щелчку пальцев.

- Не думал я, что до такого дойдет. - пробубнил Жеман, всё еще стоя подле меня. - Нет, он, конечно, может быть серьезным и.

- Всё нормально, - подняла голову и бодренько улыбнулась шефу. По эмоциям и так видно, в каком я сейчас состоянии. Не было смысла юлить и отнекиваться. - Домой так домой. Давненько я маму не видела. и бабулю тоже.

- Лина?

Не лучший момент для того, чтобы впервые назвать меня по имени. Расчувствоваться не смогу. О других вещах думаю.

- Всё. Нормально, - словно во сне, последовала я к лестнице за прыгающим на обеих ногах Гариспиком.

Скорее всего, принц отдал ему приказ проводить меня в комнату и глаз не спускать до тех пор, пока не наступит утро и меня не отвезут в аэропорт. Приключение закончилось, не успев начаться. Для меня. Для остальных же оно продолжится в Атаэлиме. И это грустно. Я тоже хочу быть среди них.

И вновь я не могу уснуть.

Избавиться от меня, как от мусора! Как же так? Развязка уже близка. Близка настолько, что, закрывая глаза, я вижу алое небо Атаэлима. Чувствую запах кожи Сураха. Нет-нет, не в том смысле! В смысле кожи, из которой доспех его сделан, а не.

И перед кем я сейчас оправдываюсь? Перед самой собой? Мозг о чем угодно готов жевать мыслительную жвачку, лишь бы на отдых паузу не делать.

Да пошло оно всё к черту!

Скинула одеяло, под которым уже упарилась. Чем едва не довела Гариспика до сердечного приступа. Бес смачно шлепнулся на пол с потолка в дальнем левом углу комнаты.

- Прости, - сдавленно извинилась я. - Ну не спится мне. Ну никак вот.

Поднявшись с кровати, принялась нарезать круги по комнате. Сложила руки за спиной. Думать принялась, как запутаться еще сильнее в том, во что влипла. А не домой улетать в поселок городского типа.

Были мысли. Были мысли, что я в самом деле могла бы с Лексаром помягче и поуважительнее обходиться. Никогда не следует смешивать работу и личную жизнь, пусть он хоть вдребезги сердце мое разобьет и атаэлимский вальс станцует на осколках. Да и вообще... он лицо представительное, а я перед его же подданными стараюсь их будущего монарха (еще не факт, кстати) лицом в грязную лужу тыкать. И приговаривать: «Кто наделал? Кто наделал, Ваше Высочество?»

Вспоминая его суровое лицо, лишний раз убеждаюсь в том, насколько важен для Лексара этот мятеж. Для каждого жителя Атаэлима он важен. Только я шутки шучу и переживаю о пустяках.

Подошла к окну, выглянула.

Кому-то сегодняшней ночью тоже не до сна. Сидит себе в саду, при параде даже. Камзол напялил свой принцевский с золотыми погонами. А в руках у него что? Что-то непонятное. Гитара? Нет. Лютня?

Если и существует подходящее время для того, чтобы поговорить с Лексаром, то время это

- прямо сейчас.

Оделась, причесалась для приличия и вышла из комнаты.

- Нет, - развернувшись, указала бесу на дверь своей спальни. Низший инфернал уже крался за мной по темному коридору. - Сиди там.

- Кашто? - раздался в тишине высокий голос с хлипотцой.

- Не «кашто», а обратно давай. Мне с Его Высочеством потрындеть нужно. И язык ваш непонятный снова выучить, - прошипела уже себе под нос, сбегая вниз по лестнице.

На что я рассчитывала? На то, что нам удастся наконец-то найти общий язык после ссоры в парке. Понять друг друга хотя бы немного для того, чтобы снова объединиться против общего врага, а не против друг друга.

Да, я слишком драматизировала. Поставила принца демонов в один ряд со своим бывшим и виню в вещах, которые для Лексара, в принципе, ничего не значат. По крайней мере, не настолько, насколько волнует его судьба собственного королевства.

Помнила, что выход в сад находится в холле на первом этаже, поэтому, спустившись, сразу устремилась к одной из боковых дверей. К той, что была приоткрыта.

Моего прихода явно ждут. Нисколько не прогадала.

И почему я никогда не ходила в этот сад днем? Сколько цветов, сколько ароматов... Вообще, никогда не считала себя цветочным фанатом, но обилие розовых кустов пробудило во мне что-то исконно женское. Тягу к прекрасному.

Не менее эстетично выглядел и Лексар, сидя на скамье под раскидистым деревом и перебирая струны на неизвестном мне музыкальном инструменте с длинным грифом. И жнец, и чтец, и на дуде игрец - это всё про атаэлимского принца. Вряд ли стать для него единственной и неповторимой возможно в принципе.

Палить свое появление не стала, когда мужчина заиграл приятную слуху мелодию. Спряталась за одним из благоухающих кустов.

И почти тут же, проиграв вступление, Его Высочество открыл рот. После этого события рот открыла уже я. От удивления.

Лексар пел на родном языке, который я ныне не понимала, но пел так, что дыхание перехватывало. Душевно, проникновенно. На каких-то звуках голос его срывался, а затем вновь набирал силу, чтобы сорваться опять. В кульминационный момент принц и вовсе закрыл глаза, целиком и полностью отдаваясь музыке.

Когда неожиданный певец завершил песню последним аккордом, я почувствовала, как по щекам слезы катятся. Пусть и не знала, о чем велась речь, ощущала каждую эмоцию принца, словно они были видимы, слышимы и осязаемы.

- Это песня о том, как важно бороться, - по-французски произнес Лексар. Так я поняла, что меня рассекретили. - О том, как важно бороться, за то, что тебе действительно дорого.

Вышла к нему. Больше не было смысла прятаться. Ряженный представитель королевской семьи лениво поднял на меня глаза.