женщина, сидевшая на циновке спиной к двери. А после встала и повернулась к застывшей на пороге Юкии.

Её лицо было скрыто маской. Белая, с красными полосками, она изображала кошачью морду и скрывала полностью облик обладательницы низкого женского голоса.

Они смотрели друг на друга несколько мгновений, пока незнакомка не склонилось в поясном поклоне.

– Добро пожаловать, госпожа, – сказала она. – Я рада, что мои снадобья помогли вам.

Сказав так, девушка по-матерински накрыла ладонью загривок девочки, заставляя её склонить голову.

– Добро пожаловать, – жалобно, почти плача сказала маленькая девочка.

Только хватка ослабла, она убежала, миновав Юкию.

– Простите её: Орихиме пугливый ребёнок.

Только сейчас Юкия опомнилась и поклонилась в ответ, поблагодарив незнакомку за беспокойство.

Она понимала, что перед ней вовсе не человек, но страха почему-то не испытывала.

– У вас, должно быть, сотни вопросов, госпожа, – сказала незнакомка. – Но прежде вам нужно пообедать: если не будете есть местную пищу, ваше тело, несмотря на всю духовную силу, перестанет справляться.

Юкия села на указанное место. Здесь уже стоял поднос с какими-то ягодами, водорослями и свежей рыбой.

Она ела молча, хотя ей было не по себе от пристального взгляда хозяйки дома. Как ни странно, как только поднос опустел, Юкии и впрямь стало лучше, пусть она и начала трапезу из вежливости.

– Меня зовут Мию, – сказала женщина в маске. – Когда-то я была таким же человеком, как вы.

«Призрак», – пронеслось в голове Юкии пугающе холодное слово.

– Моё имя Юкия. Со мной были ещё двое, вы ничего не знаете о них?

– Пойдёмте, – сказала она.

Они вновь прошли через двор. В комнате, почти не отличимой от комнаты Юкии, лежал Катаси. Он выглядел бледным, плечо его было перевязано.

– Он ранен, рана грязная, – сказала со вздохом Мию. – Но я смогла остановить заражение. Он просто спит под действием лекарства. Вот со вторым вашим спутником дела куда хуже.

Мию указала на низенький столик, стоявший в углу той же комнаты. Когда Юкия посмотрела туда, не сразу поняла, что видят её глаза. Россыпь черепков лежала поверх тонкого листа бумаги. Горка мусора, не более. Так подумала Юкия прежде, чем поняла, на что похожи эти осколки. Слёзы защипали глаза, прежде чем осознание произошедшего обратилось в слова и приняло очертания.

– Мне жаль, – сказала Мию.

Голос её прозвучал глухо, но искренне.

Она оставила Юкию в комнате и вышла, больше ничего не сказав.

Катаси

Когда Катаси прыгнул в водоворот, потянув за собой Юкию, он пожалел об этом ещё до того, как они достигли поверхности воды. Да только выбор был невелик. Сойку выла где-то за спиной. Из одного из восьми её глаз торчала рукоятка ножа. Как Катаси сумел сделать это, он не очень понимал. Им двигали страх и отчаяние в тот миг, когда он преградил чудовищу дорогу и встал между Сойку и Юкией.

Её рот был полон розоватой пены. Отчего-то это запомнилось ему больше всего: мелкие зубы, точно у щуки, и смрад, их окружавший. Катаси ударил её ножом неумело, но цели достиг. Она махнула рукой в его сторону, особо и не понимая, куда метит, но задела его. Он не почувствовал боли в тот миг, когда её когти рассекли плечо. Его будто бы холодом обожгло.

Не будь Сойку так поглощена идеей разорвать Юкию, художник бы не отделался так просто.

Зато он сполна почувствовал боль, когда очнулся.

Катаси открыл глаза и понял, что лежит в постели, а плечо горит и пульсирует

– Катаси, – позвала Юкия.

Он поспешно сел и увидел девушку. Та была жива и, похоже, невредима. Очень бледная, очень грустная и очень красивая. Она сидела подле его постели, в руках её был маленький узелок, который она поспешно спрятала за пояс оби, когда поняла, что он смотрит на неё.

Подле постели стоял поднос. У Катаси появилось ощущение, что всё это с ним уже было. И правда: он уже просыпался в незнакомом доме, раненый и перевязанный. Только в тот раз подле его постели была Сойку.

– Поешь скорее, – сказала девушка. – Местная еда помогает.

Он не стал спорить и послушно потянулся к бамбуковым палочкам, но плечо его опалило болью. Левая рука его была ведущей, он по привычке потянулся именно ею и поплатился за это.

– Ты же левша, – сказала Юкия. – Позволь я помогу тебе.

Катаси хотел было возразить. В конце концов, он мог управляться с палочками и правой рукой, умел ею даже писать и рисовать, хоть и не так ловко, как левой. Однако он не стал останавливать её.

Она кормила его кусочками рыбы, точно ребёнка. Это оказалось не только вовсе не унизительным, но наоборот: ему была приятна её забота.

«Катаси, ты безнадёжен», – сказал он себе, но почему-то вины за потакание слабости совсем не чувствовал.

Пока он ел, он заметил, как волосы Юкии, подвязанные зелёным шнурком, медленно колышутся, точно водоросли под поверхностью воды. Заметил он и то, что у ног девушки клубится туман.

– Мы ведь в подводном царстве? – спросил он, поблагодарив за трапезу.

– Да, – сказала Юкия, – мы в доме Мию. Она обработала твои раны.

– Значит, всё получилось.

Юкия кивнула, но, вопреки ожиданиям Катаси, радостной она не выглядела. Она сказала ему:

– Что теперь?

Он растерялся ненадолго. Прежде он не заглядывал так далеко. Само проникновение в город духов казалось ему почти невозможным. Потому его мысли, помимо воли, не заходили дальше ворот города повелителя реки.

– Я не знаю, – сказал он прежде, чем сумел себя остановить.

К его удивлению, Юкия не испугалась. Прежде она шла за ним покорно и безропотно, оттого у Катаси сложилось впечатление, что девушка не могла самостоятельно принимать решения. Однако её следующие слова заставили его усомниться в правильности своих выводов.

– Дом Мию на окраине, а в центре города есть ярмарка. Сюда собирается множество призраков и ёкаев на зимовку. Часто кто-то из них ищет потерявшихся в пути друзей или ещё кого-то. Мы можем поспрашивать там, не знает ли кто об огромном карпе.

– Откуда ты знаешь? – спросил Катаси, не скрывая удивления.

Девушка пожала плечами.

Дверь в комнату распахнулась, и в комнату с визгом влетел маленький мальчик.

– Спрячьте меня! – заверещал он и метнулся к футону Катаси.

Прежде чем кто-то сумел что-то понять, трёхлетний сорванец залез под одеяло к гостю и, прижавшись к его бедру, затаился.

Несколькими мгновениями позже в дверь влетела восьмилетняя девочка. Щёки её раскраснелись, а волосы растрепались. Катаси не сразу увидел жабры на её шее. Они не напугали его: он прекрасно понимал, где они, и потому был готов