несколько октав, когда я подхватываю ее на руки и легонько кружу.

– Итак, первый аргумент: физическая выносливость. Ты знаешь, что я – спортсмен. Я буду носить тебя на руках всю прогулку по парку. – Двигаюсь к фонтанам и прохожу мимо скамеек с удивленными бабушками. Они посмеиваются и переговариваются, кивая в нашу сторону. Молодость вспоминают, не иначе.

– У тебя так спина заболит… – Держась за мою шею, Аля прижимается ближе. Она кажется маленькой, отчего нравится мне еще больше.

– Не заболит. Я же молодой. – Преодолеваю ступени. Дыхание сбивается, чуть сбавляю шаг. – Второй аргумент: я умею готовить.

– Хочешь раскормить меня?

– Не хочу, чтобы у тебя была язва желудка. Третий аргумент. – Прохожу мимо памятника с чьим-то бюстом. Не успеваю прочесть надпись, все внимание на Але. – Летом я сниму квартиру, и мы сможем жить вместе. По-взрослому, без родителей.

– Я с тобой спать не собираюсь, – говорит Аля.

– Всему свое время. – Подмигиваю ей и поднимаюсь по следующим ступенькам. Их в два раза больше, чем в прошлый раз, отчего я совсем выдыхаюсь. Останавливаюсь возле свободной скамьи, но продолжаю стоять. – Четвертый аргумент – это мое упрямство. Я сделаю все, что ты попросишь.

– Реально все? – интересуется Аля.

– Конечно. – Подыгрываю.

– Тогда… отпусти меня. – Ставлю ее на ноги и разочарованно поднимаю брови. Может, получится вызвать в ней жалость?

– И это все? – протягиваю я.

Аля поправляет одежду, убирает волосы под шапку, чтобы не лезли в уши, и встречается со мной взглядом.

– Закрой глаза, – просит она.

Поджимаю губы, но выполняю ее просьбу. Сейчас ударит и уйдет, пока я буду корчиться…

Тепло касается моих губ. Ощущаю привкус печенья и барбариса. Отстраняюсь, медленно раскрывая глаза. Аля близко, очень близко… И она только что поцеловала меня.

Глава 32. Аля

Поцелуй – это награда Жоре и импровизация; попытка доказать себе, что я лучше Кристины. Уж с ней-то он не целуется… надеюсь.

Теплое чувство, возникшее от соприкосновения губ, уносит смешанные мысли и неуверенность. Обнимаю Жору, он обнимает меня. Мы неумело целуемся, щекоча друг друга носами и посмеиваясь в перерывах.

– У меня воздух кончился, – выдыхает Жора и отворачивается, пытаясь отдышаться.

– Еще бы, ты меня столько таскал. Как у тебя руки не отвалились?

– Я лучше промолчу, потому что ты меня убьешь, если я скажу что-то про вес.

– Не бойся, я знаю, что не так много вешу.

Жора берет меня за руку, садится на скамейку и усаживает к себе на колени. Обнимаю его за шею, прижимаюсь к плечу. За день мы стали ближе, чем за прошедшие полгода. Поцелуи, объятия и прикосновения, наполненные заботой, – вот рецепт счастья.

– Настало время признаться, – говорю я. Жора смотрит на меня, скосив глаза. Посмеиваясь, велю ему не портить зрение и смотреть куда-нибудь в сторону, чтобы не смущать. Потом продолжаю: – Я знаю, что наш телефонный разговор был для тебя не самым приятным. Ты тогда рассердился на меня?

– Ну, было дело, – бурчит Жора.

– Я бы тоже рассердилась. У меня было столько разных чувств. Я думала о родителях, об учебе, о тебе и твоем предложении съехаться. Это все для меня в новинку, понимаешь? Я не торопилась, чтобы не жалеть о поспешных решениях. Такой я человек, слегка тормозной. – Пытаюсь обыграть извинения шуткой, но на Жору это не действует.

– Ты нормальная.

– В общем, мы с отцом помирились. Теперь он бережно ко мне относится, совсем как раньше. А время, когда я не хотела тебя видеть, дало мне возможность все обдумать. Ты был так мил со мной, а я тебя оттолкнула…

– Ты все еще вспоминаешь об этом? – Жора улыбается. – Я тебя давно простил.

– Я поняла, что все время чего-то боюсь, каждый раз тебя отвергаю по непонятным причинам. Ищу отговорки, чтобы не быть в отношениях. Понимаешь, я, в отличие от Розы, никогда не горела желанием с кем-то встречаться. Для меня существовало всего три мира: дом, школа и дружба с Розой. Мне никогда не дарили валентинки, не писали записки со словами «Я тебе нравлюсь?». Я будто выпала из подросткового взросления. – Набираюсь храбрости перед следующими словами. Никогда не думала, что говорить о своих чувствах так сложно. – Я всегда во всем сомневаюсь, потому что мне не хватает смелости сказать правду. Я хочу быть с тобой, но я никогда ни с кем не встречалась, и мне страшно.

– У нас ведь было свидание?

– Было. И после него мне стало еще страшнее.

– Почему?

– Потому что в тебя влюбилась.

Нос и щеки подмерзли, но теперь им тепло из-за смущения. Жора моргает и удивленно переспрашивает:

– Что ты сейчас сказала? Я не ослышался?

– Ты все услышал пра…

Жора целует меня. От соприкосновения губ становится жарко, чувства разгораются в нас.

– Эй, снимите номер! – кричат проходящие мимо подростки помладше нас и смеются, как гиены.

Мы прерываемся и вскакиваем со скамейки. Я смущенно смотрю на Жору, прикрываю рот рукой и хихикаю.

– Чего? – Он приподнимает брови.

– У тебя губы блестят. – Хохочу во весь голос.

– Зря радуешься, – грозно говорит Жора. – Я же теперь твой блеск ни за что не смою!

А потом в наших отношениях наступает время вынужденной разлуки. Мы – выпускники, и нужно поднажать, чтобы сдать экзамены. Мы с трудом находим время на видеозвонки, потому что ужасно устаем. Я засыпаю первой, и смартфон падает на лицо. Дни, когда мы с Жорой не видимся, самые тоскливые. Когда становится совсем невыносимо, смотрю на аквариум и закидываю в него новые звездочки.

Жизнь – странная штука. Несколько месяцев назад все казалось серым, никого не было рядом, мама съехала. Но я это пережила и теперь прячу воспоминания о плохих днях под слоем новых ярких звездочек. В день, когда мы с Жорой впервые поцеловались, я создала пурпурную звезду с серебристо-золотистыми блестками. Должно же в аквариуме храниться что-то хорошее?

Однажды мама звонит мне и напрашивается в гости. Папы дома нет, поэтому я без раздумий приглашаю ее.

– Доченька, как ты поживаешь? – Она обнимает меня и заходит в квартиру, но не закрывает за собой дверь.

– Нормально. Ну, на самом деле схожу с ума от подготовки к экзаменам, но это ерунда, – хмыкаю я.

– Прости, что долго не появлялась и так внезапно нагрянула. Было много работы, отгул никак не давали. – Мама непривычно улыбается. Как будто в чем-то провинилась.

– Мам, ты что-то хочешь мне сказать?

Она выдерживает паузу.

– Да. Я должна это сделать. – Поворачивается в подъезд и жестом кого-то подзывает. Вскоре